Текна вздрагивает, смотря на фею морфикса. А та невозмутимо опирается руками об стол и сверлит глазами фею солнца.

- Меня ж тут все постоянно обвиняют, что я вечно все делаю на эмоциях, окей, будем оперировать фактами. Мы думали, что Фара специально скрыла от нас, что сказочные животные жили в Алфее в прошлом. А она этого просто не помнит. Мы думали, что Фара заодно с Баттер, а в итоге оказывается, что нихрена. Думали, что это по наводке нашей любимой директрисы Флай Аквела пришла к нам, а это все Дракон. Ну и? Все твои обвинения, Стелла, – Лейла тычет указательным пальцем в принцессу Солярии, – строятся только на твоих догадках. “Фарагонда должна была знать”, “Фарагонда не могла”... Не должна и вполне могла не знать. А вообще... Вот странно: ты так крепко держишься за эту идею, что Фара – наш враг, хотя она нам реально в этом году учебном ничего не сделала, так стремишься вывести ее на чистую воду... Может, проблема-то не в Фаре? А в тебе?

- Это ты на что намекаешь? – холодно спрашивает Стелла.

- Тебе так сильно хочется выставить кого-то виноватым в собственных неудачах... Беливикс, Фара... Только не ты сама. А признайся, что ты сама себя довела до состояния маленькой девочки, что ты чудом смогла вернуться обратно. Заметь, мы все почему-то восстановились гораздо раньше. Не думаешь, что проблема в тебе?

- А Муза...

- А Муза подверглась твоему влиянию, вот и поплатилась, – фыркает фея морфикса, – Дракон, как же ты. Меня. Бесишь.

На Стеллу, отмечает про себя Текна, жалко смотреть. Фея солнца даже не находится, что и сказать в ответ, а Лейла яростно сверлит ее взглядом. В ее глазах пляшут злорадные огоньки от того, что она наконец-то высказала то, что хотела. Лейла уже готова праздновать свою маленькую победу.

- Ну раз не устраиваю, то премного прошу прощения, ваше высочество, – вдруг язвительно произносит Стелла, и из нее вырывается короткий смешок. Развернувшись на высоких каблуках, она молча уходит прочь: с высоко поднятой головой и безупречной осанкой.

- В чем-то ты, конечно, права, Лейла, но уж слишком ты резко со Стеллой, – замечает Блум и бросается за лучшей подругой.

- Прости, Лей, но Блум права, – и за ней уходит прочь Муза.

Лейла оглядывает Флору и Текну, которые провожают остальных фей долгими взглядами.

- Я не знаю... – наконец произносит Текна. – Просто не знаю.

А в голове уже прыгают миллионы вопросов. Но самый важный горит особенно ярко: неужели они действительно были неправы? И вроде бы все в словах Лейлы верно, и вроде бы с ней можно согласиться, но Текну не покидает ощущение, что они что-то упускают. Что-то очень важное. И пока она не разберется с этим – не сможет успокоиться.

- Чтоб я еще раз, с этими феями... – усмехаюсь я, бредя с Музой за руку по двору Алфеи. Ничего необычного, я не сказать что вернулся, просто... Вышел на свет из тени.

- Но тебе же даже понравилось, сам же сказал, – качает головой фея музыки. Я тянусь к ней, чтобы поцеловать, но вдруг ощущаю на себе чей-то взгляд, оставляющий неприятное и очень знакомое ощущение.

- Торен? – я вздрагиваю, отрываясь от Музы, и смотрю в глаза змею, который ничем себя не выдает. На нем виснет Дафна, глядя вокруг каким-то странным... Золотистым взглядом?! Да от нее же натурально чуть ли сияние не исходит!

- Привет, Ривен, – легкий кивок головой. – Рад, что ты вернулся.

Муза тоже здоровается с Дафной, они отходят перекинуться парой слов. А вот Сиреникс кивает мне: мол, пошли, отойдем.

- Покажи спину.

Это приказ. Однако я не собираюсь внимать ему с открытым ртом, как Винкс, которые на змея чуть ли не молятся.

- Нахрена?

- Покажи спину.

- Скажи за каким хреном, тогда подумаю.

Внезапно меня припечатывает к земле огромной толщей воды. Которой, конечно, нет. Но мне кажется, что меня похоронили на самом дне океана.

- К твоему сведению, люди так себя не ведут, – бурчу я, стягивая футболку.

- А кто сказал, что я собираюсь становиться человеком? – фыркает змей с таким презрением, что на секунду я аж жалею, что вообще на свет родился.

Какой-то жалкий смертный смеет тут говорить с самим Древним! Вообще нонсенс, вы че. Но без сарказма. Я реально на секунду ощущаю огромнейшую вину, что так и хочется встать на колени перед Сирениксом и попросить у него прощения, что человеческий род появился на свете. Змеевы штучки – хреновы штучки. А Торен тем временем осматривает мою спину.

- Уже проступило.

- Ты о чем? – строю саму невинность.

- У Музы на спине недавно проступило клеймо. Ты его видел.

Вау, да этот чувак прогрессирует. Мы уже достойны наших имён! Глядишь, скоро право на существование получим. И при этом я нифига не удивляюсь и даже не спрашиваю, откуда Сиреникс узнал об этом. Бесполезно же. Приходится кивать и слушать поток информации дальше. Змей либо грузит, либо выдает самый минимум.

- У Дафны на спине – такое же. У всех Винкс скоро проявится. Или уже проявилось.

Вот это поворот. То есть вся компашка вдруг странным образом заклеймилась. И явно прогрессируют: вляпываются в дерьмо уже тогда, когда сами того не знают.

- И какие соображения по этому поводу? – интересуюсь я.

- Я не вижу, – очень доступно объясняет Сиреникс, все еще осматривая мою спину.

- Ого-о-о-о, нет, ну я еще тогда подозревал, но чтобы та-а-а-ак... – мы с Сирениксом вздрагиваем и оборачиваемся. За ту стену, куда мы отошли “поболтать”, пожаловал гость. Хиш с раскрытым ртом и офонаревшим, но лукавым взглядом смотрит на нас, а потом обращается к Торену. – Тебя уже на сторону потянуло, а, муженек? – а затем уже ко мне: – Ты наконец-то понял, что себя надо принимать таким, какой ты есть, и не противиться природе!

Я знаю, что видит лучший друг Стеллы. Я с обнаженным торсом, Торен, который вовсю проводит прохладными руками по моей спине... Не то чтобы это особо тянет на гомосятину, но вообще...

- Вы бы хоть ради приличия не при девушках своих это делали! Или Дафна знает, змей? – у Хиша вдруг сверкают глаза, и я сглатываю. Сиреникс напрягается.

- Она не знает, безумный.

- Тоже мне проблему нашел, – пожимает плечами, как я уже правильно понял, Мификс. – Сотрем память, и делов-то.

- Ты же вроде как обещал больше не влезать в мою жизнь! – хриплю я.

- Ты мне уже это говорил. А, точно, ты же не помнишь. Ладушки. Так с чего бы тебя пригнало в Алфею, змей? М? – Мификс, ничуть себя не стесняясь, поднимается в воздух в своем человеческом мужском обличии и опирается плечами о стену, совершенно не боясь испачкать свой черный пиджак.

Торен тоже приподнимается в воздух, а я задумчиво ковыряю носком кроссовки землю, сложив руки за спиной, и чуть посвистываю.

- У светлой на спине – клеймо. У Аватары – тоже, – сразу с места в карьер начинает змей.

- Откуда ты знаешь?! – выпучивает глаза Мификс. – Следил, да?!

- У него тоже.

- Он фея? – сирин с сомнением смотрит на меня.

Сажусь на землю, кладу ногу на ногу и закидываю руки за голову. Эти же двое, совершенно не палясь, начинают обсуждать клейма на наших спинах, делиться своими впечатлениями и думать, что это вообще все может значить. А меня это дико напрягает. Раз уж они не знают... Так что, нахрен, говорить про нас? В конце концов, чуваки вспоминают, что тут еще как бы есть я. Да-да, сидит на земле никчемный такой человечишка.

- Я настаиваю, что мы должны стереть ему память! – тоном, не терпящим возражений, сообщает Мификс. – А то его нежная попка уже взрывается радужными фейерверками.

- Иди нахрен, – от души посылаю его я, – смотрю, это прям идеальное решение всех проблем. Стер память – и вообще нормас.

- А ты завидуй молча, – показывает мне язык сирин, – ну так что, змей?

- Мы идем разными дорогами, безумный. И я не приемлю твои методы, – да-да, это я заметил. Похоже, там у каждого Древнего пунктик на этот счет, они, походу, не только людей презирают, но еще и друг друга. Хотя у меня от общения с Мификсом тоже до сих пор волосы дыбом стоят, а внутри сердце колотится, будто бешеное, и меня окутывает страх – странный, бесконтрольный, беспричинный страх. Это злит, выматывает, выводит из себя, и я раздраженно клацаю зубами.