Олег хотел выкрикнуть ещё что-то в ответ, но не смог. Он тяжело закашлялся, выплюнул несколько сгустков крови, а затем тихо попросил:
– Пить… Дайте воды…
– Ах, воды… – смеясь, воскликнул один из милиционеров. – Ну, что ж, будет тебе вода…
Олег, с трудом разжав слипшиеся от крови ресницы, открыл глаза. Он ужасно хотел пить и мечтал об одном только стакане холодной воды, чтобы смочить пересохшее горло. Но увидел он не стакан с водой, а стоявшего перед ним Ляшенко, который, мерзко улыбаясь, медленно расстегивал ширинку…
Когда тугая струя мочи ударила Олегу в лицо, он дико закричал. Никогда ещё в своей жизни он не испытывал большего унижения, чем сейчас.
Выходка Ляшенко была встречена радостным гулом. Его коллеги тотчас бросились к нему, дабы помочь ему в благом деле – напоить «страждущего»…
К счастью, Олег вскоре вновь потерял сознание и не увидел продолжение этого кошмара.
Очнулся он уже в крохотной каморке, которую тускло освещала, подвешенная под самый потолок, маленькая лампочка. Он лежал на холодном деревянном полу. Вокруг были только голые стены. Но поражало не это. Вокруг была тишина. Самая настоящая тишина. Ни звона стаканов, ни пьяных выкриков милиционеров. Ничего. Но где он? И как сюда попал?
– Слава богу, вы очнулись, – неожиданно услышал Олег чей-то голос. – Я уж, грешным делом, думал, что вы так и умрё… Но слава богу, всё обошлось.
Олег медленно повернул голову и увидел сидящего в углу комнаты мужчину лет пятидесяти, одетого в приличный костюм светло-серого цвета, под которым виднелась белая рубашку и серебристо-серый галстук. Незнакомец приветливо улыбнулся. У него было доброе, располагавшее к себе лицо, с внимательными, умными глазами. Короткие чёрные волосы с проседью прибавляли ему солидности. Одного взгляда хватило Олегу, чтобы понять – этому человеку можно верить. Ничего общего с этой продажной падалью, прокурором Саровска…
– Кто вы? – тихо спросил Олег. – И что вы здесь делаете?
Мужчина грустно улыбнулся.
– Хотел бы я и сам знать, что я здесь делаю… А кто я?.. Тайны тут особой нет. Я, журналист, Добрынин Дмитрий Сергеевич. «Самарский вестник», читали когда-нибудь?
– Редко, так иногда… – Олег покрутил головой. – А где мы?
– Вы хотели сказать: где мы находимся? – переспросил Добрынин. – Да всё там же, во втором отделении милиции города Саровска. В камере «люкс». В плену у «доблестного» капитана Петренко – подлеца и негодяя…
– Так он тоже вас поймал? – не удержался от вопроса Олег.
– Увы, да. Меня схватили вчера, во время вечерней облавы. Совершенно случайно. Петренко усиленно искал тогда одного парня… Случайно не вас, мой дорогой друг?
Олег, тяжело вздохнув, вынужден был признаться:
– К сожалению, меня. Он искал меня.
– Почему?
Олег промолчал, не зная, что ответить. Его уже столько раз предавали, что он уже боялся довериться кому-нибудь.
Добрынин, однако, расценил молчание Олега по-своему, и тотчас извинился:
– О, простите великодушно, можете не отвечать. Это, конечно же, не моё дело. Во всём виновато моё любопытство, профессиональная привычка, знаете ли. Не могу удержаться… Но можно хотя бы узнать: как вас зовут? Так уж вышло, что последние часы своей жизни, мы, по всей видимости, проведём вместе, вдвоём.
– Почему вы так сказали? – быстро спросил Олег.
– Тяжело говорить об этом, но боюсь, что это именно так и есть. Это наши последние часы. До утра мы, скорее всего, не доживём. Вы бредили, когда лежали без сознания, и, мне кажется, я уже знаю, почему вы здесь оказались.
Олег помолчал немного, переваривая услышанное, а затем, решившись, выпалил:
– Меня зовут Олег. Олег Петрович Вдовин. Я работаю в фирме «Маршал», у Рокоссовского…
– А-а, у Вадима Станиславовича… Знаю его. Честный, достойный всякого уважения человек.
– Два дня назад, в пятницу, у меня, прямо на моих глазах, похитили жену и сына, – продолжил Олег. – Похитители позвонили мне и потребовали выкуп. Я продал, как они велели квартиру, собрал деньги и пошёл в указанное мне место… Но вместо того, чтобы забрать деньги и вернуть мне мою семью, похитители почему-то решили убить меня. Мне удалось убежать от своих убийц. Чёртова облава… Всю ночь я просидел на квартире у одного своего знакомого, боясь выйти на улицу. А утром я сразу же поспешил в прокуратуру, к прокурору города…
– Что?! – вскричал Добрынин. – К Савинову Виктору Дмитриевичу?!
– Да, к нему, – неохотно подтвердил Олег.
– Да вы, что, Олег, совсем ополоумели?! Это же такая мразь! Он же за деньги мать родную продаст! Куда вы пошли?! Неужели вы не знали к кому идёте?!
Олег печально покачал головой.
– Увы, к моему большому сожалению, не знал. Я в этот город переехал всего полтора месяца назад и мало кого знаю.
– Тогда понятно, – со вздохом, тихо протянул Добрынин. – И простите меня за мою излишнюю резкость, вам и так сейчас тяжело. Не корите себя. Вы здесь недавно и просто не успели ещё понять, что твориться в этом городе. – Он уловил движение Олега и поспешно спросил: – Может вам будет удобнее сидеть?
– Да, наверное. Я уже устал лежать. Спина затекла…
– Сейчас, сейчас, помогу, – поспешно сказал Добрынин, быстро подымаясь с пола.
Он помог Олегу сесть, прислонив его спиной к стене, для лучшей опоры. Так было намного удобнее, и Олег, поморщась от боли, коротко поблагодарил Дмитрия Сергеича.
– Досталось же вам, – сочувственно произнёс Добрынин, вновь садясь в свой угол.– Хорошо поработали. Садисты проклятые… Но как, Олег, вы оказались у Петренко?
– Его вызвал прокурор. Он сказал мне, что Петренко единственный человек в этом городе, который может помочь мне… Он и помог! – зло усмехнулся Олег. Он немного помолчал, а затем, угрюмо смотря перед собой в пустоту, тихо сказал: – Одного не пойму: зачем они похитили мою жену и сына? Зачем, если им не нужен был выкуп?
– А вы не догадываетесь, Олег? – также тихо спросил Добрынин.
– Нет, я ничего не понимаю. Мне кажется, что я внезапно умер и попал в ад… – Олег вновь закашлялся, выплёвывая слюну вместе со сгустками крови. – Я ничего не понимаю. Но если вы знаете, Дмитрий Сергеевич, скажите мне: зачем они похитили мою жену и сына? Зачем? Что же им надо?
Добрынин озабоченно посмотрел на Олега, словно гадая: говорить или нет? Выдержит ли он всю тяжесть правды? Но, увидев в его страдальческих глазах немую просьбу, решился. Тяжело вздохнув, он осторожно начал:
– У меня есть догадка, Олег, но прежде чем, я её выскажу, я хотел бы услышать ваш рассказ о том, что с вами произошло. Полностью.
– Хорошо, – быстро согласился Олег. Терять ему особо было нечего, а правда ему была нужна. Нужна, какой бы она ни была тяжкой…
И он начал рассказывать. Добрынин слушал внимательно, не перебивая, лишь только когда Олег дошёл до возвращения в свою квартиру, после бегства из кирпичного завода, он удивлённо попросил:
– Уточните, пожалуйста, ваш адрес.
Олег назвал. Дмитрий Сергеевич удивлённо покачал головой:
– Надо же, да ведь мы с вами жили совсем рядом. Почитай соседи. Мой дом стоит почти напротив вашего. Третий подъезд, пятый этаж, квартира номер сорок три… Меня схватили, когда я выходил из своего подъезда…
– Однако мы с вами раньше никогда не встречались, – заметил Олег.
– Вы правы, не встречались. Но это и неудивительно – я отсутствовал почти месяц и вернулся в родной город только три дня назад. – Добрынин задумчиво помолчал, что-то вспоминая, а затем, словно опомнившись, быстро извинился: – О, простите, я перебил вас, пожалуйста, продолжайте.
Олег вновь собрался с мыслями и продолжил свой рассказ. На сей раз, Добрынин дослушал Олега, не перебивая, до конца, лишь удовлетворённо качая головой в те моменты, когда события полностью укладывались в выстроенную им логическую схему.
– Ну вот и всё, – печально добавил Олег, закончив своё повествование. – Больше рассказывать не о чём. – Он вопросительно посмотрел на Добрынина. – Может быть, теперь вы скажите мне: зачем похитили мою семью и почему пытались убить меня самого?
