- Прошу прощения, викарий, - сипло выдохнул бета, на фоне обычной проекции, которую сам Спектариус менял, как перчатки, подстраивая свой облик под ситуацию, кажись мелким и ничтожным, ущербным и со смертельным приговором за спиной, ведь его уровень редукции, R-уровень, самый высокий, действительно, выносящий вердикт и ставящий несмываемую печать, а проекция источала ментальную силу особи с уровнем редукции не выше D.
- Займите свое рабочее место, инспектор Баттерфри, - викарий демонстративно-приглашающим жестом указал на пустой стол, заваленный бумагами, над которым мигала желтая лампочка – временное прекращение работы в связи со служебной необходимостью. – За этот месяц именно в Вашем округе было зафиксировано тринадцать нарушений Правил добрососедства, в связи с чем советую принять меры, иначе, - Спектариус сопроводил понуро опустившего голову Роджера испытующим взглядом, - устным выговором Вы не отделаетесь, будучи, в лучшем случае, перенаправлены в курьерскую или же хозяйственную службу Департамента.
- Викарий Спектариус, - бета, остановившись у своего стола и прикосновением большого пальца к сенсорной панели активировав рабочий режим, обернулся и низко склонился, левую руку вытянув по шву, правую приложив к груди и смотря на носки туфель заместителя главы Департамента импринтинга и репликации. – Служение. Долг. Нравственность.
- Именно, инспектор Баттерфри, - хмыкнул Спектариус, проекция которого начала медленно расплываться в воздухе, превращаясь в яркий, исходящий белым светом шар, - начните с Нравственности, - может, Роджеру и показалось, но на миг на светящемся шаре проскользнула злорадная, вполне человеческая улыбка, впрочем, о виконте Департамента импринтинга и репликации ходило много сплетен, в том числе и та, что Спектариус был живой особью из плоти и крови, как и все высокородные, скрываясь от глаз людских.
- Вот сука! – приподняв голову, но не разгибаясь, прошипел Роджер, сузившимся, негодующим, мечущим взглядом буравя то место, где только что развеялись последние нити проекции.
Спектариуса недолюбливали, его уважали и боялись, ему повиновались и его же, шепотом, украдкой, опасливо оглядываясь, проклинали за вездесущность. Викарий, словно аргус, бдел и контролировал исполнительскую дисциплину во всем Департаменте, и именно для таких, любящих посплетничать, выпить чашечку кофе вне обеденного перерыва, использовать компьютер не по служебной необходимости, закончить работу за пять минут до сигнального звонка, он был настоящим наказанием и причиной постоянных выговоров, дисциплинарных взысканий и наказаний. Фактически, Спектариус владел жизнями тружеников Департамента с девяти до восемнадцати, и это не устраивало многих, в основном, потому, что викарий был всего лишь искусственной программой, созданной для осуществления этого самого тотального контроля. Спектариус в Департаменте импринтинга и репликации соответствовал понятию Служение, но при этом имел столь широкий круг полномочий, что просто не мог не стать объектом слухов, сплетен и пересудов. Впрочем, сила его власти не оставляла и шанса на сопротивление.
- Похоже, это было твое последнее предупреждение, Роджер, - тот же сутулый альфа, рабочее место которого было по правую руку от стола беты, сочувственно посмотрел на коллегу. – Постарайся усмирить свой пыл и сконцентрируйся на работе, иначе… - мужчина пожал плечами. – В общем, ты и сам знаешь, столь длинна очередь на вакантные места не только в наш Департамент, но и на свободные кресла во всей системе дал-эйрин.
- Да знаю я, - огрызнулся бета, тяжело плюхнувшись в мягкое кресло, которое он занимал всего лишь три года, и в очереди, чтобы занять которое, простоял столько же, подрабатывая продавцом в супермаркете и при этом имея диплом младшего специалиста по законоведению.
Служение и Долг предопределяют будущее жителей Силестии, тунеядство наказывается очень строго, вплоть до казни, потому как ресурсы и возможности столь процветающей страны ограничены, и государство не считает за необходимость заботиться о тех, кто не приносит ему пользу, становясь дармоедом. Исключением может быть только высокородный, а высокородность определяется уровнем редукции генома, точнее, отсутствием этой самой редукции. Увы, Роджер Баттерфри обладал самым высоким уровнем редукции, R-уровнем, поэтому был бесплоден и практически лишен ментальной воли, и поэтому же его дипломом специалиста по законоведению, который он получил в университете Фогсити, и который его семья оплатила едва ли полностью не лишив себя средств к существованию, можно было только задницу подтереть… если бы он не был пластиковым.
- А ты, Макмайер, как я посмотрю, все в делах, – Роджер никогда не отличался сдержанностью, он был импульсивен и порывист, что нередко становилось причиной всех его невзгод, и поэтому начинать работу, не выпустив пар, было себе же дороже, проще говоря, он не смог бы сконцентрироваться на разбирательстве дел по нарушению Правил добрососедства и надел бы уйму ошибок, за что снова бы получил выговор от Спектариуса, и не только выговор. Он не мог потерять это место, у него было ещё пятеро братьев, альф и омег, которые, в отличие от него, ещё имели шанс быть запечатленными и дать потомство, его семье нужны деньги, а даже самый мелкий служащий государственной системы дал-эйрин получал в пять раз больше, чем продавец в магазине. Ему нужно было сбросить негатив эмоций после унижения, и объект для этого нашелся быстро: его сосед по рабочему месту слева – инспектор Коул Макмайер.
- Всегда сам по себе, оторвано от коллектива, дружбу ни с кем не заводишь, все корпишь над своими бумажками, - Роджер, почувствовав себя немного бодрее, развалился в удобном кресле, вертясь на нем туда-сюда и с неким превосходством поглядывая на так и не оторвавшегося от работы мужчину. – Что, в принципалы отдела метишь, труженик?
- Извините, Роджер, но у меня нет времени на ваши излияния, - инспектор Макмайер поправил очки, ещё более пристально присматриваясь к спискам на экране монитора и на бумагах, которые лежали перед ним на столе, сравнивая данные. – Заканчивается второй квартал, а квартальных отчетов, инспектор Баттерфри, - мужчина, слегка повернув голову, посмотрел на сослуживца поверх очков, нарочито выразительно подчеркивая его должность и фамилию, - ещё никто не отменял. Так что, как коллега, я тоже советую вам приняться за дело, - снова поправил очки и вернулся к работе, словно и не было этого мимолетного диалога, который забрал у него две с половиной минуты драгоценного времени.
- Да пошел ты, тупой альфа, - прошипел Роджер, отворачиваясь к монитору и низко склоняя голову, словно он тоже высматривал в той кипе бессодержательно разбросанных по столу бумаг что-то стоящее, на самом же деле, его щеки и уши пылали.
Будучи бетой с R-уровнем редукции, Роджер уже привык к тому, что ментально он не может противостоять ни одной особи с иным статусом или более низким уровнем редукции, разве что омежки с R-уровнем тушевались в его присутствии, но ментальное давление со стороны Макмайера, альфы, который стоял всего лишь на одну ступень выше его самого, было сродно оскорблению. Но, как бы там ни было, блядская природа Homo memoratrices взяла свое, и рядом с более сильной особью, тем более ещё способной запечатлеть и зачать потомство, Роджер почувствовал предательское желание, которое в его положении было не только неуместным, но и нелепым. Единственное, что было доступно Роджеру Баттерфри с его уровнем редукции, так это работа и, возможно, партнер с таким же, как и у него, уровнем редукции, в паре с которым он никогда не познает вершину запечатления и не даст потомство. Служение и Долг – вот что должно иметь для него первостепенное значение, потому что у него ещё пятеро братьев, о которых, как старший и утраченный, он должен заботиться.
Альфа, покосившись на своего нерадивого сослуживца, только вздохнул, отчасти понимая его чувства, но не имея возможности поддержать коллегу, как тому хотелось бы. Его никогда не интересовали беты, даже такие симпатичные, как Роджер. По сути, особи вообще мало его интересовали, с недавних пор, и поэтому инспектор Отдела Нравственности при Департаменте импринтинга и репликации, Коул Макмайер, всего себя посвящал работе, исполнительно служа и выполняя свой гражданский долг.
