Бородатый старик с полубезумным взглядом неопределенно махнул рукой куда-то в сторону деревьев. Равиль пошел туда, сначала плутал по лесу, а потом обнаружил нехоженую с виду тропу, которая поднималась резко на верх холма.

Он долгое время пробирался, временами приходилось карабкаться. Равиль чувствовал, что это самый важный путь в его жизни, уж слишком глубокие и противоречивые эмоции он сейчас испытывал.

С одной стороны, он всей своей душой жаждал вознестись на эту гору на крыльях и узнать всю правду: жив Стефан Краузе или давно мертв. С другой — его так сладко томили мечты, и одновременно сковывал ужас, что они безосновательны, и он желал, чтобы тропа не заканчивалась никогда. Ведь так прекрасно иметь последнюю надежду, тем более, осознавая, что за ней ничего нет. Только смерть и черная черта, пересекающая всю его дальнейшую жизнь.

Лишь сейчас он осознал в полной мере, как безумно соскучился по этому мужчине, и все его чувства, которые он принудительно сдерживал и давил в себе в последние годы, вдруг вырвались наружу. Тысячу раз он прокрутил в голове все, что у них было за то время, что они находились вместе в лагере. Тысячу раз он произнес сам себе все те слова, которые они случайно или сознательно говорили другу, когда были вместе.

В своих воспоминаниях он бил Стефана по голове железной лампой, потом сам копал себе могилу, а после Стефан вдруг раскрыл двери газовой камеры и вытащил его наружу. А потом Равиль отдавался ему как никому и никогда — днем ли, ночью, не важно, — ведь он просто потерял счет этим невероятно дорогим моментам, которые прокручивались в его сознании вновь и вновь.

И он до сих пор стонал по ночам, вгрызаясь зубами в подушку, в полном безумия желании — принадлежать лишь ему одному. Почему такая жестокая жизнь отобрала единственного любимого им человека? Одного из миллиардов, населяющих планету? Равилю был нужен только Стефан, который подарил ему возможность выжить и продолжить свой род.

Равиль, когда смотрелся в зеркало, давно уже не видел себя. Он видел отражение седого мужчины, мрачного, бледного, иронично усмехающегося и пожирающего его жадным, пылким взглядом. И от этого видения его кровь невольно леденела в жилах, а к горлу подкатывал ком.

Наконец Вальд вроде вышел в места, которые казались жилыми. Между сосновыми деревьями он заметил высокие строения с белеными стенами. Суровые, лишенные красоты и уюта, с высокой, сложенной из камня оградой. Это насторожило Равиля. Кто знает, какие люди обосновались в укрытом чащей леса заведении? Вдруг здесь прибежище нацистских служащих, которые приманивают сюда евреев, чтобы продолжать их уничтожать?

Нахлынувший, глубоко въевшийся ужас настолько сковал сознание, что молодой мужчина присел прямо на землю, прижался к стволу ароматно пахнущей сосны и принялся судорожно озираться вокруг.

Однако никакая сила не могла заставить его отступить от заветной мечты найти возлюбленного. Он был готов умереть, только бы увидеть Стефана Краузе хотя бы на один миг. Лишь еще раз, на долю секунды взглянуть ему в глаза и найти в них отражение своих собственных глаз!

Равиль передохнул под раскидистым деревом. Опавшие иголки через тонкую ткань костюма впивались в бедра. Он набирался мужества встать и пойти дальше, чтобы узнать все. Все! И от этого зависело, будет ли он жить дальше или останется влачить безрадостное существование, терзаясь напрасными воспоминаниями.

Вскоре молодой человек решительно поднялся на ноги и направился в сторону клиники. Он надеялся там первым делом разыскать главврача, чтобы попытаться выяснить всю правду, а потом бежать назад на станцию, если питаемые им надежды окажутся ложными.

Его тревожило, что он не удосужился узнать расписания местных поездов, но это уж совсем незначительные детали. Главным было, в случае, если его ожидала нацистская ловушка, приложить все усилия, чтобы как можно скорее сделать ноги. А если это действительно психиатрическая клиника, то постараться найти того пациента, которого Равиль по описанию принял за Стефана. Его или… не его. Совсем не его.

Вскоре молодой мужчина вышел на пристань. Здесь располагались мостки, возле которых на темной воде колыхались пустые лодки. На берегу сидели несколько рыбаков. Стараясь не привлекать к себе внимание, парень поспешно углубился в лес и там остановился, пристально рассматривая затылки рыбачивших мужчин.

И вдруг он услышал голос. Да, тот, один единственный из миллиона голосов. И тут же ощутил прикосновение руки к своему плечу, на которое он так остро отреагировал, что едва не лишился чувств.

Равиль даже не знал, что почувствовал сперва — звук такого родного голоса или ощущение знакомого прикосновения. Он начал медленно оборачиваться, теряя последние остатки здравого рассудка.

И тут в глаза брызнуло яркое солнце. И, прежде, чем увидеть того, кто стоял перед ним, Равиль на миг лишился зрения.

Его опять тряхнули за плечо, и молодой мужчина распахнул глаза. Над ним стоял контролер в форме.

— Проснитесь, — бормотал он. — Ваш билет!

— Билет? — поразился Равиль, ошарашено озираясь по сторонам.

Он сидел в вагоне на жесткой, неудобной скамейке, а в глаза через окно беспощадно бил ослепляющий солнечный свет.

— Ах, вот же он, держите, — Равиль протянул контролеру билет, который продолжал сжимать в руке, даже когда уснул.

Тот мельком взглянул на бумажку и приложил ладонь к козырьку форменной кепки.

— Смотрите не засыпайте больше. Вам выходить на следующей станции.

Контролер пошел к другим пассажирам. Равиль вскочил и вышел в тамбур. Его глодали тоска и разочарование, даже слезы на глаза навернулись. Так это оказался всего лишь сон? Вещий ли он был? К добру ли?

Где же ты, Стефан Краузе?..

В тот момент он дал сам себе железное слово, что если не получится найти офицера живым, то он до конца своих дней будет искать хотя бы его могилу.

====== 3. Долгожданная встреча. ======

Здание вокзала на станции, на которой сошел Равиль, походило на маленький, ярко раскрашенный дворец или музей. Никаких беспризорников тоже видно не было. Зато на перроне у пестрой клумбы грелся на солнышке упитанный пес. Когда парень проходил мимо, тот лениво приоткрыл глаз и широко зевнул, оскалив пасть.

Искать дорогу Равилю тоже не пришлось. На виду располагалась большая вывеска, указывающая путь к местной психиатрической клинике, даже со схемой.

В общем, все разительно отличалось от сна, который он видел в поезде. Особо не раздумывая, дурной это знак или хороший, молодой мужчина пошел по заасфальтированной дорожке. Путь его лежал через редкий и на диво ухоженный лес. Он бодро продвигался вперед, с наслаждением вдыхая свежий воздух, наполненный густым запахом соснового леса.

Вскоре в глубине показались строения. Клиника была обнесена оградой, но кованые ворота оказались открыты. Возле них работал какой-то кособокий сгорбленный старик в черном потрепанном дождевике. Он усердно прочесывал землю граблями, собирая потом мусор в совок с высокой ручкой и складывал его в большое ведро. Очевидно, это был местный дворник.

Равиль понимал, что Стефан, если и находится здесь, то, скорее всего, под чужим именем, поэтому спрашивать о нем было бессмысленно, но, не желая показаться невежливым, он обратился к старику, подняв руку.

— Здравствуйте! — приветливо окликнул он. — Великолепный денек, не правда ли? Вы не подскажете, где мне найти главврача?

Дворник даже не обернулся на голос, продолжая заниматься своим делом. Это показалось Равилю странным, но, поразмыслив, он пожал плечами — может быть, старикан глухой или один из местных сумасшедших, а тогда и вовсе с него нет никакого спроса.

Равиль прибавил шагу, однако при входе на территорию клиники опасливо обернулся. Кто его знает, еще подкрадется сзади и огреет ведром по голове, ведь всякое может быть.

Мужчина продолжал стоять, опустил свои грабли и пристально смотрел ему вслед. И тут Равиля вдруг охватила неуемная дрожь, и земля закачалась у него под ногами.