— Я готов подчиняться вашим конкретным приказам, — с трудом, запинаясь, проговорил Равиль.

Стефан едва сдержал сияющую улыбку. Ну наконец-то! Стоило пять раз чуть не сдохнуть, чтоб услышать, что паренек созрел! Тяжело иметь дело с сырым материалом, но как же привлекательно!

— Большое тебе спасибо за то, что пошел мне навстречу, — не скрывая иронии в голосе, процедил Стефан. — А теперь садись на пол и расстегивай мне брюки. Быстро. Пора приучаться.

Равиль обернулся на него и страдальчески вздохнул, глаза его были полны слез, ресницы мокрые. Понятно, что сейчас начнет давить на жалость, но парень выдал совершенно другое:

— Господин офицер, можно мне сказать?

— Нет, нельзя, ты получил приказ — так выполняй.

— Господин офицер, но я не могу! Моя религия запрещает мне вступать в связи с мужчинами.

Стефан пораженно уставился на него, хлопая ртом, словно рыба, попавшая из воды на воздух.

— Что? — выдохнул он. — Религия? Какая, к черту, религия?! Ты где находишься?! В синагоге? Или забыл, кто тебя вытащил из крематория?! Что же ты тогда вернулся со мной в лагерь? Может быть, не знал, что я от тебя хочу?! Мог бы там остаться, и вместе со всеми вылететь в трубу! Делай то, что тебе говорят, а то я уже теряю терпение!

— Я боюсь, что не справлюсь, — печально сказал юноша.

По его бледному лицу было видно, что он уже еле сдерживал подкатившую к горлу тошноту, которая возникала при одной лишь мысли о том, что ему предстояло сделать. Отчасти Стефан его понимал. Настроиться на это впервые было очень сложно. Но ко всему можно было заиметь привычку, достаточно перебороть себя пару раз, а дальше пошло бы, как по маслу.

— Ничего, — ободрил он, — сегодня я не буду слишком строгим. Сделаешь, как получится. Поспеши, скоро должен прийти мой секретарь.

Равиль понял, что все отговорки и нытье бессмысленны. Он не осмелился больше возражать офицеру. С видом великого мученика юноша опустился на колени между ног хозяина и стал уныло и медленно расстегивать пуговицы на его ширинке.

Чтобы немного поднять настроение и настроить на позитив, Стефан решил пошутить:

— Я знал одного мужчину. Так представляешь, он был такой гибкий, что мог отсасывать сам у себя. Серьезно, своими глазами видел!

— Кстати, это очень ценный навык, — вдруг отозвался Равиль, окатив его враждебным взглядом. — Может, и у вас бы получилось? Не пытались?

— Что?! — ошалел от такого наглого заявления Стефан. Одновременно на него накатил хохот, который почти сразу перешел в сильнейший приступ кашля, и он с минуту корчился на диване, пытаясь усмирить свой разбушевавшийся организм.

Равиль отполз в сторону и в ужасе взирал на хозяина, осознавая, что брякнул непростительную дерзость. И кто его, спрашивается, за язык тянул?

— Ну ты и нахал, — произнес офицер восхищенно. — Давно я тебя не бил. Завтра нужно будет тебя хорошенько выдрать, что я и сделаю. Так, давай, ком цу мир, продолжай.

Равиль мельком бросил взгляд на настенные часы. Секретарь еще не появился, так что никто не думал спасать его от неминуемого унижения и позора. Стефану надоела вся эта ленивая и бесполезная возня в штанах. Бить парня и лишний раз ругаться с ним сейчас не хотелось. Набухший член и каменные яйца просто разрывались от желания немедленно облегчиться, и немец мечтал скорее засадить еврейчику во влажный рот. Поэтому он сам расстегнул свои брюки и, взяв юношу за шею, настойчиво приблизил его лицо к своему до предела напряженному органу.

— Ствол возьми рукой, сожми и скользи по нему, а головку просто лижи и ласкай губами, глубоко пока не бери, — подсказал он, откидываясь на спинку дивана и расслабляясь.

Конечно, Стефану хотелось бы глубже, но он опасался, что парня действительно вырвет. Хотя, в его понимании, это был вовсе не повод останавливать приятный процесс. Если вдруг и вырвет, самому же потом будет хуже сосать.

Равиль взялся за выполнение своих прямых обязанностей. Конечно, он вполне представлял, как это все делалось. Стефан сразу понял, что действия вероломного юноши направлены на то, чтобы довести его до оргазма как можно скорее. Рука парня скользила быстро и нежно, ласкающий головку язык был твердым, а губы приятно теплыми и настойчивыми. «Отсасывает, словно шлюха! — невольно восхитился Стефан. — Неужели у парня раньше было что-то подобное?»

Сперма стала подходить до обидного быстро, почти сразу, ощущения были настолько острыми и приятными, что приходилось сдерживать невольные стоны. Мужчина стал слегка подмахивать бедрами навстречу Равилю, ухватив парня за шею, чтобы проникнуть несколько глубже, но наткнулся на стойкое сопротивление его языка. «Ну, гаденыш, за все мне ответишь! — подумал Стефан. — Завтра шкуру с тебя сдеру!» Он нажал ему на затылок, преодолев все преграды, вдавил свой член парню в рот почти под корень и кончил как можно более глубоко в самое горло. Равиль захрипел от неожиданности, всхлипнул, задохнулся, и в тот же миг вырвался и выбежал из кабинета. Понятное дело, рванул в туалет блевать.

Стефан остался сидеть на диване с довольным лицом, раскинувшись, поглаживая ладонью свое хозяйство и осмысливая произошедшее. В общем, ему понравилось, для их первого раза очень даже неплохо, однако его невероятно раздражала непокорность парня.

Через несколько минут Равиль медленно, с опаской вернулся в кабинет и стал перед Стефаном. Офицер, глядя на него, включил одну из своих самых обаятельных и ласковых улыбок, а потом медленно проговорил:

— Отлично. Мне очень понравилось. А теперь закрой дверь на задвижку, и мы приступим к сеансу номер два. Позиция прежняя, только на этот раз ты выполнишь все более глубоко и медленно. Равиль поднял на него потрясенный взгляд. Он-то, наивный, думал, что хотя бы на сегодня его мучения закончились!

— Но ведь… — растерянно пролепетал он. — Но ведь сейчас должен прийти ваш секретарь!

— Ничего, — мстительно прищурился Стефан и безмятежно добавил. — Мой секретарь подождет!

====== 20. Это было не все. ======

— А больше всего на свете я люблю пороть! — заявил Стефан. — Я от одного этого могу кончить, даже не прикасаясь к себе или партнеру.

Сказав это, офицер просиял такой улыбкой, словно был готов осчастливить весь мир. Он замер перед Равилем, сидевшим на его кровати. Парень был обнажен, но замотался в одеяло по самое горло под предлогом, что «ему холодно». Юноша, смотревший на него исподлобья, иронично ему подыграл, пафосно воскликнув:

— Да что вы говорите, господин офицер! Я безумно рад этому факту!

— Мы договаривались, что в спальне общаемся на ты, — заметил Стефан. — Не беси меня лишний раз. Да, пороть ремнем по заднице. Еще я люблю бить стеком, но сейчас у меня его нет.

— Какая жалость, — ядовито процедил Равиль. — Нужно срочно где-то раздобыть.

— Я собираюсь на конюшню, попробую там стибрить.

— Возьмите два, вдруг один сломается о мои кости, и вы не успеете кончить! Воровать стеки, избивать рабов и насиловать парней, несомненно, достойные занятия для офицера великого Рейха!

Стефан остановился перед ним, не зная, смеяться ему над этим нахальным поведением, или же пришла пора приструнить парня.

— Излуплю сейчас, — предупредил он беззлобно. — Договоришься.

Равиль примолк. На самом деле Стефан чувствовал острую потребность выпороть его. Он сильно нервничал в последние дни. Сегодня Менгеле его выписал, а значит, стоять ему завтра перед господином комендантом по стойке смирно и получать выволочку.

Хорошо, если этим и закончится, а может быть и понижение в должности. И что тогда? А тогда его переведут на квартиру, аналогичную той, в которой жил Отто Штерн. Но не в этом было дело, а в том, что с этим сократится и штат его слуг. Ему придется отказаться от услуг Карла и Сары. С Равилем, Эльзой и Данко он был просто не в состоянии расстаться. Но и Карла он очень ценил, а Сару и вовсе было невыносимо жалко, он был уверен, что девушка из-за худобы не пройдет очередную селекцию, и ее умертвят.