— Держите проклятую собаку подальше от еды. Вы же знаете, что это за пес!

— Миссис Магуайер, он не причинит никакого вреда.

— Вреда? — всплеснула руками экономка. — Вред — его вторая кличка!

Как только она повернулась спиной, Зафар Али принялся кормить лабрадора сандвичем с яйцом.

— Хватит его баловать! — крикнула миссис Магуайер, но пес уже принюхивался к сладкому пирогу и приставал ко всем игрокам, которые ему давали хоть малейший повод принять горестный вид, ясно говоривший: «Смотрите: морят голодом несчастную собаку». Уж Сидни-то знал, как действует на людей его несчастная, терпеливо клянчащая морда. Сделав круг, пес успел отведать всего, что принесли женщины крикетистам.

После перерыва настала очередь отбивать Уиттлфорду. Первыми на подачу вышли Эндрю и Хардинг. «Настоящее семейное предприятие», — усмехнулся Сидни. Их сестра отвечала за доставку еды на поле, а ее муж Джеффри занимал позицию полевого игрока между калитками. Во время перерыва на чай священник заметил, с какой теплотой дочь Рози, Энни, смотрит на Зафара Али и как это смущает ее родных. Оставалось надеяться, что предрассудки не погубят зарождающуюся любовь.

«Уиттлфорд» начал после перерыва уверенно и без потерь заработал тридцать очков. Глядя на мастерскую игру их первой пары бэтсманов, Сидни стал опасаться, что победа останется за соперником. Однако в крикете трудно что-либо предсказать. Эндрю Редмонд взял подряд несколько калиток, и игра пошла с переменным успехом. «Уиттлфорд» добрался до сотни. И тут вышел Зафар Али продемонстрировать свой фирменный крученый — облизал пальцы и, зажав мяч в руке, обманным движением послал его с финтом: бросил по левой стороне, но тот, ударившись о землю, перескочил на правую. Игра продолжилась ровнее. При счете 160 и шести сбитых калитках гости стали терять инициативу, но «Гранчестер» этим не воспользовался. Громкий крик «Лови!» вывел Сидни из задумчивости. Бэтсман «Уиттлфорда» отбил мяч, послав его к правой границе поля. Джеффри Томас побежал следом, встал в точке, где завершалась дуга полета, подставил ладони чашей и… выронил мяч.

Сидни лишний раз убедился, как переменчиво счастье игры. Нельзя отвлекаться ни на мгновение, ведь в крикете, сколько бы ни длился матч и каким бы монотонным ни казалось действие, каждый мяч — новый шанс. Полевой игрок должен ждать момента, предвидеть его, верить, что он придет, и не упустить. Очень многое зависит от того, использован ли шанс или упущен, и от этих непредсказуемых мигов зависит судьба всего матча. Крикет во многом напоминает расследование преступлений — соединение терпеливого труда и счастливого стечения обстоятельств.

После подач с ближайшим отскоком Гари Белла капитан «Уиттлфорда» перехватил на срезе четыре мяча и два пропустил. При трех калитках гостям требовалось для победы четыре рана. Они наседали. В конце овера Сидни покинул место ближнего левого полевого игрока и занял позицию со стороны Грэшем-роуд. Он проверил шесть камешков в правом кармане и готовился переложить их в другой. А вместе с ними переместить мяч на противоположную сторону питча.

Солнце склонялось к горизонту. Тени удлинялись и переползали границы площадки. Оставался последний овер. Эндрю Редмонд попросил мяч, внимательно осмотрел и кинул своему опытному боулеру.

Единственная надежда «Гранчестера» была в том, что звезда противника — тот первый бэтсман, который заработал команде семьдесят три очка, — стоял на другом конце питча, и Зафар подавал номеру девять гостей. Зафар кинул, бэтсман сделал широкий замах — он хотел эффектно закончить игру — и промахнулся. К нему по питчу подбежал партнер, призывая играть спокойнее.

Эндрю Редмонд занимал положение слева от подающего, и игроки между бросками кидали ему мяч. Ему оставалось осмотреть его, вытереть о белую крикетную форму и отдать боулеру. Вторую подачу бэтсман «Уиттлфорда» отбил, но пробега не получилось. Полет третьего мяча Зафара был многообещающим — его так и хотелось отбить. И девятый номер гостей обманулся: кровь ударила ему в голову, и он сделал движение навстречу. Но по мячу не попал и заступил за криз. Уикеткипер не преминул воспользоваться случаем и разрушил его калитку.

На место девятки заступил новый бэтсман. Эндрю Редмонд потер мяч о бедро и кинул Зафару. Тот, прежде чем взяться за шов мяча, облизал пальцы. Сделал короткий разгон и с силой пустил мяч в ноги противнику. Мяч, отскочив от земли, пролетел между битой и наколенником и свалил перекладину калитки.

Вокруг ликовали. Дело шло к шапочному трюку — трем победам одного подающего! У противника оставалась одна калитка, и «Гранчестер» получил реальный шанс на победу. «Уиттлфорду», чтобы выиграть, требовались четыре пробега, а мячей было только два. Новым игроком на боулинговом кризе оказался силовой подающий из команды «Вест-Индианз» Горацио Уолш. Он был левшой, и Сидни подумал, что Зафар пустит мяч с правой стороны калитки, однако хитрый бэтсман неотрывно наблюдал за перемещением полевых игроков.

Зафар улыбнулся, размышляя, каким образом подать, чтобы обмануть противника. Наверное, оба удивлялись парадоксальной ситуации: два иностранца столкнулись в решающем противоборстве на матче английского деревенского крикета — одной стороне требовалось набрать четыре очка, противоположной — разрушить одну калитку.

Если бы они поменялись местами, Зафар знал бы, как подаст Горацио — прямо и сильно в ноги противнику, как он это делал в первом иннингсе. Сам Зафар подавал крученые, и это означало, что у него могли быть и другие сюрпризы в рукаве. Что он выберет: станет провоцировать Уолша на блокировку мяча ногой или бросит с финтом, подразумевая, что противник ожидает противоположного и мяч найдет лазейку и окажется у ловящего за калиткой или ближайшего полевого игрока? Все зависело от того, сумеет ли бэтсман по хватке мяча и движениям запястья определить намерения подающего. Сойдет ли Горацио с места, чтобы встретить мяч, пока он не начал менять траекторию полета, или останется стоять, внимательно наблюдая и готовясь к защите? Зафару предстояло решить психологическую задачу: каков по характеру противник — рискованный или осторожный? Если осторожный, то не полезет на мяч, будет ждать; если рискованный — попытается быстрее перехватить.

Эндрю Редмонд по-новому расставил полевых игроков: к ловящему за калиткой добавил троих в непосредственной близости, чуть подальше еще пятерых, оставшихся распределил по полю до самых границ. Зрители поднялись и замерли — кто у павильона, кто у ограничительной линии. Зафар получил шанс войти в здешнюю историю — стать, наверное, первым боулером-индийцем, кто сумел выполнить в Англии шапочный трюк.

Сидни поднял руку, останавливая игру и давая возможность игрокам занять новые позиции. Эндрю Редмонд, прежде чем отдать мяч подающему, в последний раз потер его о брюки.

Горацио Уолш встал на питче, чуть взмахнул битой, улыбнулся Зафару Али и принял стойку. Сидни опустил руку.

Зафар повернулся к бэтсману спиной, облизал пальцы и, стиснув мяч, закрыл его левой рукой, чтобы никто не понял, какую он задумал подачу. Повернулся. Посмотрел отбивающему в лицо. И побежал. Он сделал семь шагов. Крепко упер левую ногу в землю, поднял правую руку и бросил. Мяч вырвался из ладони и, оказавшись в воздухе, так изогнул траекторию полета, словно им управляла невидимая сила. Он метил в сторону от калитки. Горацио отклонился назад, собираясь отбить, но мяч, ударившись о землю, внезапно изменил направление и, нырнув вниз, сильно ударил в наколенник. Хотя нога бэтсмана была выдвинута вперед, она находилась на одной линии с калиткой. Последовала недолгая пауза, затем Зафар обратился к Сидни:

— Как это?

Исход игры зависел от решения Сидни. Он вынул правую руку из-за спины. Сначала показалось, будто он опустит ее себе в карман и переложит пятый камень в другой. Но нет — медленно, со спокойной властностью Сидни поднял палец, вынося приговор. Бэтсман, не коснувшись битой мяча, защитил калитку ногой. «Гранчестер» победил, и Зафар Али увековечил свое имя, совершив шапочный трюк.