Одно из старейших в стране, Пензенское художественное училище славилось своими традициями, среди которых были и некоторые вольности: малолеток вроде меня принимали в группы не более трех-четырех человек, остальные десять-пятнадцать студентов были людьми взрослыми. Эти традиции и привлекали в Пензу молодых художников со всего Союза.

Виксаныч с радостью принял приглашение преподавать у нас на театральном отделении. Правда, признаюсь, Виксанычем назвали его не мы.

Целый год мы звали Учителя Виктором Александровичем, пока в Москве, в одной компании, симпатичная студентка-актриса, слушая наши восторженные рассказы о нем, не поинтересовалась:

– Давыдов, Давыдов… Вы случайно не о Виксаныче говорите?

Еще мы узнали от нее, что у Виксаныча есть жена Санстинна – Александра Константиновна Шкаропат. И что она работает главным режиссером Большого кукольного театра в Ярославле. Много нового мы узнали в тот вечер и о самом Учителе. Вслед за нами уже студентка-актриса с не меньшим восторгом принялась рассказывать о нем. Среди его учеников, кроме актеров и художников, есть и режиссеры. Сегодня в кабинетах некоторых главных режиссеров театров висят фотопортреты Учителя. На фотографиях он в форме русского морского офицера 19 века. Ему очень идет эта форма. Он снимался в моем фильме «Странник» в роли старшего офицера Завадовского – сподвижника Беллинсгаузена и Лазарева в открытии Антарктиды. Я специально дописал эту роль для него, и теперь Виксаныч всегда со мной.

Художественный фильм «Странник». Исполнитель роли Завадовского – В. А. Давыдов. Кадр из фильма. 1987 г.

Он не успел сняться в двух эпизодах и озвучить свою роль. Эти кадры мы должны были снимать среди настоящих айсбергов в море Баффина, близ Гренландии.

Впервые за многие годы Виксанычу предстояло выехать за границу. Но для оформления выезда в то время требовалась медицинская справка. А для ее получения необходимо было обойти почти всех врачей.

В Ярославле, куда к тому времени Виксаныч вновь вернулся, он знал практически всех медиков.

Многие были его друзьями и приятелями по совместным застольям и похождениям. Их профессиональных качеств он не знал совершенно, потому что чувствовал себя абсолютно здоровым. Собрав свежие анекдоты, он отправился к ним за справкой, надеясь обернуться за один день. Онколог вынес ему смертный приговор…

Повторюсь: мне нет нужды рассказывать о жизни Виксаныча, его рассказы сделают это лучше и полнее. Я же расскажу здесь, что случилось с ним после смерти. Да, да, такой уж это человек! Его рассказы и рассказы о нем продолжаются и сегодня. Тогда же, в день его похорон, нам, его ученикам, собравшимся в Ярославле со всей страны, пришлось заняться его документами. И мы вдруг обнаружили, что в разных документах стоят разные даты рождения. От 1909-го до 1929-го. Как нам объяснила Санстинна, он периодически, начиная с послевоенных времен, «терял» документы и, восстанавливая их, убавлял себе возраст, чтобы «не выгнали на пенсию».

Художественный фильм «Странник». Шлюп «Восток». 1987 г.

– Доубавлял до того, – сетовала супруга, – что по паспорту стал моложе меня на четыре года. Доказывал мне, что так оно и есть на самом деле, но иногда забывался. Если начинали спорить о каком-нибудь актере или спектакле, он приводил такой довод: «Ты мне будешь говорить! Я сам был на этом спектакле! Я видел все собственными глазами!» И мне было крыть нечем, потому что я тогда еще не родилась…

На съемках фильма «Странник». На переднем плане (слева направо): режиссер М. В. Ведышев, В. Гемс в роли судового врача. 1987 г.

После похорон все собрались в самом большом кафе Ярославля. Помянуть, как полагается… В начале с благодарностью выступили родственники. Все встали и молча выпили за «царствие небесное» и «за то, чтоб земля ему была пухом». От имени его многочисленных учеников предложили выступить мне, поскольку я был вместе с ним все последние годы.

Я встал и сообщил, что по рассказам Виксаныча заочно знаком со многими из присутствующих, что хочу опубликовать его рассказы, и пусть, кто желает, сразу скажет, если у него есть возражения. Возражений не было. А один представительный мужчина вдруг произнес:

– Не знаю, рассказывал он вам или нет, но был такой случай…

Случай оказался очень смешной, и многие в конце, не выдержав, рассмеялись. И тут началось! Четыре часа под непрерывный хохот звучали рассказы.

Удивленные повара и официанты выбегали в зал и спрашивали друг друга, дей-ствительно ли здесь проходят поминки? Еще больше удивлялись они, видя смеющуюся «безутешную вдову», которую хорошо знали и с которой накануне вечером оговаривали кутью и блины… Однако, прислушавшись к рассказам, начинали хохотать и они.

Только провожая нас далеко за полночь, женщины из кафе тихо вздохнули:

– Какой хороший был человек…

Я вздрогнул от этих слов. Все время, что продолжались поминки, я ощущал Учителя здесь, за столом, среди огромного числа близких и друзей.

Я попытался вернуть себя к осознанию того, что его только что похоронили. Что его больше нет. Но тщетно. Я не смог. И сейчас не могу. До сих пор слышу его голос, его рассказы…

Дотошному историку следует читать их, не хватаясь за справочники и первоисточники. Некоторые из его рассказов я слышал несколько раз. И каждый раз что-то новое появлялось в них, иногда – подробности, иногда – персонажи.

Одна история, например, касалась ГУЛАГа. В те времена мы только краем уха слышали о книге Солженицына, и я тогда был уверен, что ГУЛАГ – это название конкретного лагеря. Естественно, что и Виксаныч нигде не мог что-либо прочесть об этой истории. Стало быть, ему действительно рассказал ее один из участников.

И вот спустя тридцать лет я читаю уже знакомые события в изложении самого героя. Боже мой! Насколько же все оказалось беднее и обыденнее! В общем-то довольно банальная история. Герои Виксаныча не могли так думать и поступать! И тут я понял: он взял эту историю, поставил себя на место героя – и крутанул!.. Да так талантливо, что в ней появились и образ Друга народов, и ощущение времени, и яркие персонажи. Она стала правдивее реальных событий.

После этого у меня пропало всякое желание расспрашивать живых участников и героев его рассказов. А их довольно много. Среди них не только его друзья и коллеги, но и его ученики. Сегодня это солидные люди, с положением. А тогда – студенты, попадавшие в удивительные ситуации вместе с Учителем.

Михаил Ведышев

В этот вечер я не ожидал от Учителя никаких рассказов.

Несколько часов он провел в художественном училище, затем в театре. Я видел, что он устал, когда забежал к нему, чтобы показать теоретическую часть своей дипломной работы. Он сам просил меня об этом.

Виксаныч сидел за огромным письменным столом, перелистывая страницы моей работы, а я тихонько пристроился на его тахте и следил за тем, как его карандаш делает многочисленные пометки. Тишину нарушало лишь радио, монотонно сообщающее новости.

Надо сказать, что приемник был единственным средством общения Учителя с окружающим миром. Телевизор он не держал принципиально. Однажды, когда американцы высадились на Луну, он прибежал к соседям, чтобы посмотреть телерепортаж. Но в это время по другому каналу шел хоккей. Наши играли с чехами. Сначала соседи из уважения к Виксанычу переключили свой ящик «на Луну», но уже через минуту принялись ерзать, кашлять и сморкаться.

– Миша! – восклицал впоследствии Учитель. – Сбылись фантастические предсказания великих людей: человек ступил на Луну! А они (он имел в виду соседей) были абсолютно равнодушны. Их куда больше интересовало, отыграются наши в этом периоде или нет…