-Тебя ж не допускали. - удивилась Таня.
-Допустили. - недовольно сказал Дима.
Было видно, что этот разговор тяготит его.
-Батюшка сказал, что, по-хорошему, конечно, нельзя, всё-таки грех большой, но мне это надо, он видит, поэтому разрешил.
Таня отошла в сторону, сложила на груди руки, посмотрела на поле и сказала:
-Убирают...
Потом тихо добавила:
-А когда?..
Дима вздохнул:
-Я не знаю, Тань, не знаю. Ты ведь сама всё понимаешь, ну неправильно это. - он повысил голос. - Нельзя так, не теперь, теперь я не могу.
-А раньше... - начала было Таня, но Дима прервал её.
-Раньше всё было по-другому. Раньше я был другой. Ты пойми, мне не хочется как раньше, потому что это плохо, грех. Я тебя обижать не хочу. Ты хорошая, добрая, но... но... - Дима осёкся, посмотрел на Таню, посмотрел по сторонам, сел на скамейку и обхватил голову руками. - Я не знаю...
Таня подошла к нему, присела на корточки, взяла его руки своими руками, заглянула в глаза и тихим шёпотом, но с каким-то тяжёлым надрывом в голосе проговорила:
-Димочка, ну пожалуйста! Мне без тебя тошно совсем, ты так давно не приходил, ты меня совсем избегать стал, если бы не Пашка, мы б и не встретились. Ну что тебе стоит? Ну приди, хотя бы на вечер, хотя бы на час, я даже трогать тебя не буду, просто посиди, я на тебя посмотрю - и всё, и мне больше ничего не надо. Какой же это грех?
-Грех не это. - сказал Дима отстраняясь. - Грех то, что будет потом.
-Я ж сказала, что даже пальцем...
-Ну кому ты говоришь? - раздражённо прервал её Дима. - А то я не знаю, как оно всё бывает!
Из Таниных глаз потекли слёзы, она закрыла лицо руками. Она сидела и шептала. Ни Диме, ни себе, ни кому-то ещё, а просто шептала:
-какой это грех... это не грех... не грех... это любовь... димочка...
Дима поднял её с земли и усадил на скамейку рядом с собой. Обнял и сказал:
-Таня, пожалуйста, постарайся меня понять. Мне надо разобраться. Дай мне время, хорошо?
Таня, вытирая слёзы, закивала головой.
-Дай мне время. - продолжал Дима. - Я подумаю, я хорошо подумаю, мне подумать надо. Обо всём, обо всех подумать, понимаешь?
Таня кивнула.
-Ты молодец. - Дима чмокнул её в лоб, потом посмотрел на неё и как-то неуверенно добавил. - Хочешь, сегодня в парк сходим?
Таня улыбнулась и снова кивнула, утирая последние слёзы.
-Ну где вы там, эй! - послышался Пашин голос.
Дима встал:
-Да тут мы, на скамейке сидим.
Паша с семьёй вышли со двора.
-Ты за рулём поедешь. - сказал Паша Диме. - А то мы там с дедом по пятьдесят грамм накатили в честь праздника.
-Ну как он? - спросил Дима.
-Да держится пока. Вон, даже водки махануть не дурак.
Все посмеялись.
-Давай, по коням, опаздываем уже. - скомандовал Паша.
Все сели в чёрную машину.
У школы стоял разный народ. Кого-то привели родители, кого-то старые уже бабки. Директор говорил речь вялым и сонным голосом. Ему на лысину слетел тополиный лист.
Противно падали на людей брызги с неба, словно кто-то обдавал всех из пульверизатора. С людьми пришли несколько псов. Они увлеченно чесались, обнюхивали стоящих и друг друга.
Паша с семьей и Дима с Таней находились возле Серёги. Танька держала в руках свой огромный букет, была очень рада и ничего не видела из того, что происходит. Это не сильно её расстраивало. Рядом с ней стал здоровенный серый пёс. Танька попыталась его погладить одной рукой и чуть не выронила из рук букет.
После вступительной части детей завели в школу.
Танька махала своим рукою из окна кабинета на первом этаже. Её посадили на второй парте.
-Домой? - спросил Дима.
-Ну а куда ещё? - ответил Паша.
Дома все сели за стол.
Марина с Таней занялись сервировкой, Паша с Димой потихоньку распивали бутылку. Когда немудреная снедь была расставлена, Марина и Таня присоединились к ним, добавив на стол графин вина. Красного, смородинового, домашнего.
-Вре-е-емя. - потянул Паша.
-Да-а-а. - вздохнула Марина.
-Быстро. - заметил Дима.
Таня под столом своей ногой попыталась забраться Диме в пах, но попала в кого-то другого.
-Ой, извиняюсь, тут так мало места. - сказала.
-Так можно же разложить. - спохватился Паша. - Чё-то я как-то и не...
Со стола всё убрали, стол разложили, на стол всё вернули.
Стало просторней.
-Поставь чего-нибудь. - обратился Дима к Паше.
Паша принёс красный магнитофон и включил кассету.
"А вы не трогайте, не трогайте меня, не задавайте мне вопросов глупых зря..." - полилась из динамиков задорная музыка, но всем было немного грустно, и никто не спешил подпевать.
-Что там первого сентября, кто помнит? - спросил Паша.
Все пожали плечами, Дима сказал:
-Когда было-то? Я смутно помню, что нас учили правильно руки складывать и правильно их подымать. Только не помню - первого или не первого.
-Нас тоже учили. - сказала Таня.
-Да всех учили. - Паша. - Это сейчас нихрена не учат ничему... Я про то, что они ж не занимаются первого ведь?
-Нет, нет, не занимаются. - уверенно ответила Таня. - Первого вообще никто не занимается, мы даже в старших классах первого не занимались.
Паше захотелось выпить, и он сказал:
-Давайте выпьем.
Все выпили, закусили и замолчали. В молчании смотрели в окно, на улицу. Там поднявшийся за то время пока они сидели дома ветер, разносил по улице клубы мороси, иногда лепя их на окно, в которое они смотрели, и на стёкла чёрной машины, стоявшей возле калитки.
В речке плавали гуси, по берегу ходили белые, как гуси, утки и несколько куриц.
-Я деду занесу.
Паша взял полную рюмку, бутерброд с колбасой и вышел в комнату.
Дима налил себе и выпил.
Таня попыталась снова достать Диму ногой, но не смогла, потому что разложенный стол увеличил расстояние между ними.
