— Мертв ведь, я уверен… — убеждал Николай сам себя и шел дальше.

Даже если не мертв, если спасти его, он обязательно увяжется за Николаем. С другой стороны, он может что-то знать про Архел. Николай вздохнул, развернулся и пошел к дереву. В любом случае, так оставлять его нельзя — он принял решение и полез на ветку, к которой была привязана веревка. Ветка свисала прямо над громадным обрывом, свалиться вниз было бы не смертельно, но сломанная конечность была гарантирована, а это и означало конец.

Собрав остатки сил, Николай начал поднимать человека. Тот не издавал даже стонов, что наводило юношу лишь на один итог. Наконец, он достал его и кое-как смог положить рядом с дубом. Тело человека было холодным, но когда Николай приложил ухо к его груди, то все же услышал сердцебиение. Все что он мог дать, это вода. Человек открыл глаза и посмотрел в лицо Николаю, затем повернул голову в сторону обрыва.

— Ты?.. Это ты меня вытянул?.. Кто ты?

— Николай Владыч. Да, я вытянул.

Он передал человеку флягу с водой и тот сделал еще несколько глотков.

— Береги воду, кто знает, когда следующий дождь — остановил его Николай

— Спасибо, — он утер губы. — Мое имя Яджо.

Николай еще раз осмотрел мужчину. Ему было за пятьдесят, но он еще не выглядел старцем. Лишь легкая седина проглядывалась на его длинных спутавшихся волосах и бороде. Он был весь тощий, невысокого роста. Из одежды только балахон из плетеной ткани, как для мешков под картофель. Николай даже задумался, не сбежал ли Яджо откуда.

— Ладно, Яджо, давай сообразим, что по еде, и будем думать дальше.

Николай поднял его и отвел в ту пещеру, где переночевал. Весь день он ходил вдоль длинного обрыва в поисках еды, спустился по скале вниз. Ничего больше трех яиц найти не удалось.

Когда Николай вернулся, Яджо уже развел огонь на старом кострище. Проделав небольшие дырочки в яйцах, они запекли их на тлеющих углях. Есть все еще хотелось, но продолжать путь было поздно — солнце давно зашло за горизонт.

— Можно нескромный вопрос? — сказал Николай, глядя на молчащего спутника — кто тебя так подвесил?

Яджо вздохнул, растирая замерзшие голые ноги у костра.

— Мы зовем их стервятниками. Местные хозяева. Это они так развлекаются. А ты кто? Что делаешь в Археле?

— Иду к Лежачему пику. Ты знаешь дорогу туда?

— Далеко — безучастно ответил Яджо — он настолько далеко в горах, что никто не знает дорогу туда… Если ты ищешь это место, ты из Золотого Общества?

Николай покачал головой. Яджо как-то странно усмехнулся, словно с надменностью, но юноша не придал этому значения. С ужином было покончено.

Перед тем как окончательно стемнело, они вдвоем еще раз обошли округу, собрав дров на ночь, чтобы не замерзнуть.

— Как ты сюда попал? — спросил Николай между делом

— Архел мой дом. Я живу здесь уже несколько лет.

— Значит раньше ты жил в Веридасе?

— Да, я из Централа

Николай немного погодя спросил.

— Зачем же ты уехал?

— Есть причина…

Николай непонимающе посмотрел на него, но Яджо не стал отвечать на вопросы, лишь добавил:

— Я могу помочь тебе. К северу в трех днях пути отсюда есть деревня. Она хорошо спрятана.

— Деревня? Здесь в горах?

Яджо кивнул

— Про нас мало кто знает. Можешь отдохнуть там, пополнить припасы

Николай встрепенулся.

— Конечно! Конечно, спасибо!

Новость о возможности сделать передышку воодушевила его.

Идти со спутником было немного легче. Не в физическом плане, но в моральном. Да, приходилось делиться едой и водой, однако время короталось куда быстрее. Через три дня они достигли деревни, про которую говорил Яджо. К этому времени значительно похолодало, камни покрылись снегом. В горах началась зима. Деревня располагалась на пригорке, окруженном прямыми скалами. В них было полным полно ущелий, откуда дул сильный ветер. Здесь была земляная почва, и у каждого дома, коих в деревне стояло чуть более десятка, имелся огород. Рядом располагался сад зимней вишни, в котором трудились несколько человек. Всюду росли рябины и облепихи, можжевельник. По воздуху гуляли звуки свирели и еще какой-то дудочки, совсем незамысловатый мотив.

Яджо и Николай шли по одной из улочек. С двух сторон стоял невысокий забор. Люди, замечая Николая, отвлекались от своих дел, но как только их взгляд падал на идущего рядом Яджо, они словно успокаивались.

— Нас здесь не больше ста человек — сказал Яджо — все как в общине, общее хозяйство, все друг на друга надеются.

— Как вы не умерли с голоду?

Яджо усмехнулся

— Одним огородом сыт, конечно, не будешь. Каждый мужчина периодически выбирается на охоту.

Они подошли к самому большому дому в деревне — он был двухэтажный, широкий, но, как и большинство домов здесь, ничем не примечательный — голые каменные стены, тростниковая крыша.

— Здесь живет старейшина. Мы его так и зовем. Пойдем, я представлю тебя.

Старейшина обедал в одиночестве, сидя за массивным деревянным столом. Убранство в доме в точности копировало быт древних людей. Здесь не было ни картин, ни ваз, ни какой-либо роскошной мебели. Человек из столицы сразу бы обозвал все это дикостью. Старейшина был невысокого роста, почти карликового — очень старый человек с седой пушистой бородой. Вся его голова напоминала одуванчик.

Заметив вошедших Яджо и Николая, он не встал, чтобы поприветствовать их, а лишь продолжил хлебать деревянной ложкой свою похлебку, пригласив гостей к столу. Они сели напротив, вязли из стопки по тарелке. Яджо стал накладывать себе и Николаю печеный картофель, хлеб и молоко. Юноша был несказанно рад, хоть и не подавал виду, такой еде. Уже месяц он питался одними яйцами, ягодами и вяленым мясом. А тут перед ним лежали горячие овощи. Он старался есть медленно, соблюдая приличие, но рука не слушалась его, запихивала картошку в рот все быстрее и больше. Тело его словно раскалывалось, горячая пища оживляла, пар выходил изо рта. Потихоньку он стал улавливать вкус. Старейшина, молча пережевывая хлеб, пододвинул вперед к Николаю чашечку с солью. Когда он посолил картошку, новый вкус вызвал мурашки. В голове мелькнула мысль, что он так рад простой картошке с солью, его порог потребностей значительно снизился. Жизнь в Централе, если вспоминать о ней, стала напоминать ему сверхроскошь, даже расточительство. Это ли часть тренировки? Должен ли он почувствовать, как мало на самом деле нужно человеку. Архел воспитывает голодом и морозом.

Они трапезничали очень долго, накладывая в свои тарелки по чуть-чуть. Когда с едой было покончено, Яджо, наконец, сказал:

— Я вернулся ни с чем, Старейшина. От стаи отстал один козел, очень шустрый. Выслеживал его целый день, а потом меня со спины пригрели, думаю стервятники. Если бы не юноша — он хлопнул по плечу Николая — то птицы бы заклевали.

Старейшина посмотрел на Николая, тот назвал свое имя и склонил голову.

— Что умеешь делать?

Николая этот вопрос словно прижал к стенке

— Я… я Золотой Человек

Старейшина посмеялся

— Мы здесь все золотые люди, парень. Каждый трудится ради других. Я догадываюсь, кто ты и куда следуешь. Тебе понадобится много долгохранящейся еды. А ее нужно отработать, понимаешь?

Николай кивнул

— В детстве я много работал в полях и садах. Что скажете, то и буду делать. Яджо согласился разделить со мной кров.

На этом они разошлись. Весь день до позднего вечера, сразу после бани, Николай отсыпался в постели, теплой и мягкой. Только солнце село, и небо окрасилось в синеву, на улице стало невыносимо холодно. Тишина. Собак, видимо, в деревне не держали, все равно воровать никто не станет. Николая попросили работать плотником. Предыдущий плотник не вернулся с охоты, и с тех пор скопилось множество сломанных вещей от обыкновенных игрушек до колес.

Николай работал охотно. С самого раннего утра он садился за верстак, иногда Яджо просил помочь в хлеву. Постепенно юноша привыкал к окружению, единственно, что было непривычно для его уха это тишина. Он отвык от нее за годы Централа. Здесь слышно только ястребов, свирель и еще какая-нибудь мелочь типа кокетливого девичьего смеха.