— Убийце вроде тебя нельзя доверить судьбы людей, ты лишь хочешь встать на мое место…

Он не успел договорить, Чадаев вонзил ему в грудь саблю. Маар начал падать, схватившись за плечо Дмитрия. Сквозь его сжатые губы полилась кровь. Белая одежда стала окрашиваться в багровый цвет. Дмитрий смотрел на агонию старика, крутил лезвие в нем, выпуская больше крови. Наконец, Маар упал бездыханно к его сапогам. Чадаев посмотрел на секунду в окно, город продолжал гореть. В отражении он увидел себя в чужой крови, испачканном клинке и улыбнулся, когда заметил отражение Владыки, только что показавшегося в дверях.

— Нет… что ты наделал… за одну ночь… — прошептал Демиан

Чадаев рассмеялся

— Ты опоздал, мой великий учитель. Ты лишился самого ценного, теперь я твой император.

Владыка опустил голову, не показывая горя, и медленно достал из ножен саблю. Чадаев не отреагировал на это, он подошел к нему и резким ударом выбил клинок, который Владыка уже не поднял.

— На сегодня достаточно крови — сказал Дмитрий и вышел из кабинета

Владыка долго стоял на месте, его руки дрожали. Он начал медленно подходить к телу Маара, склонился и обнял, приложив его голову к груди.

Чадаев выбрался на крышу дворца. Огромная, из черного кирпича, это была вершина центральной прямоугольной башни, под которой располагался вход во дворец. Бордовые стяги с золотыми «V» в кольце продолжали висеть на стенах. Вокруг Чадаева собралось множество его приспешников. Все в черных одеждах с красными галстуками. Он медленным шагом шел к краю башни, слушая шум Централа. Было светло, почти как вечером, все горело вокруг. Один из чадаевцев вручил Дмитрию свернутое красное полотно.

На краю башни был закреплен самый большой имперский стяг. Чадаев саблей одним ударом срубил все крепления и бордовый флаг полетел вниз под общее ликование членов Ордена. Радость слышалась и снизу на площади, где собралось уже несколько сот тысяч человек. Дмитрий развернул свой стяг октаграммой и крестом и самостоятельно закрепил на старом месте, и теперь дворец украшался уже совсем другим флагом. Народ заорал, началась всеобщая эйфория, выстрелы.

Дмитрий обернулся к своим.

— Браться мои и сестры. Запомните этот день. Сегодня мы вернули себе Свободу. Сегодня началась новая, третья эра!

Все снова закричали до покраснения в глазах, оглушая друг друга.

Знамя Ордена было видно во многих частях Централа. Кто-то смотрел на него с опаской, а кто-то со слезами.

Ал, увидев его, просто улыбнулась. Она вела людей на штурм штаба Золотого Общества. Люди с черными и красными флагами держали в руках факела желая сжечь все дотла. Ал не останавливала их, она лишь следила, чтобы императорская библиотека не пострадала. Чадаев велел беречь ее от огня, ему нужна была одна единственная книга.

— Ты добился своего, отец… Жгите! Жгите все! Оставьте только книги, они нужны нам, чтобы завершить начатое.

***

Едкий дым возвращал сознание Николаю. Голова продолжала звенеть, все тело словно лишилось нервов. Оно онемело. Вокруг была тишина, лишь только далекие стоны и женский плач, который был совсем близко. Николай открыл глаза и увидел перед собой окровавленное лицо девушки, золотого человека. Она была мертва и смотрела блеклыми глазами на него. Николай перевернулся на спину. Сил не хватало даже просто поднять руки.

Темное небо, вокруг что-то горело повсюду. Николай слышал треск огня. Он начал шевелить плечами, затем всем телом, чтобы хоть как-то двигаться. Женский плач все больше резал его ухо. Он узнал того, кто плачет.

— Лена… где ты? — прошептал он еле-еле из последних сил и приподнял голову.

Метрах в десяти от него он увидел Анастасию. Она стояла с оголенной саблей и смотрела на Елену. С клинка стекала кровь. Лена, упавши на колени, рыдала, прислонившись к груди какого-то мужчины.

— Что ты… наделала — всхлипывая орала она, Анастасия молча смотрела на тело — он же был нам отцом. Он любил тебя… что ты наделала!

Николай наконец-то разглядел лицо мужчины. Сергей Сергеевич лежал бездыханно, в его груди был порез и кровавое пятно. Глаза открыты и смотрели в черное ночное небо, полное звезд.

— Ненавижу! Ненавижу тебя, тварь! — закричала Лена и бросилась на Анастасию. В тот же момент ее насквозь пронзила сабля. Настя взяла за ворот свою подругу и вонзила ей в грудь клинок. Елена смотрела на красные глаза девушки, все еще не веря. Изо рта полилась струйка крови, и ее тело свалилось на труп Сергея Сергеевича. Девушка задыхалась, жадно глотая воздух, и смотрела на грудь Скреппа, пока не перестала шевелиться. Николай не двигался, сипло издавая крик, который никому не было слышно.

Анастасия безмолвно воткнула в землю свою саблю в аккурат рядом с головой профессора и начала снимать белые перчатки.

Сзади к ней подошли два человека, принадлежащие Ордену. Они несли черную накидку, которую вручили ей. Анастасия скинула с себя белый китель на землю и приняла накидку. Теперь она с ног до головы погрузилась во тьму. На ней была только черная одежда. Второй человек вручил ей красный галстук с золотой печатью октаграммы.

Николай не верил глазам, он словно бредил. Его супруга, самый любимый человек надевает на шею галстук самого заклятого врага. Девушка посмотрела на Николая и увидела, что его глаза открыты. Это никак не повлияло на ее выражение лица, серьезное и решительное.

Она вынула из песка саблю и быстрыми шагами направилась в его сторону. С клинка стекала незастывшая кровь. Настя подходила все ближе и ближе, Николай не мог пошевелиться. Он попросту не знал, что ему делать. Между ними вдруг зашевелилось тело юноши золотого человека. Он пришел в себя и попытался встать. Анастасия остановилась рядом с ним и, даже не поворачивая головы, выпустила из руки огненный сгусток. Он угодил человеку в живот и тот вспыхнул как спичка. Не долгими были его крики, он сгорел меньше чем за минуту, освещая своим огнем горы других мертвых тел золотых людей, они лежали повсюду.

Анастасия подошла к Николаю, остановившись у его ног. Он смотрел на нее красными от крови глазами и не видел ничего. Ничего не осталось от его Насти, словно другой человек в ее облике смотрел на мужа. В глазах стало темнеть, что-то сдавливало грудь. Он переставал слышать. Девушка долго смотрела на него серыми глазами. Она не говорила и не собиралась с мыслями, просто смотрела, а затем ее клинок пронзил грудь Николаю. Юноша издал гулкий крик. Она оставила саблю в нем развернулась и ушла.

— Стой… не уходи… остановись! — шипел Николай, брызгая кровью.

Последнее что он видел, то, как Анастасия скрылась в рядах чадаевцев, которые начали уходить с холмов.

Он снова упал в черную пучину, мира вокруг больше не было. Стало резко холодно, и вся боль прошла. Это чувство было знакомо юноше, он испытывал его раньше. Чувство чужого мира. Здесь дышалось по особенному, изо рта шел пар. Откуда-то появились силы. Николай ощущал, как продолжает падать, тонуть в черном океане. В конце концов, опора появилась под его ногами. Сабля, что пронзила его, пропала. Он похлопал себя по груди, все было цело. Чистая одежда, излучавшая свет. Юноша не сразу поднялся на ноги. Покой и тишина, безмятежность словно привязали его, заставляя лежать и наслаждаться. В памяти больше ничего не всплывало, вся внутренняя боль угасла, замерзла.

Николай смотрел на пар изо рта, уходящий вверх и растворяющийся. Звуки скрипки стали доноситься откуда-то издали. Нельзя было точно сказать откуда, музыка словно пронизывала воздух, шла сверху.

— Мы наконец-то снова встретились — послышался детский голос.

Николай поднялся на ноги, перед ним стоял Никола, мальчик, которому все еще было семь лет. Они долго смотрели друг на друга. Николаю было уже все равно, он лишь хотел задать последний вопрос.

— Это конец?.. Ты знаешь, это конец?

Никола лишь попросил следовать за ним. Он был в той же одежде — рубаха и штопаные штаны, босые ноги шли по пустоте. Скрипка продолжала играть протяжную, сожалеющую мелодию. Николай побрел следом.