- Родным, в смысле, как сестра… - Дерек внимательно смотрит на Малию и решает позже позвонить Питеру. У него должно было быть их семейное древо… - А насчёт “жёны”… - он голодной оскаливается, смотря, как подросток нервно сглатывает от такой улыбки. - Вечером узнаешь.
Стайлз хмыкает и решает пойти немного размяться. По телу распространяется приятное чувство ожидания…
***
Малия оказывается действительно классной.
Она ведёт себя обычно. Не зарывается, не строит из себя напыщенную леди или ещё что-то подобное.
Когда наступает очередь Стайлза обниматься при первой встрече, она ненадолго застывает перед ним, осматривая и принюхиваясь. А затем, переводит взгляд с него на альфу, улыбается и с тихим “волчий лис”, всё-таки обнимает парня.
Стайлзу она нравится.
Они проводят вчетвером и четверг с пятницей. Гуляют, смотрят фильмы в лофте или играют в карты. С каждым днём Дерек чувствует себя уверенней, ощущая поддержку преданной стаи. Он планирует начать тренировки в следующий понедельник.
Вечером, в пятницу, после ухода бет Стайлз с Дереком долго обсуждают, что делать с завтрашним полнолунием. Мальчишка не говорит о том, что считает этот разговор совершенно ненужным…
Потому что в десять в окно лофта врезается птица.
Потому что когда альфа засыпает, и лис, наконец, спускается на улицу, чтобы посмотреть на неё, это оповещение.
Потому что “Мы будем ждать тебя завтра в восемь в лесу, лисёнок.” означает только одно…
***
========== 20 глава. ==========
This is the end you know
Вот и конец, знаешь ты,
Lady, the plans we had went all wrong
Просто разрушились наши мечты,
Out of my life, Out of my mind
Из жизни прочь, из мыслей прочь
Out of the tears we can’t deny
От слёз, что нам не превозмочь,
Out of my head, Out of my bed
С головы прочь, с постели прочь,
Out of the dreams we had, they’re bad
Мечтам нам сбыться не помочь.
Sunrise Avenue – Fairytale gone bad (Acоustic)
***
Стайлз просыпается резко. Тут же открывает глаза, и поджимает губы. С тихим стоном проводит руками по лицу. Рядом на кровати слегка сдвигается спящий Дерек.
Несколько минут мальчишка просто лежит, прислушиваясь к чужому дыханию и вглядываясь в балки над головой. Когда он понимает, что не может оторвать взгляд, зависнув, тут же закрывает глаза. Пора собираться.
Быстро глянув на часы, Стайлз аккуратно поднимается с постели и лёгким взмахом руки создаёт вокруг оборотня звуконепроницаемую сферу. Чтобы тот не проснулся раньше времени.
Одиннадцать. Солнце уже давно висит над городом, поджаривая его и не принося ничего кроме иллюзорного удушья. Во рту будто песок, а язык - точно наждак местного сапожника.
Стайлз потягивается, по пути в ванную. Ему нужно будет сегодня съездить за коробками домой, отдать ключи и навестить родителей. Естественно, это всё после того как он бросит Дерека.
Есть не хочется. Выйдя из душа, мальчишка чистит зубы, следом собирая все свои ванные принадлежности. Включает на кухне чайник и, пока тот закипает, вытаскивает на середину лофта свою спортивную сумку. Не спеша, проверяя все ящики, шкафы и полки, он собирает свои вещи.
Вспоминается такая любимая в детстве игра в тетрис, когда он кучками вместительно укладывает одежду во чрево сумки. Детство… Было будто в прошлой жизни.
Когда через час всё собрано, а все горизонтальные поверхности проверены, раз пять, точно, мальчишка быстренько спускает на парковку и убирает сумку в джип. Возвращается в лофт и заваривает себе кофе. Достаётся пачку сигарет и листок с ручкой.
В душе вакуум. В голове тоже. Не чувствовать ничего это так… Опустошающе.
Он нервно стучит ручкой по столу рядом с пустой чашкой и выкуривает уже третью сигарету подряд. Тушит и её тоже о нежную кожу на запястье.
Протерев глаза руками, Стайлз замечает, что его нога уже несколько минут пристукивает вслед за ручкой. Нижняя губа начинает слегка дрожать и, не сдержавшись, мальчишка резко бьёт кулаком по столу, а затем подскакивает, хватая кружку, и с силой кидает её в стену. Яростно кричит, чувствуя, как слёзы начинают катиться по щекам.
Дыхание сбивается. Он оттягивает ворот распахнутой рубашки, тянется к футболке. Сглатывает.
- Блять. Блятьблятьблятьблять. Чёртовы ублюдочные суки. Чёртовы охотники. Чёртовы оборотни. - злость разгневанной шавкой выгоняет панику на задворки разума. Стайлз снова садится за стол. Берёт сигарету. - Лучше бы ты тогда умер от укуса, Скотт… Всем было бы лучше.
По щекам всё ещё катятся слёзы. Солёные как мёртвое море и злые как волны во время шторма.
Ведь если бы Скотт тогда умер, Стайлз бы умер следом, но остался жить, и уже бы не встретил Дерека, не встретил ещё кого-то, не убил бы своего отца, не-не-не-не…
Нет. Скотт не умер. Но сейчас Стайлз должен умереть в первый раз - бросив Дерека. Умереть во второй - говоря ему отвратительные ужасные жестокие вещи. Умереть в третий - понимая, что волка убьёт его собственная смерть.
Каждый вдох начинает приносить боль. Конечно, ведь этот воздух теперь отравлен для него… Воздух, ставший таким родным.
Воздух, полностью пропитавшийся запахом Дерека.
Да и всё это место… Каждая поверхность, каждая вещь - всё ядовито и смертельно. Ему больше нет сюда дороги. Осталась лишь щёлочка, между закрывающимися дверьми, через которую у него есть возможность уйти… Уйти, чтобы не вернуться. Уйти и, сделав невероятно больно, спасти его.
Стайлз берет в руки ручку и начинает писать. Весь лист в пепле и маленьких лужицах, почерк скачет, будто не его…
Спустя пятнадцать минут он откидывается на спинку стула и хрипло смеётся, чувствуя Сахару в глотке и никотин на губах. Во рту горечь. В жизни, в прочем, тоже.
Выдыхая дым в потолок, мальчишка поднимается и снова обходит лофт проверяя всё-всё, чтобы не дай бог не оставить чего-то, что напоминало бы…
И он натыкается. Спотыкается, летит и, падая, разбивается. Руки дрожаще аккуратно поднимают красный ошейник с круглой медалькой. С гравировкой.
“Если вы его нашли, прошу тут же позвонить по указанному номеру, потому что моя жизнь без этого зверя буквально невозможна.”
Мальчишка приваливается к стене и с силой сжимает зубы. Комок в горле не даёт дышать. Это чувствуется, будто кто-то с боков подвигает рёбра друг к другу, и они уходят вглубь тела, врезаясь в лёгкие и пропарывая сердце. Но этого нет… На самом деле этого нет. Ведь так?..
Собрав себя в руки, он утирает глаза кулаками и, снова идёт на кухню. Оставляет письмо, пачку сигарет и ошейник посреди стола и тоже ставит сферу. Она не спадёт, пока он будет её контролировать. То есть, пока он будет жив.
Кинув рюкзак у двери, мальчишка идёт в спальню. Застывает на входе, смотря на мирно спящего оборотня. Его лицо расслабленно, грудь вздымается и опускается равномерно под спокойным дыханием. Стайлз приподнимает уголки искривляющихся губ. Лишь бы не заплакать…
И уже хочет сконцентрироваться, чтобы убрать сферу и разбудить Хмуроволка, но… Он не может. Просто не может.
И тогда, обняв себя руками, Стайлз приносит стул из кухни и садится напротив кровати. Сидит и смотрит. По его лицу медленно текут слёзы.
- Какого чёрта Стайлз?! - зарычал Дерек, поднимаясь с земли и отряхиваясь. Голова слега кружилась после удара об защитный экран рябинового пепла.
- Какого чёрта!? Какого чёрта, ты только что чуть не напал на меня! Какого чёрта, ты ворвался на поляну, как умалишённый?! Что ты вообще тут делаешь?! - он испугался не по-детски. Сердце билось как ненормальное, но вместо того чтобы медленно успокаиваться, наоборот ускорялось ещё сильнее. Стайлз пошатнулся, попытался вдохнуть, руки тут же потянулись вверх, расстёгивая толстовку и добираясь до горла, пытаясь выцарапать проход для воздуха. В глазах начало темнеть…
- Стайлз, мать твою дыши!…
- Почему от тебя за два квартала несёт кровью? - над ухом раздался знакомый рык, когда его прижали к его же двери.
