Дернувшись, Локи отталкивает Тора. Его лицо пылает от гнева и смущения одновременно, волосы липнут ко взмокшей коже, а дыхание разрывается.

Не став ждать или уходить просто так, он вскидывает ладонь и залепляет альфе жёсткую пощечину. Светловолосая голова дергается в сторону, он сам оказывается уже на полпути к тому, чтобы развернуться.

Но взгляд Тора не полнится обидой или злостью. Он загорается предвкушением, его глаза светятся желанием.

Стоит Локи полностью повернуться в сторону лестницы, как его уже дергают назад за запястье. Вжимают в горячее тело, притискивают к себе и резко шепчут:

— Я же говорил, что можешь. Мальчик, который должен… — Локи тихо стонет, ощущая жадные ладони сжимающие его пульсирующий зад, и хватается за толстовку на груди альфы. Рывками пятясь к одной из дверей, Тор почти что рычит: — Пощёчина была действительно сильной, детка. Ты же понимаешь, что теперь я просто обязан тебя трахнуть?

Дверь захлопывается громко, замок щелкает оглушительно. Тор бедрами вжимает его в поверхность, одновременно с этим снимая наушники и толстовку, откидывая это куда-то в сторону. Сжав зубы, ощущая как от ярости появляются маленькие клычки, Локи рычит:

— Чёрт с тобой! Я успею засадить тебя после!..

Он злится, но это бесполезно. Ещё ни на кого у него не было такой реакции.

Пальцы дрожат, но омега вплетается ими в чужие волосы, бедра подрагивают, но он толкается навстречу чужим… Буквально вылизывая чужой рот, Локи потирается и тихо постанывает.

Если для того, чтобы преодолеть это и идти дальше, если для того, чтобы вновь продолжить делать то, что он должен делать… Если для всего этого ему нужно получить узел в заднице от какого-то малознакомого альфы, то так тому и быть.

— Тшш… Ты же помнишь, что это твой первый раз, правда? — Тор перехватывает его руки, заводит их ему за спину и отстраняется, заглядывая в глаза. На одной из тумбочек постели горит ночник, поэтому он может видеть шальной, разъярённый взгляд своего омеги. Мягко улыбнувшись, но не теряя похоти на глубине зрачка, он шепчет: — Не думаю, что стоит слишком спешить с этим. Мы же не хотим тебя покалечить, так?

— Да какая к черту разница?! Просто трахни и проваливай! Все, кто мог, меня уже поимели, так почему бы ещё какому-то неизвестному альфе не засунуть мне в зад свой узел, а?! — он огрызается, щелкает небольшими клычками, но на глаза накатываются слёзы. Из-за слишком сильного выброса гормонов, из-за близости истинного, он становится нестабильным. — Какое кому дело до меня и моего мнения, а?! Тупоголовый тюфяк!..

Он пытается пнуть его, но мажет. Тор все ещё смотрит ему в глаза. Но будто бы в душу.

Затем осторожно склоняется и касается губами щеки. Локи дергается, опускает голову, пряча уязвимость/эмоции/влагу в нижних веках глаз.

Тихо-тихо:

— Я держу не так сильно, детка. Ты все ещё можешь вырваться. Можешь избить меня и уйти. Сбежать. Я не отвечу тебе и взмахом руки, обещаю, но хочешь ли ты этого? — медленным движением он отпускает его руки, упирается в дверь по бокам от его головы и целует в висок. Целует в волосы. Локи зажмуривается и хватается за его талию лишь бы не съехать на пол. Колени все ещё дрожат, когда Тор шепчет: — Мне ничего от тебя не нужно. И плата за тебя не нужна. Мне не нужно мнение твоих родителей, не нужно мнение окружающих тебя людей. Мне нужен лишь ты, детка.

— Какие сладкие речи… — он не сдерживается и шмыгает носом. Дергает головой, пытаясь сморгнуть расплывающийся перед глазами пол. — А если…

— Нет никаких «если». Позволишь мне провести с тобой ночь? И завтрашнее утро? — он отводит волосы с его лица, подхватывает пальцами подбородок, а затем заглядывает в глаза. — Позволишь мне провести с тобой всю жизнь?

Локи сглатывает и мотает головой вновь. Кожа Тора под его пальцами мягкая и горячая. К ней хочется прижаться и никогда-никогда не отстраняться.

Он говорит:

— Нет.

И Тор улыбается. Прижимается к его губам, прикусывает, проскальзывает меж них. Локи вытягивается, привстает на носочки, судорожно сжимаясь и надеясь, что смазка не запачкает джинсы.

Но поцелуй длится не долго. Будто слыша его мысли, альфа отстраняется и медленно опускается перед ним на колени. Взявшись за молнию на его джинсах, с усмешкой поднимает глаза:

— Я думаю, их нужно снять, пока они не стали полностью влажными.

Омега ощущает, как его буквально переклинивает. Нет возможности ни дернуться, ни сказать хоть что-нибудь.

А Тор все продолжает ухмыляться. Продолжает смотреть ему глаза.

То, что они собираются сделать, уже не кажется Локи таким уж неправильным.

Чужие руки расстёгивают пуговицу, а затем и молнию. Раздается характерный звук. Когда его бедер касаются тёплые пальцы, Локи вздрагивает. Тор чуть качает головой, шепчет:

— Отомри, детка…

И это ведь было не приемлемо. Это ведь было странно и ненормально.

Локи был уверен, что Старк никогда в жизни не опустился бы до такого. Он преклонил бы его сам, использовал, выбросил…

Тор стоял перед ним на коленях и, стягивая с него джинсы, целовал его колени.

В мире, где омег никогда ни во что не ставили, Локи понимал, что это значило слишком много. Тор значил слишком много.

Его действия были осторожны, аккуратны. Отложив его джинсы в сторону, альфа стянул с него бельё, и Локи буквально чувствовал, как дрожат его сильные теплые руки. Чувствовал своими бедрами, чувствовал низом живота, чувствовал…

Тор поцеловал его тазовую косточку, затем поцеловал бедро и, приподняв его ногу, уложив её себе на плечо, поцеловал шрам от лезвия с внутренней стороны.

Локи хотел бы отвернуться, хотел бы зажмурится, но не мог. Тор хотел его, так пусть теперь распишется на своём желании. Пусть распишется на каждом из той дюжины шрамов, что были разбросаны по всему его телу.

В свои «лучшие» годы омега пару раз перерезал себе сухожилия на запястьях, так что… Шрамы от настолько глубоких порезов трудно было не заметить.

Чем Старк был бы лучше?.. Не придрался бы. Даже и не заметил бы. Трахнул и пошел дальше по делам. Трахал бы каждую ночь и каждое утро, а затем уходил бы по делам.

Локи был почти готов к тому, что Тор начнёт читать ему нотацию, стоя прям так, на коленях. Но он не начал.

Он медленно зализал шрам, затем поцеловал внутреннюю сторону его бедра, поцеловал вновь… И попросту вгрызся в него, в его плоть.

Не до крови. Но до боли.

Локи подавился вздохом, напрягся всем телом, отвлекаясь на боль, а затем ощутил, как головку мягко прихватывают тёплые губы.

— Ох, чёрт…

И снова смешок. Тор продолжал смеяться над ним, вылизывая его, медленно обсасывая его небольшой член и игриво касаясь пальцами его влажного входа. Локи мог сказать, что это кощунственно, если бы вообще мог говорить.

Он стоял на одной ноге, жёстко давил альфе пяткой на спину, понукая взять глубже, и безжалостно впивался зубами в ребро ладони, скрадывая стоны. Он был разрознен. Тор обрабатывал его с двух сторон, капли смазки звучно падали на пол, а в паху узел закручивался все сильней и сильней.

Локи никогда бы не подумал, что окажется в такой ситуации. Тор дразнил языком головку, потирал пальцами чувствительные стеночки и продолжал разводить их в стороны.

Член омеги по факту не был нужен ни для чего, кроме как для походов в туалет и секса. Он был небольшим, аккуратным, довольно непримечательным.

Папа всегда говорил, что главное доставить мужу удовольствие.

Тор сказал:

— Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот, детка. Как думаешь, справишься?..

Дернувшись, омега вплел пальцы в его волосы, а затем приблизил его голову к своему паху. Только парень успел взять в рот, как омега тут же подался бедрами.

Тор хотел попробовать его на вкус?.. Отлично, пусть хоть подавится.

Тихо, сквозь сжатые зубы постанывая, Локи продолжал толкаться в тепло чужого рта, как вдруг четче ощутил растягивающие его пальцы. Они настойчиво потирали чувствительный бугорок изнутри и одновременно снаружи. Его колени ослабели.