Тор делает шаг, еще один. Его вид завораживает. Локи чувствует, как по коже бегут мурашки, зад напрягается, поджимаясь, а спина сама собой выпрямляется, вынося грудь вперед.

Он видит альфу, он реагирует на альфу, запахом дает альфе понять… Тор поднимает руку, отводя волосы с лица. Его глаза прикрыты.

Стоит лишь омеге подумать о том, что сейчас он не под водой, а значит его запах уже должен был развеяться по воздуху, как ноздри его альфы раздуваются. Сам он замирает, так окончательно и не ступив на песок. Рука все еще в волосах, глаза прикрыты.

Локи делает короткий шаг назад, сглатывает слишком громко, и Тор тут же приоткрывает один глаз. Тот определенно и точно горит похотью.

— Тор, нет! — он не говорит, кричит. Разворачивается, подтягивает так и не поправленные боксеры уже на бегу. Позади слышится громкий рык, всплеск. Локи припускает так, как никогда в жизни. Теперь он вспоминает, что им нельзя пока не истечет двенадцать часов с момента приема первой таблетки. Таблетка была принята в два часа дня. А сейчас, в этот самый момент, определенно не два часа ночи.

Локи срывается, бежит, пытается дышать. Душный туман расступается. Мгла рассеивается.

Он бежит наверх, на обрыв. По пути пару раз чуть не падает. Он знает, что Тор медлит, дает ему фору, но от этого адреналина в крови меньше не становится. Заносясь на утес, омега тут же спрыгивает с него, в миг группируется.

Тор, конечно же, ныряет следом, но стоит его голове показаться на поверхности, как подготовленный Локи обдает его потоком воды. Брызгается словно ребенок, даже не собираясь подпускать ближе к себе.

И альфа рад бы ответить, но громкий, булькающий омежий смех поражает до глубины души. Хочется слышать его дольше/чаще/громче. Хочется слышать его вечно.

Локи забывается, теряется, смеется и уплывает. Он уже не помнит о произошедшем, он запрещает себе скорбеть.

Гоняя альфу по всему озеру, омега выбивается из сил. Все плохое в его жизни теряет смысл.

♦♦♦

Они плескаются в воде почти два часа кряду. Успевают проплыть озеро вдоль и поперек. Локи, наконец, расслабляется, отрешается, но выходя на сушу, чуть не падает на песок от усталости. Если точнее: падает, но Тор успевает перехватить его и наверх уже несет на руках.

Омега разговаривает. Жалуется, что пару веток дают ему по лицу, начинает кричать не своим голосом и хвататься за чужие плечи, когда альфа вновь подносит его к обрыву и будто бы собирается скинуть… Они оба знают, что он уже вряд ли выплывет, и поэтому Тор естественно никуда его не бросает. Прижимает крепче, несет назад, усаживается на плед, откидываясь спиной на ствол дуба и так и оставляя Локи у себя на коленях.

Тот, все еще мокрый и с волосами, что свисают влажными, черными сосульками, неожиданно прохладно жмется, подрагивает. Без лишних слов альфа тянется за полотенцем и кутает его. Укладывает боком себе на грудь.

Тут, в лесу, все еще тихо. Кто учится, кто работает… У всех полно дел и полно обязанностей. Локи бормочет:

— Нужно будет завтра забрать мой аттестат… Папа может директору позвонить, сказать, чтобы на выпуске мне его не отдавали. — он невесомо теребит уголок полотенца, а Тор уже тянется к телефону.

— Могу Клинту написать, у него в приемной директора вроде бы кто-то знакомый работает, а он обычно в библиотеке допоздна сидит. — одной рукой он быстро набирает пару-тройку коротких слов, затем откладывает телефон и целует омегу во влажную макушку. Вдыхает его светлый, невероятно чистый и яркий запах рядом с виском. Он не знает, скажет ли когда-нибудь Локи о том, что тот пахнет как Джи. Он знает, что это не будет иметь никакого веса для них обоих. — Как думаешь, может съездим за город, мм?.. Там вроде был какой-то большой центр, а один мой знакомый омега так хотел поставить пару цветков в моей гостиной…

Локи фыркает и пихает его кулачком в грудь. Качает головой, уже подготавливая возмущенный тон.

— Твоей гостиной?.. Ну, ясно-ясно, так и думал, что я у тебя ненадолго! Что ж, раз так, то и…

— Детка.

Сколько придыхания и нежности. Папа никогда-никогда не рассказывал ему о том, что в правильной, обычной семье должно быть много нежности. Много таких моментов, когда альфа смотрит на тебя не как на кусок мяса, но как на свое самое важное и невероятное чудо. Много таких моментов, когда альфа склоняет и прихватывает твои губы своими только лишь ради самого поцелуя. Ради этого мельчайшего касания, ради передачи чувств ртом, но не словами.

На самом деле папа много чего ему не рассказывал. Не хотел или же не знал уже не имеет важности.

Локи улыбается в поцелуй и коротко шепчет:

— Хочу уйти из хора… Устал. Там так много талантливых омег, но из-за меня они даже за главную роль никогда побороться не могут.

Тор опускает ладонь ему на колено, и это так приятно, что хочется зажмуриться и начать издавать странные звуки. На подобии тех, которые издают собаки или кошки, когда находишь правильное, приятное/влюбленное в прикосновения местечко.

— Хочешь уйти — уходи… Только не от меня.

Альфа говорит, смотрит этими своими невозможно-голубыми глазами, а Локи неожиданно смеется. Запрокидывает голову, трясется… Ровно до того момента, пока не начинает плакать.

Молча корит себя, что, видимо, дошел все-таки до истерики, но Тор лишь посмеивается с его хмурого личика. А затем шепчет как сильно нуждается в нем. Он не говорит о любви, потому что истинные они или нет, но они знакомы всего пару недель. Но все же он говорит о чувствах. Говорит о том, как в груди все расцветает, стоит ему только увидеть Локи, и как там же все колко сжимает, стоит ему увидеть его слезы.

Омега и хотел бы заснуть там и так, в объятьях истинного, но все же он поднимается. Подрывается.

А затем они едут штурмовать магазины. Вначале, конечно, чуть не сбрасывают друг друга с утеса, когда Локи пытается наскоро переодеться в чистое белье, а Тор тоже пытается: стянуть с него полотенце. Однако все заканчивается довольно безобидно: альфа летит в воду в сухом, запасном белье и в итоге разъезжает по магазинам вообще без него. В одних лишь джинсах.

В первые пару часов омега ходит красный, будто бы он сгорел на солнце, но потом вроде как успокаивается. Ровно до каждого из тех моментов, пока Тор не прижимается сзади, делая вид, что показывает что-то на одной из полок.

Они покупают горшки и цветки, они покупают новые мягкие небольшие коврики, они покупают набор тарелок и бокалов… Тор обещает ему показать бар с самым вкусным алкоголем. Тор обещает никогда-никогда не бросать его.

Локи верит. Локи забредает в книжный и скупает пол магазина. Ему больше не нужно таскать томики из библиотеки и прятать под матрасом. Он больше не должен быть извечно течным, глупым омегой.

Они покупают вешалки, пару новых наборов постельного белья и с полдесятка мягких игрушек. Тор вначале пытается предотвратить это, но уже схватив большую мягкую овцу, Локи замирает посреди магазина, оборачивается и начинает в самом деле рычать на него. Показывает клычки.

Поэтому больше альфа не перечит. Спокойно ходит за омегой, пытаясь сдержать смех и думая над тем, какое выражение лица будет у его отца, когда ему придут счета и чеки с потраченных денег с карточки Локи.

Они возвращаются домой уже давно за полночь. Везут все на лифте прямо с парковки, еле сдерживаются, чтобы не начать раздевать друг друга прямо в лифте.

Но все же сдерживаются. Переносят вещи в гостиную, договариваются разобрать их завтра.

Локи уже хочет развернуться, направиться в свою комнату, но неожиданно Тор окликает его. И омега теряет дар речи.

В его руках большой, шоколадный торт. Круглый, украшенный дурацкими белыми цветочками и бусинами.

В первые секунды Локи не может поверить. Стоит. Открывает и закрывает рот. Слова вновь заканчиваются. Тор удивляет вновь и, похоже, собирается удивлять его до конца жизни. Омега знает, что уже полюбил его и знает, что сможет полюбить еще сильнее. Омега готов отдать всю любовь, что у него есть, в обмен на ту, что уже отдает ему его альфа.