Тор вжимает педаль газа до упора. Стрелка на спидометре подскакивает.
Он все еще смотрит на своего мальчика. Голодно, жадно. Локи чувствует, что его контроль трещит по швам, а затем все же сжимает ноги чуть сильнее.
Ветер дико треплет его волосы, но все же не так дико, как взгляд Тора треплет его душу. Локи не знает в какой момент этот парень стал опасней самой стихии.
Медленно, четко он говорит:
— А ты, видимо, совсем разучился думать своей головой.
Тот в ответ вскидывает бровь. Без подтеска/контекста/смысла, а Локи чувствует как судорожно сжимается. Не будучи идиотом и зная до какой степени жесткости все может дойти, он подготовился, он растянул себя, но… Теперь, когда его член болезненно напряжен и упирает в чертову ширинку, он чувствует себя слишком пустым. Так хочется, оххх…
Тор все еще гонит на бешеной скорости и все еще смотрит ему в глаза. Это подстегивает, добавляет жару и азарта. У Локи буквально кровь вскипает. Чуть ли не скрипя зубами, он все еще спокойно говорит:
— Если бы что-то произошло, я бы приехал и самолично тебя прикончил.
«Что-то» — это подтекст. Они оба помнят, что случилось несколько лет назад в Швейцарии. У Локи редкие пугающие сны, у Тора шрамы.
И тем не менее Тор говорит:
— А если бы что-то случилось с тобой?
В его взгляде мелькает ярость. Мелькает, но не исчезает. Она растекается по зрачку, выходит за пределы взгляда и опускается к жестко сжатым губам. Машина рычит, набирает еще большую скорость.
Локи поигрывает желваками и ощущает, как сознание заполняет вязкий туман похоти. Тор все еще не смотрит на дорогу. Азарт продолжает оголять их нервы.
И это дико. Они вместе, они по отдельности… Это — то, во что они превратились. Локи потерявший какой-либо смысл еще в раннем детстве, и Тор потерявший смысл вместе с потерей родителей.
Все, что у них есть — они. Они сами и вечный азарт/адреналин/жажда танца на самом-самом краю.
Нет вопроса о том, поймает ли кто-нибудь. У Локи есть Тор, у Тора есть Локи. После стольких лет вместе — это не вопрос и не проблема.
Это норма.
В отличие от заботы. От заботы, которой через край, ей богу. И если на одного еще нормально, то на двоих уже по горло. Тор заботится о Локи, потому что слишком боится его потерять. Локи заботится о Торе по той же причине.
Локи напряженно сглатывает и все же отводит глаза первым. Негромко и неожиданно мягко говорит:
— Это не имеет никакого смысла.
Его слова — редкая правда. В том мире, в котором они теперь живут, необходимость друг в друге важна точно так же, как и защита друг друга. И они не то чтобы соревнуются, кто кого спасет больше, но все же это не имеет смысла.
Не имеет смысла, потому что оба они знают: уйдет один, второй уйдет за ним следом без раздумий.
Это не глупо. У них просто ничего не осталось. Бальдр и Тюр давным-давно обзавелись собственными жизнями, Ванда давным-давно повзрослела и обрела полную уверенность в себе и своем муже.
У них кроме них нет никого больше. В них самих, кроме того кто напротив, тоже осталось так мало.
Это не привычка… Это не болезнь… Это даже любовью назвать трудно… Постоянная потребность знать, что твой человек принадлежит тебе. Что он все еще жив. Что он чувствует тебя также.
Если бы спросили Тора, он бы не стал вдаваться в подробности. Сказал бы, что просто притерлись друг к другу, нашли общую частоту.
Если бы спросили Локи, он бы не стал церемониться. Пустил пулю меж глаз, просто потому, что его личная жизнь — не тайна, его личная жизнь — запретная зона.
Когда-то давно, когда они еще только-только начинали, Тор как-то спросил у него, будет ли Локи драться за него. Будет ли биться. Будет ли сражаться.
Прошел десяток лет, и Локи уже давным-давно знает, что разорвет хоть собственными зубами любого, кто покажется хоть маломальски смертельной угрозой. И Тор знает об этом. И Тор чувствует его также.
Впереди медленно расцветают огни вроде бы спящего города. Он смотрит в перед, Тор смотрит на него. Машина чуть замедляется, видимо, задумавшись и решая не рисковать, Тор благоразумно снижает скорость.
А затем неожиданно усмехается. Локи не видит, но может представить эту усмешку. Досконально. Полностью.
Если бы ему дали гипс, он смог бы вылепить ее, даже будучи слепым.
И Тор усмехается, возвращает взгляд на дорогу. Говорит:
— Да. Ты прав. Это действительно не имеет смысла. Однако, я все же думаю наказать тебя за твои слова.
Точкой в его словах становится рев мотора. Теперь он сосредоточен, теперь он внимателен. Спидометр задыхается от хоть и малого, но все же большого количества нулей на цифре, по которой скачет. Локи прикрывает глаза, ухмыляясь.
Это правильно. Все, что происходит между ними — правильно. Не с постороннего мнения, но с мнения его самого.
На самом деле они с Тором счастливы. Счастливы пока живы. Счастливы пока вместе.
Это сплетение дикости, азарта, похоти и бесконечной, как сам космос, нежности. Это они сами. Это их гармония.
Больше ничего по сути и не требуется. Понимание есть, поддержка есть, защита есть и… Столько всего есть, что пальцев всех людей мира не хватит, чтобы пересчитать.
Тор не тормозит ни на красный, ни даже при виде патрульного… Он будто бы совсем ничего больше не видит.
Локи его понимает. Пожар разгоревшийся внутри так хочется потушить, но даже не столько именно потушить, сколько насытить его. Дать же огню выжрать все плохое и негативное.
Чтобы сделать это, нужно всего лишь коснуться друг друга. Чтобы коснуться друг друга, нужно всего лишь…
Шины скрипят, когда он дрифтует по парковке, почти не заморачиваясь с парковочным местом. Локи пытается сглотнуть вязкую слюну, но не может. Не успевает.
Движения, действия Тора порывисты и резки. Это заметно и это понятно.
Локи, на самом деле, тоже соскучился. Соскучился естественно не по одному лишь хорошему сексу.
В здании всего два лифта, один из них как раз с парковки. Обычно кажущийся быстрым, в этот раз он будто бы издевается. Они не подбирают никаких пассажиров, не останавливаются ни на одном этаже, но кабина движется так медленно, до ужаса медленно.
Тор вставляет ключ от их этажа почти сразу, как заходит внутрь, но его терпения хватает лишь до трех десятков. Они стоят рядом, у Локи подрагивают колени, а он неожиданно подается вперед и нажимает кнопку «стоп».
Они оба знают, что здесь все не закончится, но им обоим нужна передышка. Нужен контакт, чтоб передать эту самую искру от одного сердца к другому.
Тору стоит лишь развернуться, как его руки уже обнимают Локи, пальцы вплетаются в волосы, гневно оттягивая, запрокидывая его голову. И Локи выдыхает рвано, в его горло не слишком жестко вгрызаются чужие губы. Он подается ближе, он потирается, стонет и жмется, жмется еще теснее.
Одежда мешает, очень и слишком. Но это не важно, все не важно.
Его зверю лишь нужно почувствовать его, Локи, присутствие, а самому Локи лишь ощутить голодные касания.
Тор расталкивает его лодыжки в стороны, Тор приподнимает ногу, ставит ее на носок. Локи ненавидит его.
Локи стонет, обкусывает губы и где-то на задворках сознания надеется вытребовать у Тора прекратить использовать этот прием. Потому что его ноги слишком длинные, его бедро давит на пах слишком приятно, а сам Тор…
— Это была деловая сделка, ты понимаешь? Я не мог тебя взять, я же знаю, что ты точно натворил бы чего-нибудь… — он касается челюсти, оставляет засос под ухом, на шее, поверх кадыка. Локи потрясенно сглатывает, ему кажется будто бы еще миг у него наступит шок от удовольствия. Тор шумно, на грани с рычанием дышит где-то около его виска и жестко выговаривает: — Я бы просто не смог от тебя оторваться, придурок, боже…
Одна его рука исчезает, лифт приходит в движение. Тор хочет отстраниться, хочет сделать шаг назад, но Локи не позволяет. Его рука опускается на пах, лениво, но настойчиво лаская, другая вплетается в волосы. Он пошло и откровенно вылизывает его шею, прихватывает зубами мочку, а затем жарко шепчет: