— Уже даю, спокойнее… Это просто смс. Моя девушка любит отправлять такие странные, шпионские смски… — парень напряженно пытается полу-пошутить, похоже, передает телефон мужчине.

— Твоя девушка… Боже, ты извращенец, что ли? Как вообще можно забить свою девушку под именем «Малая медведица», кретин?.. — Лафей смеётся, раздается звук откинутого в стену мобильника. — Подожди-ка… — на миг он замолкает, а затем воодушевленного продолжает. Локи напрягается, уже испугавшись, что его раскрыли. — Дай угадаю!.. У тебя есть девушка, но при этом ты пользуешь моего сына, и еще и пытаешься всё от всех скрыть. Да? Да?! — он смеется, гогочет. Резко замолкает. — Не удивлюсь, если это так. Ты такой жалкий, но знаешь… Мой сын хуже. До такого как он тебе еще далеко…

— Возможно… — Тор скрипит зубами, но соглашается. Делает шаг назад, аккуратно беря мать за руку. — Всякое возможно, когда на улице такое яркое солнце.

Он выскакивает из-за угла как раз в тот момент, когда Тор отталкивает Фриггу и падает вместе с ней на пол. Лафей стреляет по тому месту где до этого находилась голова парня, и пуля врезается в ступеньки на лестнице. Почти тут же раздается выстрел, который делает Локи.

— Уведи её! — он проносится мимо «брата», прикрывающего мать, отпихивает ногой пистолет, что выронил отец, когда, вздрогнув, начал пятиться, отклоняясь назад, и выбегает на крыльцо.

Лафей поднимается со ступенек, придерживая левую руку. Между его пальцев струится кровь.

— Надо же, мой малыш вырос. Теперь ты храбрый что ли?.. — мужчина сплевывает кровь и пятится, спускается на подъездную дорожку. В его глазах почти что счастье от, наконец, произошедшей встречи. Извращенное жестокое счастье. — Смешно.

— Завались, пока я не выстрелил. Ублюдок… — Локи держит его на прицеле и медленно наступает. Сжимает челюсти. — Зачем ты явился?

— Зачем тебе пистолет? Неужели хочешь убить своего папочку, малыш? Ты же не убьешь меня… — в его глазах вдруг появляется опасение, невысказанный страх, он останавливается. Мальчишка напряженно наступает, дышит урывками. Это фарс. Очередной фарс от Лафея длиной во всю его жизнь… — Ты ведь не убьешь меня… — Лицо мужчины резко становится жестоким и насмешливым. Он кричит: — Не убьешь так, как убил свою мать!

Локи каменеет, а его отец вдруг делает несколько шагов вперед, выбивает оружие и, схватив за одно запястье, резко заводит его руку ему за спину. Выворачивает.

— Вот так, мне нравится намного больше. Не люблю когда ты пялишься на меня этими своими глазами… Будто на меня смотрит тот ублюдок, что обрюхатил твою мать тобой. И смотрит так, будто превзошел меня, хах… — его хватка железная, и разжиматься она не собирается. Лишь выворачивает руку сильнее. А Лафей шумно дышит на ухо, судорожно сглатывает: — Мм, а ты оказывается так вырос… Наверное, многому научился… — мужчина хватает его за волосы, оттягивая голову, и откровенно вжимается в него бедрами. Локи рычит, пытаясь вырваться, отстраниться. Все тело будто обжигает серной кислотой, окатывает отвращением. — Может покажешь своему папочке, насколько ты гибкий теперь?.. Насколько умелый?.. — Лафей нежно шепчет ему на ухо, а затем обхватывает кончик губами, чуть прикусывает.

Локи лягается, дергается, а затем вздрогнув, задыхается. Истинно задыхается, потому что воздух застревает на полпути врезавшись в извергаемый из его тела крик. Полный отчаянья и боли ор.

Рамки трещат по швам и крошатся. Границы падают и больше не существуют.

Он пытается свободной рукой выцарапать отцу глаза и только тогда тот, наконец, выпускает его. Сплевывает какой-то маленький кровавый сгусток куда-то на газон.

Мальчишка отшатывается на несколько шагов и с больными, гневными слезами в глазах касается своего уха.

Оторванный кончик, размером в фалангу мизинца, валяется где-то в траве.

Его отец ухмыляется.

— Вот так. Всегда хотел сделать что-то подобное с тобой, но тогда ты был еще маленьким, и я боялся, что такую душевную травму ты не переживешь, поэтому… — Очередная издевка. Он облизывает губы, покрывая их кровью, что осталась на языке, и улыбается. — Решил подождать.

— Как же я ненавижу тебя!.. — Локи рычит и просто срывается с места. Налетает на него с кулаками, пытаясь хоть как-то задеть. Но отец — боец. Он закрывает каждый удар, с насмешкой следит за тем, чему успел научиться его ребёнок за все эти годы их разлуки.

— Правильно, ты и должен ненавидеть меня, малыш. А знаешь почему?.. — мужчина отталкивает его во время очередного удара и, запнувшись о поребрик, Локи делает кувырок по траве. Пытаясь отдышаться, поднимается, сплевывает землю. — Потому что есть всего три чувства: любовь, ненависть и равнодушие… Ты же помнишь?.. Помнишь, я рассказывал тебе?.. — Лафей загибает пальцы и идет к нему, с какой-то не нормальной надеждой смотрит в горящие зеленые глаза.

И со стороны это можно принять за помутнение. Помутнение рассудка у взрослого человека. Но это не так.

Его отец просто больной жестокий психопат. Для него нет ничего святого и никакого «кроме».

Для него нет ничего дорогого/любимого/морального.

Он просто делает то, что хочет, и его мозги, его гениальные, невероятные мозги, ему это позволяют.

Никому не превзойти его. Никому не победить.

— Я никогда не запоминал то, что ты мне говорил. Ты жалкий отмороженный уб…

Отец дергает вперед и дает ему морально-уничижительную пощечину. Голова мальчишки с хрустом откидывается, а затем он тут же получает удар в живот и солнечное сплетение. Пытаясь вдохнуть воздух в сплющившиеся легкие, делает шаги назад. Его открытый рот судорожно пытается восстановить подачу кислорода, но ничего не выходит. Из уголка губ медленно начинает течь струйка крови.

— Каким же хилым ты стал, Локи. — его имя, прозвучавшее впервые, заставляет поднять глаза. Глаза ошарашенного, загнанного зверька, что находится за пару секунд до смерти от удушья. — Раньше я мог избивать тебя часами, а тебе хоть бы что, надо же… — Лафей подходит, взяв за волосы, заставляет его полностью выпрямиться и взглянуть себе в глаза. Локи все еще пытается сделать жизненно важный вдох. Он чувствует как ноги подкашиваются. — Такой непослушный, совсем распустил себя… Помнишь как раньше я лечил твое непослушание, мм?.. Это было очень занимательно, хах. — он глумится, ухмыляется прямо в лицо задыхающемуся сыну и вдруг с раздражением закатывает глаза. Недовольно кривится. — Ладно, так уж и быть… Я помогу тебе, потому что ты похож на жалкую задыхающуюся рыбешку, обмудок.

Он двумя пальцами берет сына за подбородок и, вжимаясь в его губы, резко выдыхает. Одновременно с этим с силой бьет его ладонью по спине.

Локи дергается, с хрипом вдыхает, а затем, резко собравшись с силами, бьет Лафея коленом в пах. Тот выпускает его от неожиданности, отшатывается, скрючиваясь.

— Надо же, смог ответить мне, мм… Всего-то надо было тебя поцеловать, да? — мужчина хрипло смеется, пытается выпрямиться, когда получает коленом в лицо. Споткнувшись, валится задницей на траву. — Ты все-таки соскучился по мне, я так и знал! Ха-ха-ха, ты соскучился именно по мне, да, малыш?! Да, ты!..

— Я ненавижу тебя! — мальчишка с размаху бьет ногой по чужим ребрам. И снова. И снова. Лафей гогочет, скрючиваясь от боли.

Где-то вдалеке начинает слышаться визг полицейских сирен.

— Я ненавижу тебя! И я помню все твои уроки! О да, я помню их все и каждый по отдельности! — он с размаху седлает чужой живот и бьет ладонью по груди.

Его отец сплевывает кровь и смотрит на него. Темными карими глазами забирается ему прямо в душу. Снова пачкает ее. Выковыривает, пережевывает и впихивает назад.

На то, чтобы чуть очиститься, с прошлого раза у него ушло десять лет. В этот раз он сомневается, что хоть когда-нибудь сможет вернуть себя.

— Я помню, как ты учил меня, что ненависть самое сильное чувство. Что если хочешь привязать человека к себе, то он должен возненавидеть тебя. Он должен желать убить тебя собственными руками, чтобы он никогда не смог позабыть тебя! — Локи трясет его за грудки, выбивая хриплый смех, больше похожий на карканье, а затем с размаху бьет кулаком по лицу. Костяшки стираются о его кожу и начинают полыхать болью, но Локи не останавливается. — И я ненавижу тебя! Ты можешь гордиться собой, потому что я ненавижу тебя всем своим сердцем!