Рука, земля или спина Соби… Последнее становится всё предпочтительнее. И я был в паре с этим дебилом?! Никогда себе этого не прощу…

— Эй, остынь, Окава-кун, — басит Рока. — Видишь, я здесь ни при чём? Хочешь мстить — это тебе к Дайчи.

Дайчи сразу весь подбирается и недобро смотрит на бывшего друга.

— Ладно, валите уже отсюда, — морщится Фиро. — У нас ещё тут дела.

— Рока, идём, — Айко, в последний раз посмотрев на пистолет, хладнокровно отворачивается. — Ты не будешь биться сегодня с Окавой.

Накахира растерянно смотрит им вслед, хлопая глазами. Careless уже поняли, чем по замыслу Фиро должен закончиться наш поединок. Но ведь ни слова никому не скажут. Им, конечно, выгодно будет сдать Фиро сенсеям, но Глава их за это по стенке размажет. Поэтому сейчас они занимают позицию «ничего не видели, ничего не слышали». Что ж… Я бы и сам поступил так же. Накахира, однако, остаётся на месте, и я решаю использовать последний шанс.

— Фиро, у тебя ничего не выйдет. И Careless, и Накахира видели у тебя пистолет, — Соби внезапно хватает меня за руку, но я заканчиваю: — Теперь есть свидетели. Застрелишь меня — это конец.

И только сейчас Накахира окончательно понимает, что происходит, потому что оборачивается ко мне со смесью ужаса и неверия на лице. А я смотрю на Фиро и тоже кое-что понимаю. Я совершил неимоверную глупость. На совести моего призрака будет жизнь не только Соби… Его пальцы всё ещё держат моё запястье, и лишь теперь я соображаю, что таким образом он пытался предупредить меня не раскрывать рот, но… поздно.

Фиро ухмыляется, поигрывая стволом, и оценивающе глядит на Накахиру.

— Свидетелей не будет, Аояги. Думаю, Окава-кун с удовольствием выйдёт в авторежим против нас с Дайчи. И отправится к праотцам следом за вами.

Ушки у Накахиры резко прижимаются к голове, а хвост начинает позорно трястись.

— Сколько людей ты готов положить, чтобы свести со мной счёты?! — рявкаю я, внезапно озверев.

— Людей? Эй, Beloved, ты же сам много раз говорил, что они для тебя не люди. Так, оружие, собаки, вещи… С чего ты теперь так из-за них разнервничался? Кстати, это будет весьма символично: погибшие в бою Жертва и два её верных Бойца. Прямо романтика.

Они с Дайчи хохочут как гиены.

— Фиро, — подаёт голос Кейдзи, — это уже слишком. Убери ствол, отпусти Окаву — и пусть всё решится в честных поединках.

— Не встревай, — предупреждает его Хацуко, которая, как и Careless, выбрала политику невмешательства. Сейчас она просто доигрывает роль, которую отвёл ей Фиро. — Мы с тобой будем сражаться с Beloved честно, а потом уйдём. Остальное не наше дело.

Не знаю почему, но меня вдруг прорывает. Видимо, злость и бессильная ярость к этому моменту наполнили меня до краёв, вытеснив обычную бесстрастность. Я просто представил, что действительно сдохну на этом чёртовом полигоне. И всё. Я не уйду отсюда. Я не вернусь домой, не вернусь к Рицке. Так какого же?!

— Вы ублюдки! Трусливые подзаборные суки! С пушкой любой имбецил справится со своим врагом! А в честном бою ты ничтожество, Фиро, поэтому ты их так не любишь! Ты просто завидуешь мне! Ты никогда таким не станешь! Сила тебе дана по ошибке, но сам ты ничтожество!

Распаляясь всё больше и больше, я приближаюсь к Фиро, и только Соби, всё ещё держащий меня за руку, не даёт наброситься на него и получить пулю в живот.

— А ну, назад! — дуло пистолета смотрит мне прямо в лицо. — Довольно разговоров, Аояги! Немедленно вели Бойцу грузить Систему! Мы будем ждать вас снаружи.

Да гори оно всё синим пламенем! Помирать — так с музыкой.

— Соби! — вырываю руку и оборачиваюсь к Агацуме. — Почему мы ещё не в Системе?!

— Потому что выходы в Систему по принуждению запрещены, — усмехается кто-то за спинами наших противников.

Faceless расступаются, Фиро нервно посмеивается, Дайчи крепче перехватывает нож. В десяти шагах от нас стоит Хироши. Один.

— Что, Айко?! — взвивается Фиро. — Чёртова стукачка!

— Нет, не она. Хотя я видел, как они уходили отсюда.

— Значит, сам пришёл?

— Решил проверить, как тут у вас дела, а то уже час прошёл, а никто не возвращался. И охрана по школе рыскает — беглого каторжника ищёт. Вот и подумал, что не к добру это.

— Не к добру — это уж точно. А теперь двигай-ка отсюда, пока сам не схлопотал.

Фиро поворачивается ко мне, видимо посчитав Хироши недостойным внимания. Но тот уходить не собирается, а делает ещё несколько шагов к нам.

— Где Саки? — спрашивает Хацуко.

— Да у Томо, — морщится Хироши. — Опять приступ посреди ночи.

— Это всё очень трогательно, но мы тут немного заняты, — раздражённо говорит Фиро. — Уже третий запуск Системы срывается. Так что вали, Хироши.

У меня очень противоречивые чувства. Одна моя половина слово в слово повторяет приказ Фиро: «Вали, Хироши, вали скорее, пока и тебя в свидетели не записали». Но другая и радуется его появлению, и ещё на что-то надеется. Хотя что может сделать одинокая Жертва без своего Бойца против двух пар, одна из которых как следует вооружилась?

— Как скажешь, Фиро.

Хироши ослепительно улыбается не предвещающей ничего хорошего улыбкой, а потом стремительно подлетает к Дайчи, захватывает его сзади за шею и приставляет к виску выдернутый из-за пояса пистолет.

— Брось нож! А ты — брось пушку, иначе я вышибу твоему Бойцу мозги!

Фиро хватает доли секунды, чтобы оценить ситуацию и вскинуть свой пистолет. Только смотрит он не на Хироши, а в лоб мне. А Соби достаточно сделать быстрый шаг в сторону, чтобы меня заслонить. Faceless и Накахира принимаются одновременно что-то кричать — не разобрать, что именно.

— Фиро, не глупи! — перекрикивает их Хироши. — Ты выстрелишь — я выстрелю. И вторая пуля будет твоя! Брось пушку.

— Агацума, отойди! — цедит Фиро сквозь зубы, не реагируя на Хироши, и перехватывает пистолет уже двумя руками. — Не по твою душу я пришёл. Отойди!

Да, отойдёт эта скала, размечтался… Он и меня-то не всегда слушает.

— Фиро, брось пистолет! Всё ещё можно решить так, чтобы никто не пострадал.

— Пострадать должен Beloved!

Фиро водит дулом пистолета из стороны в сторону, пытаясь поймать меня на мушку, но Соби перемещается следом так шустро, что от злости у того начинают дрожать руки. Я бы не смог с таким хладнокровием подставляться под пулю…

— Фиро! Фиро, он же меня пристрелит!

Дайчи беспомощно трепыхается в захвате Хироши, но нож из руки так и не выпускает.

— Заткнись! Он не выстрелит. У него кишка тонка.

— Фиро, хватит! — кричит Кейдзи, однако уже с приличного расстояния. Хацуко трётся рядом, явно не собираясь приходить к кому-то на выручку.

— Фиро, бросай! — Хироши встряхивает Дайчи. — Фиро!

— Фиро, пожалуйста! Он в меня выстрелит!

— Заткнитесь все! Уйди, Агацума!

Сейчас меня спасает лишь то, что у Фиро есть только один выстрел, который он не хочет тратить на Соби. Выпустить вторую пулю уже не успеет. Сколько бы он ни сомневался в Хироши, историю с тем педофилом я вспоминаю до сих пор…

— Бросай немедленно!

— Фиро, давай же, он меня сейчас задушит!

— Отвалите!

У Фиро руки ходят ходуном, пистолет опасно трясётся, Соби отступает назад, чтобы заслонить меня плотнее. Дайчи дёргается ещё отчаяннее. Эта бесконечная сцена уже сочится всё нарастающим напряжением. Именно в такие моменты люди и совершают самые огромные в жизни глупости. И этот не становится исключением.

Всё происходит так быстро, что я едва осознаю…

Дайчи наконец удаётся вывернуться — как именно, мне за Соби не видно. Потом слышится короткий вскрик Хироши, а следом почти одновременно гремят два выстрела…

Краем глаза я замечаю летящего на землю Фиро и успеваю понять, что вторая пуля выпущена из его пистолета, всё ещё смотрящего в мою сторону.

Короткий рывок вниз — и я уже лежу ничком на холодном асфальте. Пальцы вязнут в чём-то тёплом и липком. Горячее дыхание щекочет мне ухо. Кто-то громко стонет неподалёку.