Сразу же отбросив все стандартные методы, мы остановились на внушении и лёгком гипнозе. Пусть лучше так, иначе уже знаю, что будет дальше. Мимуро и эта пигалица пропишутся в кабинете Томо, который будет проводить психотренинги для обоих один за другим, чтобы помочь паре быстрее притереться друг к другу. А поскольку Мимуро со своей стороны на уступки идти не хочет и считаться с возрастом Бойца не намерен, всё рано или поздно закончится сеансами гипноза для него самого. В том, что Хаякава-сенсей и Томо встанут на сторону девчонки, я нисколько не сомневаюсь.

Пошарив на полках ещё минут пять, возвращаюсь к столу и сгружаю на него стопку книг.

— А что так «мало»? — кисло интересуется Мимуро.

— Сейчас будет ещё «меньше», — обещаю я и возвращаюсь к центральному стеллажу. — Ты пока пробегись по оглавлениям и выпиши номера страниц — тебе не все книги дадут отсюда вынести. Придётся копировать.

Со стороны окна раздаётся страдальческий вздох и шорох страниц. Конечно, Мимуро та ещё капризная ленивая барышня. Привык, что ему вечно всё с неба в руки само валится, осталось только ладони подставить. А как появляется необходимость приложить хоть немного усилий, начинается нытьё. Я связался с ним только потому, что он единственный, кто разделяет мои взгляды. Будь иначе, я бы вообще не обратил на него внимания.

Тяну с полки очередную книгу, и вдруг что-то, за что она зацепилась, падает мне прямо под ноги. Наклоняюсь, чтобы поднять, и хмурюсь. Этой книге явно здесь не место. Нестандартный формат, чуть больше ладони, мягкая обложка и ни автора, ни названия — просто тёмно-зелёный гладкий лист. Открываю на произвольной странице, и чем дальше читаю, тем выше брови ползут вверх. Пробежав глазами несколько абзацев, усмехаюсь и подхожу к Мимуро.

— Как думаешь, что это? Названия нет, и это не учебная книга.

— Где ты её взял?

— Выпала случайно.

Мимуро, с радостью оторвавшись от нудной работы, забирает у меня книгу, раскрывает ближе к середине и через несколько секунд сам удивлённо поднимает брови.

— Сэй, это же порно.

— Да ну?

— Ну вот, ты только послушай. «Нож скользил по ряду пуговиц, выковыривая их из ткани рубашки одну за одной. Кеи, предчувствуя, что сейчас произойдёт, задёргалась сильнее. Ладонь мужчины в чёрной кожаной перчатке зажала ей рот, указательный палец пробрался меж губ и надавил на язык. От ужаса Кеи не могла даже кричать. Он распахнул рубашку и…»

— Кто, язык?

— Эй, не придирайся к словам! Тут так написано.

— Порно, говоришь? Значит, мне повезло меньше. Ты конец почитай.

Следуя моему совету, Мимуро быстро пролистывает книгу до последних страниц, начинает читать, но почти сразу же морщится и закрывает.

— Это для апотемнофилов, — с видом знатока выносит он вердикт. — Там ей уже два пальца отрезали. Есть мысли, как это попало в библиотеку?

— Меня больше интересует, кто автор, — усмехаюсь я. — Явно самиздат.

— Думаешь, кто-то из учеников балуется такими рассказами?

— Или учителей, — говорю я почти с надеждой, хотя знаю, что она праздная. Все свои сексуальные фантазии Минами вполне успешно воплощает и в учебной литературе.

— Ладно, убери.

Мимуро суёт мне книгу в руки и возвращается к исписанному цифрами листу. Я отправляюсь за последним учебником для него, а книгу на автомате сую зачем-то в задний карман джинсов.

Спустя примерно час, когда на столе у нас лежит кипа книг с закладками и куча скопированных листов, Мимуро предсказуемо начинает ныть. Чтобы несильно мучить его, я предлагаю пока взять с собой только то, что можно вынести, а порядка семи учебников ставлю на полку с самого края, чтобы не искать их заново в следующий раз. Но когда мы, уже нагруженные книгами и распечатками, двигаемся к выходу, в библиотеку врывается моя юная соседка и, увидев меня, начинает вопить:

— Аояги-семпай! В вашей комнате делают обыск! Идите скорее!

Не задумываясь ни на секунду, впихиваю Мимуро в руки свою стопку и выбегаю из библиотеки вслед за ней. В спину мне ещё летит возмущённый голос Анзу-сан.

====== Глава 21 ======

Очередь зевак тянется почти от лестницы, я продираюсь вперёд, расталкивая их локтями, и стараюсь вслушаться в любопытные перешёптывания и удивлённые возгласы. Но гул стоит такой, что слов не разобрать. Замечают меня не сразу, а увидев, быстро расступаются и постепенно смолкают. Я на секунду задерживаюсь перед распахнутой настежь дверью своей комнаты и шагаю внутрь.

Когда вижу то, что творится в спальне, к горлу подкатывает тошнота.

Мои вещи, мои книги, одежда, тетради, ручки, даже постельное бельё… Всё это разбросано по всей комнате, вывернуто наизнанку, вывалено из ящиков на пол. По этому ходят ногами, нетерпеливо отбрасывая ненужное носками ботинок, это небрежно швыряют себе за спину, это крутят перед глазами, изучают, трясут, раскрывают и читают. Это перебирают руками, мнут в пальцах и продолжают швырять. Это — вся моя жизнь за последние четыре года.

К подоконнику прислонился Минами, сложив руки на груди и невозмутимо наблюдая за работой двух охранников, которые принимаются копаться в ящике, видимо, уже по второму разу.

— Оставьте мои вещи, — говорю я, и тут голос срывается.

Руки сами собой сжимаются в кулаки, дышать становится тяжелее, как будто воздух щедро разбавили свинцовой пылью. Если бы я умел испепелять взглядом, на месте Ритсу уже лежала бы горстка золы.

— Аояги-кун? — из моей ванной выныривает комендант общежития Яманака-сан, держа в руках несколько исписанных листов бумаги. — Карточки и деньги вы сдадите добровольно, или нам придётся продолжить поиски?

— Какие карточки? Какие деньги? — оборачиваюсь уже к Минами. — Что происходит?

— Была совершена кража, — отвечает Яманака-сан, а Ритсу продолжает молчать. — Две недели назад. О ней, к сожалению, нам доложили только сегодня утром, но, как видите, поиски не были напрасными.

Не совсем понимая, о чём он говорит, смотрю туда, куда указывает его рука. На кресле, расправленная, лежит чужая чёрная кожаная куртка с вывернутыми карманами.

— Что это?

— Мы нашли это у вас в шкафу. Это ваше?

— Нет… не моё.

— То есть вы сознаётесь в краже?

Я ненавижу ничего не понимать. Ненавижу, когда из меня делают дурака или говорят о том, о чём я понятия не имею. Нелегко вести диалог и, тем более, защищаться, когда нет никакой информации.

— Нет, ни в чём я не сознаюсь!

— Спокойнее, — улыбается Яманака-сан.

— Минами-сенсей, — говорю я, сохраняя остатки спокойствия, — прошу вас объяснить мне, что происходит.

Ритсу смотрит мне в глаза и после раздумывающей паузы подходит ближе.

— Благодарю за работу, ваше присутствие больше не требуется, — обращается он к охране. — Вряд ли мы найдём здесь украденные деньги — Аояги-кун был на выходных дома и, скорее всего, оставил их там.

Эти двое поднимаются с колен и, кивнув ему, выходят из комнаты. Дверь по-прежнему открыта. Я поворачиваюсь, чтобы отрезать ею свою спальню от любопытных носов, но за спиной стоит Яманака-сан, улыбаясь мне очень неприятно.

— На каком основании у меня делают обыск? Вы не имеете права!

— Аояги-кун, — усмехается Яманака-сан, — прошу вас ознакомиться с этим. Ваша подпись?

Мельком гляжу на сунутый мне в лицо листок. Это правила внутреннего распорядка, с которыми я ознакомился, согласился и которые подписал, когда приехал сюда.

— Моя. И что?

— Если вы забыли одно из правил школы, я напомню. В том случае, если ученик нарушает школьный Устав или же совершает преступление, кражу например, — Яманака делает выразительную паузу, — и если у учителей есть веские основания подозревать его, они имеют право провести собственное расследование с согласия директора и задержать ученика без вовлечения в дело полиции. Обыски, как и допросы, являются частью расследования.

— И что вы искали у меня? — это так смешно, что даже не грустно.

— Куртку одного из учеников, в которой был кошелёк с кредитными картами и наличными в размере двадцати тысяч йен. Куртку, как видите, мы уже нашли. Увы, опустошённую, но факт остаётся фактом. К слову, кража является наиболее тяжким преступлением в стенах школы.