— Иида-сан, — усмехается парень, отбрасывая со лба чёлку. — Можешь не нервничать — ты нас не интересуешь. Нам нужен только твой Боец.

— Вот как? Могу я узнать, почему меня обделили вниманием?

Переглянувшись, они смеются, но не зло, а как-то по-особенному, как над шуткой, понятной им одним.

— Мы давно хотим сразиться с Агацумой-куном, — говорит девушка. — Мы очень о нём наслышаны от знакомых.

— То есть выйти вдвоём против одного Бойца — таково ваше трусливое желание? А сразиться как положено, пара на пару, страх не позволяет? Или честный бой не в ваших принципах?

— Эй, эй, Beloved, — парень успокаивающе поднимает руки, — не торопись с обвинениями. Мы хотели предложить Агацуме-куну честный поединок — два Бойца в авторежиме. Только мы не знаем, где его найти, вот и обратились к тебе. Ты же, если мои сведения верны, теперь его Жертва.

Мимоходом поворачиваю голову к Рицке — он, как назло, смотрит на нас и недоверчиво сводит брови. Его очередь приближается. Сейчас вызывать Соби категорически нельзя.

— Нет, у тебя неверные сведения. Это он — мой Боец. И он не сражается без меня. Так что либо вызывай нас обоих, либо ищи Агацуму сам.

— Ты же знаешь, что учеников вне школы вызывать запрещено.

— Какая досада, правда? — ухмыляюсь я.

— И кто теперь трусит? — говорит девушка, упирая руки в бока.

— Да хватит выпендриваться, Beloved, просто вызови сюда Бойца и иди по своим делам. Вон твой мелкий уже тебя заждался. А с Агацумой мы вместе разберёмся, и он сам решит, принимать ему наш вызов в авторежим или нет.

С одной стороны, предложение не лишено здравого смысла. Если желают сразиться только с Соби — это их право. Пусть он тоже числится учеником школы, но это, прямо скажем, всего лишь безопасная отговорка, чтобы достойно отклонить вызов. А на самом деле, если обе пары хотят битвы, никого уже не волнует, кто где учится. Но с другой… Во-первых, мне даже обидно, что я их «не интересую». Во-вторых, слишком настойчиво они хотят меня сплавить — дело попахивает западнёй. С них станется вынудить Соби биться одному против пары, вряд ли он откажется. И ещё, ко всему прочему, я испытываю непривычную потребность оградить Соби от этой битвы. Если он поведётся на их уловку и ему же потом достанется — сам будет виноват, казалось бы, не моя проблема. Но что-то не позволяет мне просто позвать его сюда и спокойно отправляться на горки.

— Ладно, если вам так неймётся, назовитесь. Я передам ему ваше пожелание. Если заинтересуется — сам вас найдёт.

Ох, и нагло же это прозвучало. Надменно и почти по-хамски. Однако, как ни странно, тон этого парня резко меняется. Переглянувшись со своим Бойцом, он пожимает плечами.

— Ну хорошо, как скажешь. Это ведь твой Боец — тебе решать. Мы — Windless. Любим гулять в этом районе. Так что если он и впрямь так силён, как говорят, сумеет нас отыскать.

— Можешь не сомневаться, — отвечаю я раньше, чем понимаю, что тем самым фактически принял вызов для Соби.

— Будем ждать. Удачного дня, Beloved.

Парень кивает, обнимает девушку за талию, и они удаляются к выходу из парка. Любопытно, что он не назвал точного места, где их можно найти. «Этот район» — понятие слишком расплывчатое. Но у Соби радиус поражения очень большой — он должен их почувствовать. Конечно, только в том случае, если я вообще расскажу ему об этой встрече и прикажу сражаться.

— Сэймей, ну почему так долго?!

Рицка уже нетерпеливо подпрыгивает на месте, когда я подхожу. Сейчас как раз наша очередь, я едва успел. Он хватает меня за руку и почти бегом тащит к турникету, возле которого стоит контролёр. В отместку за это я заставляю его сесть в самую первую кабинку — благо мы первыми зашли на площадку.

Пока рассаживаются остальные, Рицка беспокойно крутится, проверяет надёжность поручней и спрашивает как бы между делом:

— Кто это был?

— Да так, знакомые знакомых.

— Из школы?

— Бывшие ученики, да. Хотели узнать, как сейчас там дела.

— Понятно, — тянет Рицка, кажется, сильно сомневаясь в моих словах.

Неудивительно — мы стояли друг против друга на приличном расстоянии и не то чтобы жарко или увлечённо беседовали, как подобает «знакомым знакомых», одни из которых выпустились и теперь хотят предаться ностальгии по старым школьным временам. Рицка явно хочет спросить о чём-то ещё, но тут наш поезд плавно трогается с места — и следующие две минуты от него слышен только восторженный визг на высокой ноте.

— Давай, давай, бегом! — подгоняю я, и мы успеваем взлететь на крыльцо дома ровно за секунду до того, как дождь обрушивается на землю в полную силу.

На аттракционах мы провели больше двух часов, потом по обыкновению посидели в кафе. И всё это время погода была замечательной. Тучи начали сгущаться лишь при подходе к дому. Сворачивая с дороги, я уже чувствовал, как барабанят первые капли. Так что мы едва успели добежать и спрятаться под навесом, чтобы я нашарил в кармане ключи.

Первым делом отправляю Рицку звонить одноклассникам и узнавать, что задали. Нам в начальной школе не задавали практически ничего, зато брату досталась очень дотошная классная руководительница, считающая, что детям необходимо быть при делах даже после учёбы. Поэтому не было ни дня, чтобы она отпустила учеников домой с пустыми руками. Но по крайней мере, у неё отличная фантазия — все задания творческие, в основном на воображение: описание поездок или событий, опыты по естествознанию «не выходя из дома» и всё в том же духе. Так что интересное занятие на вечер обеспечено нам обоим.

В десять часов захожу в комнату Рицки, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Котёнок уже успел сам сходить в ванную, надеть пижаму — на этот раз правильно — и забраться под одеяло. Мне остаётся только погасить прикроватную лампу и идти к себе, чтобы до поздней ночи лазить в интернете. В сеть можно сколько угодно выходить и из Лун — компьютерный класс у нас имеется, — да разве в школе на это есть время?

Присаживаюсь на край кровати и провожу рукой по растрёпанным мягким волосам.

— Спасибо, Сэймей.

— За что?

— За то, что помог с домашним заданием.

Улыбаюсь и легко целую его в лоб.

— Не за что. Мне ведь тоже было интересно.

— А завтра расскажешь мне про этот… фото… стез?

— Фотосинтез? Расскажу, только это скучно. Проще запомнить, что растениям нужны вода и солнце.

— Да ты просто сам не знаешь!

Довольный Рицка обличающе тычет в меня пальцем. Хватаю его за палец и подношу к губам.

— Нет, я всё знаю. Я же умный.

— Да, ты умный, — серьёзно кивает он и добавляет задумчиво: — Ты очень хороший, Сэймей. Ты добрый. Я тебя люблю.

Рука на его волосах замирает. Если бы ты знал, Рицка, что эта рука делала на минувшей неделе, ты бы так не говорил. Ты бы не прижимался так доверчиво к ладони, которая лезвием вспарывала живую плоть. И ты бы не говорил, что я добрый и хороший. Но к счастью, ты об этом не узнаешь, я уж позабочусь. По крайней мере, не узнаешь ни о чём, пока не попадёшь в школу…

В памяти всплывают слова Наны: «Когда ему обо всём расскажет кто-то из наших учителей, знаешь, какой вопрос он задаст первым? Почему ты держал от него всё в тайне». Да, этот вопрос и множество других. Например: «Почему ты так поступил со своим Бойцом?». А если Рицка сам окажется Бойцом, вопрос приобретёт совершенно иной окрас. Этот год у меня в Лунах последний, и вряд ли сразу после выпуска в школе забудут о паре Beloved и о том, каким именно способом чистому Бойцу досталось Имя. Так что если Рицка приедет учиться аккурат после меня, то ему по наследству перейдёт и моя «слава», и огромное количество слухов, на которые на расстоянии я повлиять не смогу. Возможно, в чём-то Нана права и мне действительно стоит более или менее подготовить его для системной жизни. У меня есть фора длиною в год, в течение которого я должен сделать всё, чтобы не дать Рицке усомниться во мне, едва он окажется за воротами «Семи Лун».