— Да, извини, я просто… Прости, что побеспокоил, глупо вышло.
— Соби с тобой?
— Да, он… Ой, уже нет. Он ушёл. Наверное, отправился к Рит-тяну. Мне что-нибудь предпринять?
— Нет, ничего не делай. Это уже не имеет значения, Рицка и так всё знает. Лучше двигай сюда и перемести меня в Токио. Хочу встретиться с Fearless.
Нисей оставляет меня у неприметной чаёвни, а сам, по моему приказу, отправляется в кафе напротив. Я не хочу, чтобы он присутствовал при этом разговоре, но отпускать его далеко сейчас тоже нельзя.
Мимуро приходит вместе с Мэй, при которой говорить лишнее опасно, и вначале мы, как два здоровых придурка, развлекаем её болтовнёй о сортах чая и мороженого. С тех пор, как я последний раз видел Мэй, ещё в школе, она совсем не изменилась, только стала чуть выше. Но в душе осталась всё тем же капризным ребёнком, постоянно спорящим со своей Жертвой из-за любых пустяков, и любящим покомандовать. Мимуро, как я вижу, это уже нисколько не злит, лишь забавляет, и он то подыгрывает ей, то, устав, игнорирует или подкалывает.
Когда нам поднадоедает валять дурака и изображать из себя милых парней, Мимуро напоминает Мэй, что завтра её ждёт контрольная, и она, нацепив по самый нос нелепую мальчишескую кепку, зло желает нам доброго дня и уходит.
— Забавная она стала, — говорю я, провожая глазами хрупкую фигурку.
— Не то слово, — улыбается Мимуро. — Командирша… А такая ревнивая! Думает, что я хочу встречаться с парнями. Наверное, нужно срочно завести себе девушку.
Да, Мимуро, давай, давай. Девушка, потом жена, дети, работа… Тебе уже ниже падать некуда. А жаль. Такая Жертва хорошая была, перспективная. Но всё испортил природный Боец, надо же.
— Она хочет не того, чтобы ты встречался с девушками, а чтобы обратил внимание на неё.
— Вижу, — пожимает он плечами. — Но она ещё совсем мелкая. Вот подрастёт немного… не знаю.
— Серьёзно? — не могу сдержать смеха. — Мимуро… Ты? Всерьёз рассматриваешь возможность встречаться со своим Бойцом?
— А что в этом такого? — он смотрит на меня так, будто не понимает.
Мимуро, это точно ты? Я ведь ничего не перепутал? И за эти годы не успел забыть твоё лицо?
— Просто после всего, о чём мы говорили в школе…
— Да когда это было? — морщится он. — В школе! Да, помню. В школе мы с тобой мечтали о сильных и послушных Бойцах, которых будем воспитывать, наказывать и хвалить в качестве награды. Этакий частный БДСМ-клуб.
— Не клуб, а всего лишь здравый подход к воспитанию Бойца. Впрочем, как я вижу, у тебя даже до этого дело не дошло.
— Я пытался, Сэймей, честно пытался, даже после твоего ухода. И внушать, и наказывать… Только всё это выглядело так глупо, что самому становилось неловко. И я однажды задумался: зачем я это делаю? Зачем мне, взрослому парню, нужно, чтобы маленькая девочка называла меня хозяином? Зачем мне нужно контролировать её вне Системы? И к чему мне эта ответственность за неё ещё как за человека?
— И что ты сделал?
— Однажды я подошёл к ней и сказал: так, мол, и так. Имя у нас общее, значит, никуда мы друг от друга не денемся, хочется нам этого или нет. Так давай жить мирно, не ругаться, не драться, не обзываться. Я больше не стану играть со Связью и делать тебе больно, а ты перестанешь кривляться и капризничать. Начнём нормальные тренировки, просто слушай, что я тебе говорю — у меня больше опыта.
Мне отвратительно даже не то, что я слышу, а то, что слышу я это от Маэда Мимуро, которого всегда считал своим хорошим приятелем именно за схожие взгляды на отношения в парах. Но ещё большее отвращение вызывает его тон: Мимуро говорит это как само собой разумеющееся, как будто правильно только так — и никак иначе.
— Смотрю, не слишком помогли твои мягкие методы, — замечаю прохладно.
— У неё есть характер, и временами достаточно неприятный. Но в остальном меня всё устраивает. Сражаемся мы редко — у Мэй плотная учёба, так что в Системе пока до конца не сработались. Но со временем, когда она станет чуть старше и умнее, думаю, проблем вообще не будет.
— И вы станете хорошими друзьями, а может, даже настоящей парочкой. Как здорово! — не могу удержаться я.
Мимуро лениво улыбается, на короткий миг становясь тем Мимуро, которого я знал. Но потом и эта улыбка пропадает.
— Не знаю, Сэймей, просто я очень многое переосмыслил за это время. Неужели слава в Системе — это настолько высокая цель, что к ней нужно стремиться, давя всё на своём пути? Неужели какие-то поединки стоят того, чтобы ломать и уничтожать живого человека, причиняя ему боль? И за что? Только за то, что у тебя с ним появилось одинаковое Имя?
— Зачем же тогда, по-твоему, вообще нужна Система? Зачем мы получили Силу? Чтобы найти себе каких-нибудь там — каких угодно — Бойцов и плестись в конце рейтинга?
— Рейтинга… — усмехается Мимуро. — Это и правда твой потолок? Не пробовал расширить границы своего мира?
— Не балуюсь наркотиками.
— А может, стоило бы? Сэймей, я просто хочу сказать, что за пределами Системы тоже есть жизнь, и она может быть приятной и увлекательной. Там есть и интересные люди — просто люди, а не системные. Они тоже хорошие, я подружился с целой кучей, когда пошёл в старшие классы. И эта жизнь намного более разнообразна, она цветная. Неужели предел мечтаний — это навсегда запереть себя в чёрный купол без пола и потолка?
— Не думал, что когда-нибудь попаду на проповедь святого Маэды, — ухмыляюсь я через силу.
— Да, ты прав, извини. Твоя жизнь — это твоё дело. Просто пока не встречал никого, ещё более повёрнутого на Системе, чем ты.
— Я думал, ты такой же, — вздыхаю я.
— Я тоже так раньше думал. Но… наверное, я просто вырос. Как и многие, кстати.
Да, многие. Что уж там: большинство. Только ты, Мимуро, ошибаешься. Вы не выросли, вы просто оказались бесполезными выкидышами Системы. Все вы… Ты со своей Мэй, Накахира, Ямато и Коя, уверен, скоро и Хироши с Саки к вам присоединятся. Вы там не нужны, вот она вас и выбросила. А теперь вы делаете вид, что так и нужно, говорите, что стоите выше Системы и наших битв насмерть, называя их бестолковым копошением муравьёв.
Но на самом деле вы нам просто завидуете. Потому что таких как я она приняла. Меня, Ритсу, Соби, Хидео и Юрио, Сува-сана и его Бойца… Мы не входим в Систему, мы здесь живём. Нам не нужен ваш огромный выпуклый мир — своего двухмерного хватает, потому что он куда больше, чем ваша цветная вселенная с вашими цветными будничными заботами. Мне жаль таких как ты, Мимуро. Вы действительно очень жалкие.
— Рад за тебя, — говорю я сухо, чтобы поскорее свернуть этот бестолковый разговор. — Ну а теперь расскажи мне про Loveless.
К огромному разочарованию, Мимуро нечем меня удивить или хотя бы заинтересовать. Похоже, во время битвы он больше отвлекался на Мэй, чем следил за противниками. Видимо, девчонка окончательно всё испортила, потому что в результате они стали для Рицки учебным пособием. Соби понадобилось всего три простые атаки, чтобы завершить бой. Рицке про меня Мимуро практически ничего не сообщил и даже наврал, что мы с ним едва знакомы. Наверное, чтобы держаться от всей этой истории как можно дальше.
На мой вопрос о взаимодействии Loveless Мимуро рассказал, что Рицка пришёл на встречу в пальто Соби. Ну а что до самого боя… Всё предсказуемо. Сражается Соби, а Рицка стоит и просто смотрит. Это, пожалуй, правильно. Целее будет. Ну и в конце концов, он пока не обладает достаточными навыками Жертвы, чтобы применять их в поединке.
Не добившись от Мимуро ничего стоящего, я благодарю его за помощь, прощаюсь — надеюсь, навсегда — и вытекаю на улицу. Неторопливо иду по тротуару, наслаждаясь вечерней прогулкой, которая после длительной отсидки у Чияко кажется отпуском каторжника. Через минуту к звуку моих шагов добавляется нарочитое шарканье, но Нисей благоразумно помалкивает. Ему всё ещё стыдно за ту истерику, что он устроил мне днём по телефону. И вдвойне стыдно за то, что так глупо спалился. Всё-таки, несмотря на предосторожности, Соби каким-то шестым чувством его почуял.
