Теперь, помимо фото, здесь осталась лишь папка под названием «Рицка», на которую я поставил достаточно простой пароль, если его будет набирать человек знающий. И этим человеком станет Рицка. А сможет он открыть её, только когда придёт время, и тогда прочтёт моё персональное послание. Если всё будет развиваться так, как я планирую, он получит его вовремя, не раньше и не позже.

Три минуты до выхода. Выключив компьютер, последний раз оглядываюсь, проверяя, не забыл ли чего. Странно, но отсюда, из дома, куда меня принесли после рождения, где я провёл всё детство, где у меня появился Рицка и куда я возвращался из Гоуры, уходить даже легче, чем из Лун. Здесь нет ни одной вещи, о невозможности взять которую я бы жалел. Ни книги, ни одежда, ни компьютер, ни памятная статуэтка или фотография… Здесь нет ничего. А Рицка… Он не часть этого дома, он часть меня. И мы будем вместе, куда бы я ни направился.

Минута до выхода. Я уже подхватываю сумку, когда взгляд случайно пробегает по нижнему ящику стола. Ну точно! Кое-что захватить всё же стоит. Или хотя бы не стоит оставлять это здесь.

Присев на корточки, роюсь в недрах ящика, пока не достаю небольшую бумажку, сложенную вдвое.

«Что бы ни случилось, какие бы проблемы у тебя ни возникли, что бы ни понадобилось, ты всегда можешь обратиться ко мне…» — звучит в ушах голос Чияко, пока я рассматриваю накарябанные в спешке адрес и телефон. Возможно, я даже воспользуюсь вашим щедрым предложением, сенсей, если в Токио вдруг станет не по сезону жарко.

Уже готовясь задвинуть ящик, замечаю, что, помимо записки с адресом, случайно выудил на поверхность и несколько сложенных вчетверо альбомных листов. Хмурясь, разворачиваю их… и что-то больно колет под ключицей.

Долго смотрю на узнаваемый профиль, очерчиваю пальцем контур собственного Ушка… Наброски Соби. Те самые, которые он делал, пока караулил мой сон в Гоуре после нападения Фиро. Те самые, которые я забрал у него и зачем-то сунул в карман джинсов. Которые случайно привёз сюда и чуть не выбросил. Которые нашёл Рицка.

— А кто это рисовал?

— Да так. Никто.

— …этот «никто», кажется, очень хорошо тебя знает. Иначе бы так не получилось.

Соби… Рука сама собой сжимается в кулак, комкая листы. Как сказал вчера Хидео, я оставляю его на свой страх и риск. Для верности нужно было поступить по-другому. Но…

— Уверен? Это как-то… слишком, тебе не кажется?

Мы с Хидео сидим в опустевшем бункере, дожидаясь, пока остальные трое закончат все приготовления к завтрашнему ночному спектаклю.

— Должна быть полная иллюзия того, что меня убили Луны.

— И для этого тебе обязательно умирать за партой брата? Не понимаю.

— Сразу убью двух зайцев. Во-первых, полностью отведу подозрения от собственного призрака. Считается, что я не могу быть настолько ублюдочным, чтобы сгореть на его стуле. Во-вторых, вскоре Рицка узнает, кто были мои убийцы, и это маленькое представление поможет ему однозначно определиться с тем, как относиться к Лунам и всем, что с ними связано.

— Звучит, может, и неплохо, но он же ребёнок. Что с ним станет, когда он увидит…

— Он этого не увидит. Пожар потушат ещё до того, как у него прозвенит будильник.

— Но снимки в газетах…

— Вряд ли кто-то разрешит печатать фото обгоревшего трупа. Рицке будет достаточно просто знать, где и как это случилось.

— Всё равно жестоко, — Хидео мрачно качает головой.

— Ты прав: он действительно всего лишь ребёнок. Всё должно быть явно и очевидно. Если бы в задачи не входило…

— …обдурить твою семью и особенно брата.

— Да, если бы всё это было только для Совета, я выбрал бы менее пафосную сцену.

— И Агацума подтвердит ему эту легенду?

— Ему придётся. Сначала придётся поверить в неё самому, а потом — рассказывать Рицке.

— Не боишься, что он расскажет слишком много?

— Нет, я ему запретил. Так что в его арсенале остались только намёки. Мне хватит этого, чтобы донести до Рицки всё, что ему положено знать обо мне и «Семи Лунах».

— Хорошо, тебе виднее, — Хидео пожимает плечами. — А когда ты собираешься порвать Связь?

Я тяжело вздыхаю. Пока это единственное, что по-настоящему не даёт покоя. Если я хочу, чтобы всё прошло идеально, мне необходимо на время порвать с Соби Связь. Конечно, есть риск, что тогда утратит силу и мой последний приказ, но Соби не из тех людей, кто осмелится игнорировать предсмертные наставления своей Жертвы. А до моего возвращения он вряд ли сумеет найти себе кого-то ещё.

С другой стороны, уже несколько месяцев как я заблокировал Связь между нами, и Соби меня даже не чувствует. Так стоит ли что-то предпринимать, если всё равно ничего не изменится? Ведь может статься и так, что по возвращении я не смогу снова взять его под контроль.

— Сэй-сан?

Хидео, оказывается, уже ощутимо похлопывает меня по плечу. Я машинально отодвигаюсь.

— Ты чувствуешь Юрио?

— Я никогда не игрался со Связью, — отвечает он в лоб, пропустив сразу несколько наводящих вопросов. — В отличие от тебя, мне это было ни к чему.

— Если Связь закрыта, Боец всё равно должен почувствовать, что с его Жертвой что-то случилось, так? — спрашиваю я кисло.

— Да не факт, — поморщившись, Хидео подливает нам чаю. — Ваш случай уникален, так что тебе и правила устанавливать. Я хочу сказать, что если ты оставишь Связь нетронутой, а он вдруг узнает, что ты мёртв, то вряд ли что-то заподозрит.

— Скорее начнёт винить себя за нечуткость.

— Но вот как быть с приказом?.. — произносит Хидео после недолгой паузы, за которую я уже почти убедил себя, что поступаю правильно. — Нет Связи — нет приказа.

— Он не посмеет проверять.

— А если посмеет?

— Значит, решит, что я настолько сильная Жертва, что могу держать его за горло даже из могилы.

— А если расскажет сенсею? Уж Минами-то нельзя заподозрить в наивности.

— Да нет… Вряд ли.

Трясу головой, как будто от этого дурные мысли сразу разлетятся. Не могу же я признаться Хидео в том, что просто не желаю трогать нашу Связь, над которой столько корпел. Потерять Связь — значит, потерять Соби. Для её возобновления придётся всё начинать сначала. А именно… пресловутое ОДП: отсутствие страха, доверие, подчинение. Если первое — уже пройденный для нас этап, то насчёт доверия я сильно сомневаюсь. Создание Связи базируется на принципе полной добровольности с обеих сторон. Соби вряд ли согласится отдаться мне второй раз.

— Не уверен в Бойце? — хихикает Хидео, будто я всё это вслух сказал. — Тот редкий случай, когда в себе, как обычно, не сомневаешься, но понимаешь, что кое для чего нужны двое и не всё зависит от тебя?

— Давай оставим эту тему. Я не стану рвать Связь.

— Смотри, Сэй-сан, дело твоё. Но учти: ты оставляешь Бойца на свой страх и риск.

— Ничего, переживу.

— Не понимаю я тебя. От нас требуешь слаженных действий, хочешь, чтобы всё вышло идеально, а сам готов поставить всех под удар только лишь из-за какого-то чистого Бойца?

Он не просто какой-то чистый Боец, Хидео-сан. Он мой чистый Боец. И отпускать его я не намерен.

Такси подъезжает к остановке ровно без двадцати два. Заказывать машину к дому было бы безрассудством, а идти до школы пешком — вообще самоубийством. Доезжаем мы всего за несколько минут. Глянув на счётчик, я демонстративно роюсь в карманах, но дверь по-прежнему закрыта.

— Простите, у меня немного не хватает. За меня друг заплатит, — говорю я, уже заметив шустро приближающегося к машине Нисея.

— Привет-привет! — сияет он, доставая купюры. — Сколько с меня?

Дверь наконец открывается, я вылезаю, краем уха ловя негромкий голос Нисея:

— Держите, за сдачей не тянитесь… Нет, нет, нет, тихо, тихо… Вот так, головой не ударьтесь, всё нормально. Ну ничего, не пришёл клиент, так бывает, ничего страшного… Так… Счётчик не забудьте обнулить. Хорошо… И адрес из GPS сотрите…

Я не вижу, что делает Акаме, засунувшись через переднее стекло почти по пояс, но в воздухе отчётливо витает запах электричества, как перед грозой.