— Не стоит вмешивать сюда Накахиру, — внезапно говорит Хацу. — Всем известно, что он не ровня Beloved. Такого противника неинтересно побеждать.
Любопытно. С одной стороны, мне приятно, что не я один считаю Накахиру стоящим на несколько эволюционных ступеней ниже меня. С другой — странно слышать подобное от противника. Что-то тут нечисто.
— И что ты предлагаешь? — спрашивает Кейдзи.
— Дадим время Beloved найти того Бойца, с котором не стыдно будет выйти против нас, — на её лишённом эмоций лице проступает улыбка. — Скажем, неделю.
— Недели мало, — возмущаюсь я. — За неделю невозможно найти Бойца и создать с ним полноценную Связь.
— Ну хорошо, две.
— Три.
— Хватит торговаться! — Кейдзи сжимает кулаки. — Мы даём тебе две недели — и не днём больше! Не сможешь найти кого-то другого, зови Накахиру. В конце концов, побеждать мы будем не его, а тебя.
А делать, собственно, нечего. Мы и в самом деле не на рынке. Остаётся либо принять их условия, либо отказываться от поединка.
— Договорились, — киваю я.
— Хорошо, — Кейдзи успокаивается. — Ровно через две недели, в четверг, в полночь на полигоне. Боец пусть будет любой, главное, сам приходи.
— Вы тоже не забудьте, — огрызаюсь я, но они уже развернулись и уходят прочь.
Да, отличный «сюрприз» — нечего сказать. Мало мне проблем с Накахирой, с Careless, с Гинкой и с этим парнем, который всё не идёт из головы, — так теперь к ним прибавилась битва с самыми неприятными противниками из возможных, с Faceless.
Уже начиная прикидывать, как буду выкручиваться на этот раз, дохожу до библиотеки, чтобы в тишине выполнить задание по практике боя. Ямада-сенсей велела сделать письменную работу с подробным описанием полного хода поединка, схемой расстановки участников и вычислением радиуса действия собственных заклинаний с учётом заданной площади поражения вражеского Бойца… Короче, скука смертная. На практике такие вещи показываются минуты за две, включая попутное объяснение. А вот расписывать всё это… Как минимум восемь страниц бессмысленного бумагомарательства.
Я уже на третьей странице и как раз добираюсь до вариантов отражения второй атаки, как вдруг напротив меня плюхается Ямато, шумно выдыхая, как будто бежала сюда.
— Кинка мне сказал, как его зовут, — выдаёт без предисловий.
Я тут же закрываю книгу, которую листал, и даже откладываю ручку. Смотрю на неё молча, но напряжённо. Сейчас… вот сейчас я узнаю его имя. Сейчас я услышу его. И это должно быть какое-то особенное сочетание букв — не иначе. Если же нет — дальше можно не копать, значит, я просто ошибся.
Она чувствует моё нетерпение и, явно желая помучить меня подольше, лишь загадочно улыбается и молчит. Я закусываю губу — никогда раньше не замечал за собой такой привычки.
— Ну? — тороплю, когда слушать тишину уже становится невыносимо.
— Ну ладно, — она откидывается на спинку стула и принимает скучающий вид.
Ещё одна театральная пауза, во время которой я отлавливаю, как бешено сердце колотится о рёбра. И наконец Ямато смотрит мне прямо в глаза и с хитрой улыбкой оглашает приговор:
— Агацума Соби.
Агацума… Соби… Соби…
Прикрываю глаза. Я должен что-то чувствовать или нет? Я должен волноваться или быть в эйфории? Это имя должно быть как будто знакомым мне?
— Сэймей, ты жив?
Насмешливый голос Ямато сбивает весь мой торжественный настрой. Я недовольно открываю глаза и морщусь.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Ну, удачи, мне пора.
Указательный и средний палец традиционно складываются в «V», и через секунду Ямато уже в библиотеке нет.
Открываю книгу на нужной главе, просматриваю страницу и закрываю. Ощущаю разочарование. Неприятное, совершенно пустое и горькое. Его имя ни о чём мне не говорит. Никакого чуда не случилось, когда я его услышал. Это всего лишь… имя. Не лучше и не хуже других. Правда, немного забавное. Улыбаюсь сам себе. Соби. Соби — это должно быть что-то мягкое на ощупь, но в то же время хрупкое. Что-то, что удачно помещается в ладонях, что хочется окутать в кокон, спрятать в карман и никому не показывать. Но ещё оно, наверное, гладкое, как шёлк, как родниковая вода, которая течёт сквозь пальцы. Именно родниковая — она мягче городской из кранов. И Агацума. Это явно чья-то спина, что-то, что нельзя толком рассмотреть. Немного острое на ощупь и с кислинкой на вкус. Душистое, но терпкое. Двухцветное, один цвет непременно — серый. И обязательно комнатной температуры, не холодное, нет, и не обжигающее. Вот примерно таким должно быть то, что называется Агацума Соби.
Но это имя мне ни о чём не говорит. И я ничего не чувствую, правда. Совсем ничего. И ничего магического или странного нет. Абсолютно ничего. Случайно смотрю на часы. Конечно, ничего странного, совершенно ничего.
Кроме того, что я почти час просидел с закрытыми глазами, прокручивая это имя в голове раз за разом!
Быстро поднимаюсь на ноги. Хлоп, хлоп, хлоп! — закрываю три раскинутых книги, ручку — в сумку, лист бумаги — в карман. Стопку книг почти кидаю Анзу-сан на стол, игнорирую вечное: «Нашли, что искали?» — и спешно отправляюсь к Чияко-сенсей.
Это точно он.
====== Глава 7 ======
Недовольная физиономия Накахиры — это первое, что я вижу, войдя в кабинет Чияко-сенсей. Он сидит на диване, вертя в пальцах ручку, с таким видом, будто пришёл жаловаться. Сама старушка, как обычно, монотонно барабанит по клавиатуре, наверное, даже не особенно к нему прислушиваясь. Накахира жалуется много и часто — к этому она уже привыкла.
— Сэй-кун! Хорошо, что ты зашёл! — едва я появляюсь, выражение её лица тут же становится приветливей и не таким скучающим.
Нет, она, определённо, меня любит. И куда больше, чем этого засранца.
— Добрый день, Чияко-сенсей, — улыбаюсь я. — Простите, что отрываю, но…
— Мы с Накахирой-куном как раз обсуждали ваш последний поединок.
Быстро смотрю на Накахиру, но он только закатывает глаза. Нет, он ничего не рассказал про битву с Careless — старушка имеет в виду наше поражение в зале.
— Чияко-сенсей, я…
— И у меня отличные новости! Я забронировала зал на вечер. Хочу проверить, как будет работать у вас одно заклинание! — а она уже встала со стула и возбуждённо расхаживает по кабинету. — В противники, наверное, можно позвать Friendless, как ты думаешь? Вы с ними неплохо ладите. Наверняка они не откажутся ассистировать. Это новое заклинание соединения, интересно будет посмотреть, заменит ли оно полноценную Связь…
Нет, нет, нет, стоп! Какой зал? Какая Связь? Какой поединок? Какой Накахира, чёрт возьми?!
Я люблю свою старушку, но когда ей что-то вдруг взбредает в голову, она становится похожа на выпущенную петарду, которую уже невозможно поймать и убрать обратно в упаковку. И докричаться до неё в такие моменты очень тяжело.
— Чияко-сенсей, боюсь, придётся всё отменить, — едва успеваю вставить я, когда она смолкает, чтобы перевести дух.
— Что? Почему? У тебя планы на вечер?
Берите дальше, сенсей. У меня планы на дальнейшую жизнь.
— Мы можем поговорить с вами наедине?
Накахира, уже чувствуя какой-то подвох, поднимается с дивана и открывает рот, но я выразительно смотрю на него и провожу пальцами по больной скуле. Он опускает голову.
— Да, пожалуй, — Чияко хмурится, пытаясь расшифровать наши переглядки. — Накахира-кун, будь добр, оставь нас.
Не проронив ни слова, Накахира выходит за дверь и закрывает её за собой. Никаких угрызений совести по отношению к нему я не испытываю. Быть с Бойцом только потому, что кому-то другому так будет удобнее — не уважать ни себя, ни его. И он должен это понимать — не дурак же совсем.
— Сенсей… — я запинаюсь, видя, с каким напряжением она на меня смотрит. — Может, присядем? Боюсь, это будет долгий разговор.
— Что? Что такое? Что-то случилось? У тебя проявилось Имя? — бормочет она, садясь напротив.
Этого в последнее время сенсей боится больше всего. Если у меня проявится Имя до того, как я разделю его с Накахирой, наша Связь станет невозможна, поскольку это будет означать, что мой Боец уже появился где-то. А Чияко, у которой на нас с Накахирой большие совместные планы, это крайне невыгодно. Признаться, я всё же до конца и не понял, почему она так носится с ним, посредственным спесивым Бойцом. Я-то — понятно, сильная и перспективная Жертва. Но он?.. Тут наверняка что-то личное, не зря же она столько времени пытается приткнуть его ко мне.
