— Скучно. Я думал, ты расскажешь мне о них что-нибудь более ценное.

— Я не пересекался с ними в школе, знаю о них только по рассказам сенсе… сенсеев.

Заглядываю ему через локоть: на листе уже появились рваные очертания замкнутого пространства, теперь рождается и фигурка человека с поднятой рукой.

— Ну и? Больше ничем не удивишь?

— Я думаю, Сэймей, — помолчав, он странно косится на меня. — Они сами нас вызвали?

— Сказал же, что да. Чем ты слушал? Сува, их Жертва, позвонил час назад.

— Откуда он знает твой номер?

— Мы теперь в списке, — я морщусь. — У всех на виду, как на витрине. А себя-то они оттуда убрали, очень удобно…

— Сэймей, — Соби вдруг решительно захлопывает папку и поворачивается ко мне. — Нужно отменить поединок.

— Что? Ты в своём уме?! Я за все годы ни от одного поединка не отказался и ни один не отменил. Это же…

— Послушай меня, — говорит он напряжённо, — нам нельзя с ними сражаться. Они старше, они опытнее, они сильнее. Нам их не победить.

— Ты где успел головой приложиться, пока сюда нёсся?

Соби кладёт папку на лавку и, хмурясь, водит глазами по моей куртке.

— Я знаю о них ещё кое-что. С чужих слов, но… источнику верить можно.

— Говори, — киваю я, сразу мрачнея при упоминании этого «источника».

— Сэймей, они ведь Лишённые смерти.

— И что?

— А то, что они сражаются нечасто, потому что не каждая пара соглашается вступать с ними в бой. Не догадываешься, почему?

— Не люблю угадайки.

— Им нравится подтверждать своё Имя, и…

— Не тяни.

— Сэймей, — Соби серьёзно смотрит мне в глаза, — они из тех редких пар, что не оставляют после себя соперников.

— То есть их ставка не полный вывод, а… смерть?

— Да. Этот бой будет до смерти.

На несколько минут мы замолкаем. Я пялюсь перед собой, обдумывая услышанное, а Соби вскоре опять принимается за рисование, то и дело на меня посматривая.

Дуэли на смерть — это не феномен, в Системе не запрещены, но, тем не менее, явление довольно редкое. Некоторые пары убивают противников время от времени — неважно, случайно или желая добить после жёсткого боя, — но когда убийство — не исключение, а правило…

— Но мы же справились с Faithless, — наконец говорю я не слишком уверенно.

— Это было вполне безопасно, как и все прочие наши битвы. Но с Deathless… — карандаш в его руке замирает. Я не прерываю. — Сэймей, я не боюсь смерти в бою — в конце концов, это естественный исход для Бойца. Я боюсь другого…

— Если прикончат нас обоих, тебе некогда будет бояться, — усмехаюсь я, но выходит фальшиво.

— В своё время сенсей много рассказывал мне о возникновении и утрате Связи. И тогда же упоминал и Deathless. Говорил, что это очень жестокая пара, потому что… — Соби вновь закрывает папку и совершенно нехарактерным жестом ковыряет её угол. — Потому что они не всегда убивают обоих в паре. Иногда — только Жертву.

— Что одно и то же, — хмуро подытоживаю я.

— Смотря для кого.

— Боишься остаться один?

— Я боюсь… тебя потерять. Ведь ты… создал очень сильную Связь между нами.

Да нет, ну к чёрту же эти поминочные настроения! Отменять бой не буду в любом случае.

— Ладно, хватит. Свой вдовецкий эгоизм засунь куда-нибудь себе подальше, и идём сражаться. Нужно победить — тогда никто не умрёт.

— Эгоизм?..

— Обойдёмся без философствований, в ходе которых непременно проскользнёт мысль о том, кому приходится хуже: почившим или оставшимся. Есть противники. Есть время и место сражения. И есть вызов, который я принял. Всё. Твоя задача победить. Остальное — неважно.

Я поднимаюсь с лавки и одёргиваю куртку. А у Соби и правда вид такой, словно уже придумывает, какие цветы на могилу тащить.

— Соби, — зову я, чтобы он на меня посмотрел. — Мы победим, чего бы это ни стоило. А раз ставка высока, то и стимул заодно появится, чтобы лучше биться. Так что завтра без четверти двенадцать чтобы был у входа в парк. Всё. Пока.

Самовнушение — вещь поистине великая. Думаю, если бы не оно, многие войны были бы проиграны, многие решения были бы не приняты и многие поступки не совершены. Разве какой-нибудь Токугава повёл бы свои войска в Киото, наверняка зная, что обрекает воинов на гибель, если бы не убедил себя, что у них есть шанс? Следующие сутки я занимаюсь подсознательной медитацией — просто обнуляю свои знания о Deathless, стараюсь не задумываться над смыслом их Имени, не вспоминаю о словах Соби… Для меня это всего лишь рядовой поединок с более взрослыми противниками — и не более того.

Хоть Соби и озвучивал свои страхи по поводу его исхода, по-настоящему бояться должен я. Ведь если мы проиграем, мой Боец, может, и выживет — тут пятьдесят на пятьдесят. А вот я… Раньше я мало думал о смерти. Для меня это было некое далёкое явление, которое просто есть в природе — и всё. Столь же далёкое, как пятидесятиградусный мороз где-нибудь на Севере или торнадо в пустыне. То есть они существуют, но лично меня никак не касаются. Даже когда я стоял под дулом пистолета Фиро, это казалось чем-то не совсем настоящим, выдуманным. Поэтому надвигающаяся перспектива войти сегодня в парк и не выйти пока не воспринимается мозгом как реальная угроза гибели. Гибель, смерть, забвение, пустота… абстракция.

Через четверть часа у меня просто рядовой поединок с более взрослыми противниками. Не более того.

Как всегда незаметно выбравшись из дома, у входа в Кинуту я оказываюсь без четверти двенадцать. И ровно в эту минуту с противоположной стороны к воротам подходит Соби. Странно, но он даже не здоровается. Бросает едва прикуренную сигарету на асфальт и замирает, ожидая моих распоряжений. Это безмолвствование куда больше, чем суетливая болтовня, подсказывает мне, насколько он взвинчен.

Слегка припускаю нить Связи со своей стороны и мгновенно ловлю все ожидаемые отголоски его эмоций. Хочется приказать, чтобы перестал дёргаться, но это лучше делать непосредственно перед боем. Поэтому молча мотнув головой, вхожу в ворота, и Соби тут же хватает меня за руку.

— Не прикасайся, — морщусь я, вырываясь. — В чём дело?

— Сэймей, я хотел сказать…

— А лучше бы не нужно.

— Сэймей, пожалуйста… Я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я не дам тебе навредить. Я отдам за тебя жизнь и…

— Я всё это знаю, — прерываю я эти тоскливые признания. — Отдашь, когда придёт время. Но, Соби, — выразительно смотрю ему в глаза, — не сегодня. Не вздумай сегодня умирать. Это приказ.

Он улыбается, немного печально, но хотя бы тревога уходит из его взгляда. Мы оба знаем, что приказы не работают, если вмешивается третья сила. Но по крайней мере, теперь он выглядит привычно спокойным и собранным.

— У меня есть несколько идей по поводу хода поединка, — говорю я, пока мы идём по центральной аллее, каждую секунду готовясь натолкнуться на поджидающую нас пару. — Думаю, привычный сценарий придётся изменить.

— Что ты имеешь в виду?

— Увижу их — расскажу.

Мы отошли довольно далеко от входа, но меня не покидает уверенность в том, что Deathless уже на месте и за ними не придётся возвращаться к воротам. Наконец метрах в пятидесяти от нас вырисовываются две фигуры, слабо освещённые светом фонарей. И подойдя к ним ближе, я сразу понимаю, кто из них Сува.

Солидный мужчина в длинном пальто размеренно курит, внимательно рассматривая нас, а возле него застыл без движения Боец, судя по лицу, немного его моложе.

— Доброй ночи, — Сува кивает и, вместо того чтобы просто бросить окурок на землю, пересекает аллею, где у противоположного столба примостилась урна. Неторопливо потушив сигарету о её край, он поворачивается ко мне. — Я знал, что вы очень молоды, но не думал, что ещё не успели испробовать всех прелестей жизни.

Ушки под его взглядом напрягаются.

— Думаю, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Предлагаю не терять времени на разговоры.

— А вот и та самая решительность, которую я ждал, — усмехается он и оглядывается на своего Бойца: — За мной.