— Спасибо, — кивнув нам на прощанье, она уходит.

Мэй смешно сводит бровки вместе и морщит нос, разглядывая свою Жертву.

— А почему он молчит? — наконец спрашивает она у меня, понизив голос.

— Он в приятном шоке.

— А, — задумчиво тянет Мэй. — А я думала, он ещё не умеет разговаривать.

— Я умею разговаривать! — внезапно взрывается Мимуро под мой смех. — Так кто ты такая?!

Мэй хлопает глазами, потом смотрит на меня.

— А он ещё и не очень умный, да?

— Ну, можно и так сказать, — киваю я, старательно делая серьёзное лицо. — Я же говорил, Мимуро, и шесть лет могут быть незаметны.

— Хватит! — шипит он на меня и снова поворачивается к ней. — Имя! Покажи мне своё Имя!

Будь я десятилетней девочкой, я бы не на шутку испугался такой бурной реакции. И следом бы испугался во второй раз, что мне досталась совершенно невменяемая Жертва. Мэй, однако, лишь обиженно надувает губки.

— Пожалуйста, — хмыкает она, закатывая рукав платья.

«Fearless».

Мимуро сглатывает.

— Доволен? — спрашиваю я шёпотом.

— А теперь ты покажи! — Мэй воинственно тычет в него пальцем.

— Ещё чего. Раскомандовалась тут!

— Покажи. Покажи! Покажи! — она топает ножкой и так звонко вопит, что хочется заткнуть уши.

— Обойдёшься, я сказал! В другой раз, ясно?

Мэй вдруг замолкает. Я удивлённо смотрю на Мимуро. Неужели внушение сделал? И когда успел? Но всё оказывается куда проще. Мэй зло сощуривается, сжимает кулаки и наконец выносит свой вердикт:

— Плохой Мимуро!

— А… — вот и всё, на что его хватает.

Я и сам поражён не меньше. А малышка с характером, да ещё с каким. Чувствую, Мимуро несладко с ней придётся. Впору только похлопать его по плечу и издевательски пожелать удачи.

Пока я безуспешно пытаюсь согнать с губ улыбку, Мэй подходит ко мне, берёт за рукав джемпера и настойчиво тянет в сторону комплекса.

— Ты проводишь меня к сенсею! — заявляет она в ответ на мой немой вопрос.

— Почему я, а не Мимуро?

— Ты мне больше нравишься.

Мы с Мимуро обмениваемся взглядами: мой — насмешливый, его — свирепый.

— Слушаюсь, Мэй-сама, — улыбаюсь я мгновенно просиявшему ребёнку и послушно иду с ней в сторону административного корпуса.

По пути она принимается взахлёб рассказывать мне о своей коллекции рюкзачков, но я почти не слушаю. Меня занимает вопрос: что дальше будет делать Мимуро, который пока не спешит нас догонять?

С громадным облегчением закрываю за собой дверь кабинета Хаякавы-сенсей и отхожу к окну пустого коридора. Но даже сюда долетают отголоски их «разговора»: то хмурый бубнёж Мимуро на одной ноте, то громкие возмущения Мэй, то периодически встревающий между ними спокойный голос сенсея. Забавно, я думал, что когда Мимуро увидит на девчонке Имя и убедится в том, что она действительно его Боец, все сомнения разом отпадут. Но он оказался куда твердолобее. Стоит теперь в кабинете сенсея, отвернувшись от Мэй, и продолжает с упорством барана огрызаться и спорить, что здесь какая-то ошибка. Я бы на его месте лучше бы потратил это время на то, чтобы установить с девочкой контакт и уже в первые дни знакомства вбить ей в голову, кто в паре главный. Ведь чем больше он будет с ней спорить, тем сильнее у неё закрепится уверенность, что спорить с Жертвой — это норма. Она и так слишком капризна и своевольна, а он фактически сам позволяет ей собой командовать. Неделя-другая таких препирательств — и они завсегдатаи уютного кабинета Томо. А если он и тогда не одумается, то Мэй прямой путь на корректировку. Отсюда вопрос: зачем нужно доводить ситуацию до того, чтобы кто-то другой выправлял мозги твоему Бойцу, когда ты можешь сделать это сам, по собственному усмотрению? Короче говоря, Мимуро сдулся в первом же раунде. Не ожидал я от него такого после всего того, о чём мы два года беседовали.

Задумавшись, вдруг замечаю, что в носу щекочет. Морщусь, поворачиваю голову к источнику неприятного запаха и обнаруживаю Ритсу, который стоит в двух шагах от меня и уже успел скурить полсигареты. Подмышкой он зажимает увесистую папку.

— Добрый день, сенсей, — приходится нарушить тишину, потому что теперь уже он пропустил момент, когда я вынырнул из мыслей.

— Добрый, — кивает он, делая короткую затяжку. Потом ухмыляется. — Всё продолжаешь играть в войну и искать себе противников?

И сразу становится ясно, что он уже знает. В течение дня Чияко выполнила мою просьбу. Тёмно-зелёная папка подтверждает догадки.

— Мне не нужно их искать. Обычно они меня сами находят.

— Какая… нелепая самоуверенность. В тебе столько нездоровых амбиций, Сэймей. Тебе постоянно нужно утверждаться за чужой счёт. Постоянно нужно кого-то побеждать. Даже если войны нет, ты её придумаешь — в фантазии тебе сложно отказать.

— Может, отложим мою характеристику на потом? Ближе к делу.

— Изволь, — Минами выстреливает окурком в распахнутое окно и раскрывает папку. — Я ждал от тебя какой-то выходки, но не думал, что ты пойдёшь на крайние меры. Просто чтобы ты знал: ещё ни один ученик не покидал школу за год до окончания. Разумеется, кроме случаев исключения.

Пессимистичное начало, не сулящее мне ничего хорошего. Если Ритсу упрётся рогом, мне придётся напомнить ему, в чьём рукаве больше козырей.

— Наверное потому, что они были недостаточно способны и уверены в своих силах.

— Нет, — возражает Минами абсолютно спокойно. — Потому что им хватало ума понять, какие последствия это может повлечь. К сдаче теоретических дисциплин можно подготовиться и самостоятельно, но пятый год — это постоянная практика, это проверка Связи и раскрытие всех её возможностей, это полное слияние со своей парой под руководством тренеров и учителей.

— Мне это не нужно. Я справлюсь сам, — отрезаю я, выглядывая в окно.

А на улице происходит какое-то движение. Четверо охранников ведут закованных в наручники Ruthless в сторону выхода из комплекса. Дайчи совершенно не сопротивляется, зато идиот Фиро брыкается, лягается и кроет охрану грязными ругательствами за двоих. Не могу сдержать улыбки, глядя на это извивающееся насекомое.

— Каждый в конечном счёте получает то, чего заслуживает, — негромко комментирует Минами.

И говорит он это с явным намёком. Что ж, я тоже умею общаться иносказаниями.

— Вот именно, — резко поворачиваюсь к нему. — Каждый.

Каждый, сенсей. Даже вы. Чего бы вы ни пытались добиться своим поведением, которое не смог расшифровать даже Агацума, результат явно оказался далёк от ваших прогнозов.

— Ты упустишь много возможностей, уйдя из школы, — моментально сворачивает он с темы.

И каких же, интересно? Кроме как возможность гнить здесь ещё целый год под вашим микроскопом. Вы точно за мои возможности волнуетесь, а не за свои? Например, возможность контролировать меня, следить за мной, лезть в мои дела и неустанно доказывать, где моё место.

— Зато обрету другие.

— Неужели? Сомневаюсь, что ты уходишь, чтобы сделать карьеру в обычном мире или закончить престижный университет.

Он прав. Ни то, ни другое пока не входит в мои планы. Если уж делать «карьеру», то только в Системе. И престиж меня волнует исключительно в ней.

— Моя обычная жизнь не должна вас волновать. Или должна? Ну… как Жертвы Соби.

— Ваши судьбы тесно переплелись. Однако за его жизнь я спокоен, он найдёт себе применение в любой области, будь то Система или обычная работа. Что до тебя лично, то мне абсолютно всё равно.

Да как же он может стоять тут и нагло врать мне в лицо?! Конечно, найдёт себе Соби применение в Системе без меня. Хотел бы посмотреть!

— Сенсей, я предлагаю оставить разговор о моём будущем. Это действительно не ваше дело. Соби в любом случае заканчивает школу через месяц. А меня, давайте начистоту, вам нет смысла здесь держать. Просто дайте нам уйти.

— Я и не думал тебя удерживать, — Минами пожимает плечами с хорошо отрепетированным равнодушием. — Просто, как твой учитель, обязан предупредить о последствиях…