Кота она узнала — именно он неоднократно встречался ей в Хогвартсе. Только вот, что он делал здесь? Как он связан с Блэком? Кого он должен был поймать? Неужели, крыса — действительно нечто большее, чем простая крыса? Иванна запретила себе думать в этом направлении; ногой она подцепила табурет, стоявший возле сломанного рояля, придвинула его к камину и, смахнув пыль с кожаной обивки сидения, присела.

— Итак, Сириус, всего два слова, — вернулась она к своей теме. — Как вам удалось? ..

— Я отвечу, но только если ты дашь Непреложный Обет, что эти сведения не пойдут на пользу приспешникам Сама-знаешь-кого, — угрюмо отозвался Блэк, почёсывая кота за ухом.

Иванна вытаращилась на него, испытав сильное сомнение в его вменяемости.

— Я готова дать Обет, но кто его скрепит?! — вырвалось у неё.

— Вот он, — Блэк мотнул головой в сторону кота, который залез к нему на колени, потоптался на месте и уютно свернулся клубочком, издавая громкое мурчание, заглушающее даже треск огня в камине. — Он низзл наполовину, — пояснил он в ответ на непонимающий иваннин взгляд. — Волшебное существо с сознанием. Кто сказал, что Скрепляющий должен быть человеком?

Иванна пожала плечами, придвинулась вместе с табуретом к Блэку и протянула ему руку. В этом деле — она уже это чётко поняла — логику искать не нужно. Точнее, бессмысленно. Блэк протянул ей свою руку.

В принципе, ей уже не нужно было ничего говорить и вообще заморачиваться с Обетами. Блэк сам буквально макнул её в своё воспоминание — так ярко он вызвал в памяти эпизоды из своей азкабанской жизни. Он действительно держался благодаря своим способностям анимага, дементоры посчитали сознание животного затухающим человеческим…, но это была лишь половина его рецепта выживания. Блэк держался на Светлой Цели — он держался ради своего крестника, сына своего лучшего друга…

Машинально произнося слова Обета «не применять полученные знания на пользу Тёмному Лорду и его приспешникам», она лихорадочно соображала. Она даже не находила сил удивиться тому, что полуниззл может выступать в роли Скрепляющего —, а он даже в виде безучастного мехового клубка справлялся с этой миссией: вокруг переплетённых кистей рук Иванны и Блэка вспыхивали светящиеся ленты. Люпин действительно прав, Блэк не предатель и не убийца… Нет, нельзя глубже, это не её дело…

По завершении процедуры Блэк полностью подтвердил всё то, что Иванна с него считала, и ещё раз спросил — для чего ей нужно это знать? Иванна, находясь в глубоких раздумьях, рассеянно сообщила, что она исследователь и ею движет научный интерес. Блэк посмотрел на неё с таким видом, будто готов покрутить пальцем у виска, но ничего не сказал. Иванна, поняв, что больше ей тут делать нечего, встала.

— Ладно, спасибо за разговор, — подвела итог она. – Я, пожалуй, пойду… Если что — Рыжик, — так оригинально она окрестила кота, — знает, как меня найти.

Не дав Блэку и рта раскрыть, она перекинулась в кошку и скользнула на чёрную лестницу, по которой сюда попала. Несясь по дороге до ворот Хогвартса, она с опозданием поразилась, как это он позволил ей уйти, и даже не взял Обет не выдавать его? Он, разумеется, не проникся вдруг к ней доверием по первому мяву полуниззла, тогда что это: легендарная гриффиндорская самонадеянность и непредусмотрительность? Очаровательно.

Весёлая ночка выдалась, ничего не скажешь…

Комментарий к Глава 49

Радиовариация на тему главы от Виктории Артановой и Марины Резниченко https://drive.google.com/file/d/0B7WMdB8UVW1oQVFiUFNPZlhXSzg/view?usp=sharing

========== Глава 50 ==========

Февраль—апрель 1994 г.,

Хогсмид — Хогвартс

Обратную дорогу она преодолела, так и не перекинувшись в человека. Она даже не стала аппарировать к воротам Хогвартса. На ходу соображалось лучше… Кошки — спринтеры, они не созданы для долгих забегов, так что ей неоднократно приходилось переходить на шаг, чтобы поберечь дыхание. Итогом её пробежки стала лишь окрепшая уверенность в необходимости невмешательства. То, что здесь творится — явно не её ума дело. Об этом Снейп пытался предупредить её тогда в «Кабаньей голове»? Нет, ни о чём он её не предупреждал, в основном нёс какую-то ахинею… А вообще, справедливости ради: ахинею несла она, а он лишь вежливо поддерживал беседу.

Никем незамеченной скользнув по коридорам уснувшего Хогвартса, Иванна оказалась в своей комнате и там вернулась в человеческий вид. Быстро переодевшись в «домашнее», она поспешила спуститься в лабораторию. Снейп, как она и предполагала, уже ждал её там и, разумеется, всем своим видом показывал осведомлённость о причине иванниного долгого отсутствия.

Глядя ему в глаза, она с порога честно объявила, что Блэка не догнала и вообще не желает это обсуждать. В ответ раздалось выразительное фырканье, но тему Снейп, к счастью, не поддержал. Этим он порядком удивил Иванну, ожидавшую, как минимум, дознания с применением инквизиторского инвентаря. Ей было интересно: допрос с пристрастием просто откладывается или Снейпу велено не вмешиваться? Правда, как-то это всё нелогично. Блэк даже не особо прячется, изловить его — дело элементарное… Впрочем, к чёрту Блэка.

Включившись в работу, Иванна мыслями устремилась в Дурмштранг, испытывая определённые муки совести из-за того, что до сих пор не занялась зеркалами, равно как до сих пор не удосужилась и строчки черкануть Каркарову. Она всерьёз обеспокоилась, что если так пойдёт и дальше, то скоро исследование начнёт её тяготить, и совладать с желанием бросить всё к чёртовой бабушке и поскорее вернуться домой будет совсем непросто. В конце концов, к опытам можно вернуться чуть позже. Работа — не волк, в лес не убежит…

Поймав исполненный укоризны взгляд Снейпа, она недоумённо опустила глаза на мерный стакан в своих руках. Видя, что Иванна всё ещё далека от понимания, Снейп сообщил, что она уже почти десять минут протирает бумажной салфеткой и без того чистый сосуд. Также он не преминул заметить, что стакан от этого чище не становится. Иванна слабо улыбнулась и оставила стакан в покое, приказав себе собраться. Должно быть, получилось неважно, так как Снейп, продолжая сверлить её испытующим взглядом, поинтересовался, всё ли в порядке, и если да — отчего тогда она имеет вид побитой собаки? Иванна невольно рассмеялась и поинтересовалась, отчего именно собаки, а не кошки, на что Снейп, не задумываясь, ответил, что кошки обычно не дают себя побить. Окончательно повеселевшая Иванна не могла не осведомиться, как давно он стал таким тонким знатоком кошек. Снейп в ответ буркнул что-то вроде «с кем поведёшься» и сообщил, что ему пора спать, с чем и откланялся. Продолжив работу уже наедине с собой, Иванна не могла не отметить, что слегка приободрилась.

Завершив необходимую рутину, она села за написание писем. Первым делом Иванна родила длиннющее пространное письмо матери, львиную долю которого занимало описание её опытов и многосложные дифирамбы в адрес Снейпа, как гениального экспериментатора в области зелий — в общем, и как незаменимого напарника по лаборатории — в частности. Также она уделила несколько абзацев персонально Смитам, отмечая их крайнюю толковость, полезность и общую адекватность — качества, кои нечасто встретишь в современной молодёжи. Помимо этого, письмо содержало сетования на зеркала и нехватку времени на производство новых. В конце Иванна сообщала, что смертельно по всем соскучилась и ужасно хочет домой, и просила мать передавать привет всем, кому только можно и нельзя.

Следующее письмо она адресовала Янко и Аде, как обычно — одно на двоих. Она нижайше молила о прощении за долгое молчание и отсутствие вестей со своей стороны, вновь жаловалась на зеркала и нехватку свободного времени. Поскольку Елизавету тревожить не хотелось, а поделиться своими эмпатическими приключениями хотелось неудержимо, Иванна вывалила всю лавину информации по этой теме на друзей, особо наказав им никому всё это не пересказывать. То есть — совершенно никому, никому-никому. Последнее «никому» она обвела несколько раз, трижды подчеркнула и снабдила тремя восклицательными знаками, дабы придать своему требованию особый вес и значимость. Далее, специально для Ади, она сообщила, что мужики в Британии сплошь неадекватные. То есть, действительно толковые попадаются, но с адекватностью у них всё равно весьма нестабильно. Затем она потребовала доложить обстановку — как обстоят дела с их совместным предприятием, что творится в Восточной Европе, как давно они посещали родную школу и каково, на их взгляд, самочувствие Игоря. На этом мысль у неё застопорилась, она поспешила закончить письмо, так что финал его вышел несколько скомканным.