В больничном крыле Иванна, которую стало слегка развозить от слабости, попросила сгрузить её на «ближайшую к открывающемуся окну койку», что Снейп с нескрываемым удовольствием и сделал. Хагрид пристроил пришедшего в себя и непрестанно извиняющегося Люпина на соседнюю, поставил рюкзак возле Иванниной кровати и отправился по своим делам. Появившаяся колдомедик представилась и не медля принялась собирать анамнез.

На дворе было уже тридцатое сентября, но пациентов, кроме Люпина и Иванны, в больничном крыле пока что не было. Тем не менее, мадам Помфри на всякий случай отгородила ширмами их угол.

Осмотр она начала с Люпина, как с более лёгкого и понятного случая. Выдав ему успокоительное и восстанавливающее зелья, колдомедик поинтересовалась у Иванны, как ей удалось нокаутировать взрослого оборотня. Дамблдор и Снейп её вопрос поддержали. Смущённая Иванна выразила удивление, что господа профессора не знают простейших увеличивающих силу удара чар типа «чугунная затрещина» или «стальной кулак», которые студенты Дурмштранга (выпускницей коего являлась Иванна) начинают практиковать друг на друге уже на втором курсе. Господа профессора и колдомедик переглянулись, на их лицах ясно читалась радость от того, что Хогвартс не Дурмштранг, тут своей специфики с головой хватает для обеспечения лазарета работой. Иванна заверила, что её «тяжёлая лапа» исключительно безобидна и урон Люпину нанесён только физический. Ей очень хотелось добавить «и вообще, когда ваш оборотень оклемается, пускай идёт во двор и ищет в траве мои шпильки, они эксклюзивные и очень дорогие», но пришлось вежливо промолчать и понадеяться, что на лбу эта мысль не проступила.

На этой оптимистической ноте директор вдруг сообщил, что его зовёт Филч по вопросу приструнения полтергейста, и откланялся. Иванна с подозрением проводила его взглядом, но комментировать не стала. Лично она никакого зова не слышала и заподозрила Дамблдора в банальном дезертирстве.

Оставшаяся часть консилиума в лице колдомедика и профессора Зелий единодушно прописала Иванне курс восстанавливающих зелий. Пациентка безропотно согласилась с их решением, попросив дополнительно на первые несколько дней её пребывания в Хогвартсе зелье от лунатизма — на всякий случай. Колдомедик и профессор удивлённо переглянулись, последний пожал плечами и пообещал сделать столько, сколько будет нужно, после чего отбыл, предварительно пожелав присутствующим спокойного сна. Тон, которым это было произнесено, не оставлял сомнений в том, что спать, ради всеобщего блага, стоит как можно спокойнее.

Дождавшись ухода Снейпа, Иванна вздохнула с облегчением. Да уж, обстоятельства для встречи — глупее не придумаешь. Она всерьёз засомневалась, стоит ли в итоге вообще говорить ему об их заочном знакомстве. Да чёрт с ним, со Снейпом, нужно обладать особым талантом, чтобы заявиться в Хогвартс и с порога начать сверкать пятой точкой перед половиной преподавательского состава… Ох, кое-кто будет долго и громко смеяться! Иванна вздохнула.

Решив всё же отложить терзания на потом, она робко поинтересовалась, не найдётся ли у мадам Помфри перевязочного материала: стоило, наконец, заняться ногой. Она радовалась, что никто не обратил внимания на её травму — меньше расспросов — однако радость оказалась слегка преждевременной. Мадам Помфри решительно заявила, что медик здесь она и самодеятельности не потерпит, так что пришлось Иванне, строя трагические мины и издавая душераздирающие стоны, перевернуться на живот для осмотра. Мадам Помфри оказалась на редкость разговорчивой особой: осуждающе нацокав языком на общую кривость повязки, она, тем не менее, похвалила иваннины татуировки: на левом плече у неё застыл в полёте нетопырь, на правом — свернувшись клубком, дремала кошка с приоткрытым глазом, и поинтересовалась происхождением проходящего наискось через спину шрама. Иванна поблагодарила за комплимент и привычно отмахнулась «да ерунда, память о беспокойной юности».

Неодобрение мадам Помфри достигло небес, стоило ей начать отмачивать присохшую повязку. Иванна тихо шипела в подушку, стараясь делать вид, что ей совсем не больно.

— Всё это выглядит ужасно, — сообщила своё веское мнение мадам Помфри, осторожно стирая запёкшуюся кровь. — К тому же, эти маггловские пластыри совершенно не дают коже дышать и слишком пережимают сосуды! Так-так-так… что это было? Ужасное воспаление!

Иванна прекрасно знала и без комментариев мадам Помфри, что цепь проколов на коже, змейкой проходящая от подколенной ямки левой ноги до середины ягодицы, выглядит крайне непривлекательно.

— На самом деле, всё не так страшно, — увещевающе начала она. — Меня хлестнула карельская шипастая лиана…

— Что вы несёте, она же ядовитая!

Раздавшийся где-то в стороне голос Снейпа заставил её вздрогнуть от неожиданности.

— Конечно, ядовитая, я применила противоядие сразу же! — слегка злясь из-за незапланированного испуга, парировала она. — Вы вообще что тут делаете, идёт операция!

— Я рассчитывал забрать свою мантию, — с достоинством отозвался Снейп.

— Хм, милочка, вы шипы не все удалили, — заметила мадам Помфри, которая планомерно отдирала пластыри всё выше по ноге.

— Как не все! Я всё прощупала! — запротестовала Иванна. — А… может, в… сверху там… остались фрагменты… я начала оттуда, попыталась вытаскивать пинцетом, а оказалось, что от железа свежие шипы разрушаются… ай! И магией они тоже не достаются. …Хс-с-с… Мадам Помфри, вы лучше дёргайте резче, к чему этот садизм, — взмолилась она, пряча смущение за выражением страданий, и добавила в подушку: — Такое впечатление, что кое-кому нравится наблюдать за мучениями ближнего своего. С-с-с…

— Что вы там шипите? Я не силён в парселтанге, — невозмутимо спросил Снейп, очевидно, имеющий богатый опыт в распознании симулянтов.

— Можно я вам мантию попозже отдам? — подняв голову, в тон ему отозвалась Иванна. — Лабораторный запах, знаете ли, успокаивает!

— Сейчас я их достану, — не обращая внимания на их пикировку, сообщила мадам Помфри. — Они поднялись немного, так что ногтями вполне можно ухватить.

Иванна нервно закусила подушку, почувствовав лёгкие прикосновения к пострадавшей части тела, которая горела, наверное, как после доброй порции розог. Розги как часть педагогической практики вышли из обихода в Дурмштранге задолго до её поступления, так что она могла только теоретизировать.

— Мерлин побери, не могу подцепить, — пробормотала мадам Помфри. — Северус, у вас пальцы помоложе да половчее, тут две штуки, вот и вот… Помогите, пожалуйста.

Иванна истерично всхлипнула и зарылась в подушку лицом, почти не ощутив на фоне общей нервозности, как «молодые да ловкие» пальцы вытащили один за другим оба фрагмента шипов. Нет, ну что стоило ей получше проверить, все ли шипы удалены? Что ей стоило лишний раз сменить повязку, пусть и было известно заранее, что рана прекрасно заживёт и так… Ну, медленнее, быть может, но заживёт!

— Что вы так переживаете, доктор Мачкевич? — в голосе Снейпа звучало тщательное дозированное недоумение.

Закончив, он отошёл, чтобы не мешать мадам Помфри обрабатывать раны и накладывать свежую повязку.

— Видите ли, профессор Снейп, — с не менее тщательно выверенной искренностью ответствовала в подушку Иванна, — мне ещё ни разу не доводилось допускать до своих тылов мужчину в день личного знакомства.

— Только не говорите, что после этого я обязан на вас жениться.

— Хватит издеваться! — Иванна захихикала в подушку, немного расслабившись.

В конце концов, все присутствующие вполне адекватно и как будто с юмором воспринимают ситуацию. Вон, и мадам Помфри, кажется, фыркает довольно-таки весело… Иванна пришла к выводу, что совсем одичала в своих экспедициях. Ну, подумаешь, вляпалась в ядовитое растение как первокурсник последний. С кем не бывает, честное слово.

Мадам Помфри закончила с перевязкой, и Иванна перевернулась на спину, закуталась в мантию и натянула одеяло до подбородка, вздохнув с облегчением.