— А если с метлы сдует? — сделала большие глаза Хоуп.

— Упадёшь в воду, — пожала плечами Василиса. — У нас тут всё просто, кто плохо держится на метле — тот хорошо плавает. Эй, вы чего — какая разница, куда падать: на песок или в воду?

— В воде холодно, мокро и можно утонуть, — шмыгнула носом Тори.

Василиса, снисходительно посмеиваясь, уверила, что на тренировке или игре всегда присутствует персона, ответственная за извлечение из воды и транспортировку упавших в лазарет, однако Смитов это не особенно успокоило.

До самого здания Дурмштранга они долетели довольно быстро. Василиса специально сделала несколько кругов над крепостью, показывая Смитам, где что находится, после чего они приземлились на плоскую крышу башни женского крыла и пристроили свои транспортные средства в одну из металлических конструкций в форме пирамиды с краю крыши. Стоило им отойти от «пирамиды», как мётлы поднялись в воздух и вереницей потянулись в сторону маяка.

— Доктор Мачкевич сказала, где вас поселят? — спросила Василиса, пригласив Смитов следовать за ней в башню.

— Нет… Ой, надо же ей сказать, что мы тут! — шлёпнула себя по лбу Тори; она достала из внутреннего кармана мантии двустороннее зеркало и послала вызов на зеркало Иванны. — Доктор Мачкевич! Здравствуйте! Угадайте, где мы?! — радостно завопила она, когда та отозвалась.

— Уже тут? — моментально угадала Иванна.

— Точно! — хором отозвались Тори и Хоуп.

— Василиса с вами? — спросила Иванна.

— Да, доктор Мачкевич, — подала голос та. — Я могу провести девочкам экскурсию и отвести их в их комнату, если скажете, где их поселите.

— Я даже не знаю, как девочки больше захотят: могу их к себе поселить, или где-нибудь в женском крыле… — задумалась Иванна. — Хоть к тебе в комнату, хоть в любую из свободных. Вы подумайте, как решите — располагайтесь. В любом случае, Василиса, погуляй их по школе и приводи ко мне. Я буду либо у себя, либо у директора, в общем — найдёте.

Завершив разговор, Василиса уговорила Смитов остановиться в её комнате. Приезд её соседок ожидался только в конце месяца, так что английские гости получили уникальную возможность ощутить себя студентками Дурмштранга. Смиты охотно согласились — им было любопытно познакомиться с повседневным бытом иностранного учебного заведения.

В женском крыле, помимо множества спален, располагались помещения, где студентки могли готовить уроки и проводить внеклассный досуг — отличительной чертой этих комнат было обилие зелени и хорошая освещённость. Самое большое впечатление, помимо, разумеется, масштабности здания замка, на Смитов произвёл зимний сад. Стоя на подвесной галерее под самым центром стеклянного купола, Хоуп поинтересовалась, какой вес выдерживает стекло и как зимой его чистят. Василиса ответила, что лично при ней на куполе водили хоровод двадцать человек, и это явно не предел, а снег на нём не задерживается — его сносят постоянно дующие ветра. Проводив взглядом пролетевшего мимо колибри, Тори поинтересовалась:

— А у вас тут есть какая-нибудь мода на фамильяров? У нас в Хогвартсе отчего-то очень сов любят, например. Я свою кошку с собой не беру, ей это стресс будет, но кошки у нас как-то и не особо популярны.

— Ой, у нас нельзя держать домашних животных, — ответила Василиса.

— Ничего себе, а почему? — удивилась Хоуп, которой на грядущий День рождения как раз пообещали нового филина.

— Ну, вы представьте, сколько тут учеников, и подумайте, где всю эту живность держать и как поддерживать её в чистоте, — скептически пожала плечами Василиса. — У нас на первом этаже учебного крыла есть зоосад, там можно с живностью разнообразной общаться, и не только в рамках занятий по Уходу за магическими существами. Есть ещё совятня — если кому надо письмо отправить, можно воспользоваться школьной совой.

— О, тогда ладно, — кивнула Тори. — А можно зоосад посмотреть?

— Он считается учебной аудиторией, а они сейчас закрыты, попросите — туда вас доктор Мачкевич сводит, — ответила Василиса. — А я вас сейчас отведу кое-куда ещё.

Заинтригованные Смиты прошествовали за ней во владения кастелянши, где Василиса без труда уговорила госпожу Май подобрать гостям доктора Мачкевич по новенькому комплекту повседневной дурмштрангской униформы. С обновками они вернулись в спальню, где Смиты восторженно переоделись. Костюм состоял из оливкового цвета длинной блузы с косым воротом, перехваченной кожаным ремешком с бронзовой пряжкой, чёрных прямых облегающих брюк и чёрных кожаных сапожек до середины икры, на невысоком устойчивом каблуке. Сверху всё это великолепие прикрывалось мантией, вроде той, что была утром на Василисе, но из более тонкой ткани. Также существовал юбочный вариант униформы — под блузу надевалась классическая зауженная юбка и плотные чулки или колготы — тоже чёрного цвета (госпожа Май выдала им полные комплекты, но обе предпочли на первый раз брючный вариант). Вместо блузы можно было надеть свитер — либо официальный школьный, с символикой (также предоставленный заботливой госпожой Май), либо любой однотонный гражданский.

Провожая Смитов в главную преподавательскую башню, Василиса подала им идею выпросить у Иванны ещё и по комплекту парадной формы — до того она специально показала свой комплект для дополнительной мотивации. Парадная форма Смитам понравилась ещё больше, и они поблагодарили Василису за совет. Доведя их до лестницы, та вдруг всплеснула руками, сказала, что ей нужно написать родителям, что добралась нормально, и проинструктировав Смитов, где искать Иванну, скрылась в неизвестном направлении.

Смиты молча переглянулись, пожали плечами и начали восхождение.

Комментарий к Глава 70

На всякий случай:

<i>Папка с титулом «Крумов Виктор Петров, Крумовград»</i> — болгарские отчества имеют именно такой вид, т. е. Виктор Петрович = Виктор Петров[сын].

Иллюстрация к главе

http://vk.com/photo-14591519_268703241

========== Глава 71 ==========

Август 1994 г.,

Дурмштранг

Без зазрения совести устроившись в директорском кресле, как в самом комфортном в кабинете, Иванна сосредоточенно листала учебник по Зельям за пятый курс; на столе перед нею лежали учебники за остальные курсы и несколько старых тетрадок с лекциями — выбросить их в своё время не поднялась рука, и теперь они имели все шансы оказаться полезными. Иванна пыталась объять необъятное — понять, можно ли в рекордные сроки заинтересовать предметом ученика, который им совсем не интересовался все шесть пройденных курсов. Она уже успела обсудить проблему с Адей, которая посоветовала всё же попробовать уговорить профессора Песцову: подать всё под таким соусом, будто Виктор — самый достойный кандидат в чемпионы от Дурмштранга. Сама Адя по причине тотальной занятости не могла попробовать сделать это лично, так что уговоры было решено отложить на некоторое время, а пока Иванна искала другие пути выхода из сложившейся ситуации.

— Слушай, а можно парня вызвать сюда, я хотя бы поговорила с ним, посмотрела: что и как? — спросила она; заложив пальцем страницу, Иванна закрыла учебник и надела очки, лежавшие на лекционной тетрадке.

Каркаров, который приблизительно полчаса назад безропотно уступил ей своё законное место и пересел к торцу стола, взяв один из гостевых стульев, оторвался от проверки годового учебного плана, предоставленного профессором Петросяном с кафедры Древних Рун. Отложив перо, которым делал пометки в проверяемом пергаменте, он подпер кулаком подбородок и сосредоточенно уставился на Иванну.

— Ну, и?.. — подбодрила она.

— Финал Чемпионата мира, — терпеливо напомнил он.

— А… А, сборная Болгарии в финале! — догадалась Иванна.

— Умница, — торжественно кивнул Каркаров.

— Сам дурак, — обиделась Иванна, делая вид, что собирается запустить в него учебником.

Каркаров улыбнулся и вернулся к своим бумагам, Иванна со вздохом сдвинула очки на макушку, открыла учебник и устроилась в кресле поудобнее, подобрав под себя одну ногу и положив вторую пяткой прямо на лекционную тетрадь, предварительно разувшись. Не успела она прочитать и трёх страниц, как внезапно возникшее чувство тревоги заставило её резким кивком сбросить очки на нос и внимательно уставиться на Каркарова: она вдруг осознала, что он уже как минимум второй раз потёрся левым предплечьем о край столешницы — причём, очевидно, даже не осознавая своих действий.