Иванна, подавив шумный вздох облегчения, отступила назад; вместе с облегчением пришли новые вопросы. Значит, он не посчитал её самовольное вмешательство предательством? Вот это номер! Значит, ей был дан карт-бланш, а она этого даже не заметила? Да… хороша подруга.
Снейп повернулся к ней. Он ссутулился и опустил голову, так что волосы закрывали его лицо, и она не могла видеть его выражения. Впрочем, этого и не требовалось, она без того отчетливо чувствовала, что происходит у него внутри.
— Северус, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, — сказала она. — И я по-прежнему верю, что вы не проигнорируете наше с мамой приглашение.
— Увидимся позже, — обронил он и поспешно покинул комнату.
Оставшись одна, Иванна спихнула с кровати наваленную одежду и рухнула лицом в подушку, глотая слёзы бессилия. Все порывы бежать за ним она пресекала на корню — ему действительно нужно побыть одному. Да, не с таким настроением она хотела оставить Хогвартс… Опять это ужасное чувство, что ничего нельзя сделать, ничем нельзя помочь… Какими дурацкими обещаниями его связал Дамблдор? Зачем вообще он держит Снейпа на этой унылой преподавательской работе, когда невооружённым глазом видно — он способен на большее? Что за интриги, чёрт побери? Да, не зря Мирослав так настойчиво уговаривал её не соваться в это осиное гнездо. Ладно, раз не удалось разрубить этот гордиев узел, придётся его распутывать — медленно и обстоятельно, без лишней суеты…
Замкнутый круг разорван, улучшение будет непременно; как бы он ни хотел по-прежнему отгораживаться от правды, ему придётся её принять… Её отъезд будет благом для них обоих. Была то вера в лучшее или просто убеждённость, но Иванна знала точно: всё будет хорошо. Рассматривать обратный вариант она не желала. А раз так, зачем терзать себя, если время, которое могло бы уйти на терзания, можно потратить на более ценные и полезные дела? Да, душе полезны страдания, но она отстрадала своё ещё во время учёбы, и возвращаться к этому не хотелось абсолютно. Да, эгоистично, но инстинкт самосохранения — штука очень мощная, особенно у женщин. Правда, у некоторых он ввиду некоторой рассеянности постоянно норовит дать сбой.
Утешившись данным себе обещанием, она вытерла слёзы с лица и очков и решительно продолжила сборы. Предстояло ещё распланировать дорогу, так как присланный друзьями портключ можно было активировать не раньше Архангельска. А туда проще всего добираться через Скандинавию. Приведя себя в бодрый вид, она связалась с отцом и без долгих предисловий поинтересовалась, может ли он организовать ей трансфер до Эдинбурга или хотя бы подсказать кого-нибудь, к кому можно там обратиться, чтобы воспользоваться камином — она прикинула, что оттуда она через своих сокурсников сможет сама добраться до Архангельска. В крайнем случае, всегда можно воспользоваться маггловским транспортом.
Терпеливо выслушав от родителя двадцатиминутные укоры и распекания на тему собственной неблагодарности, бессердечности и общей невоспитанности, Иванна узнала, что до Эдинбурга ей придётся добираться своим ходом, а вот там она может заглянуть к другу и коллеге Мирослава мистеру МакАлистеру и воспользоваться его камином. Сову с письмом другу отец обещал отправить немедленно по завершении разговора. Подытожил разговор Мирослав напутствием поскорее навестить родные пенаты и обещанием к приезду дочери забить кабанчика, чтобы сделать отличную свинину на вертеле. Иванна сглотнула слюну и обозвала отца шантажистом.
На следующий день она поговорила с Дамблдором о своём отъезде, перво-наперво твёрдо заявив, что никакой прощальной вечеринки не желает. Дамблдор признал её право прощаться так, как пожелает, и стал настаивать, чтобы она добралась до Кингс-Кросса на Хогвартс-экспрессе, а там пересела на поезд до Эдинбурга. Иванна попробовал было возразить — не проще и не быстрее ли было бы через Каминную сеть переместиться в Лондон и там, на метро, добраться до Кингс-Кросс, но Дамблдор даже слушать не стал и настоял, чтобы Иванна с комфортом прокатилась. Иванна вдруг обратила внимание, что из-за Снейпа стала относиться к директору Хогвартса как-то почти враждебно, и постаралась взять себя в руки. Смутно подозревая, что из неё только что сделали идиотку, она позволила себя уговорить. Ситуацию усугублял тот факт, что Иванне давно была знакома версия о том, что Хогвартс находится где-то в Шотландии, и, если это правда, ей придётся совершить огромный бессмысленный крюк… Ладно, раз Дамблдору нужно, чтобы она уехала на поезде, значит, так ему нужно.
После разговора с Дамблдором она посвятила некоторое время отлову профессоров по очереди и прощанию с ними. В разговоре с Люпином ей стоило больших трудов не упомянуть о своей беседе с Блэком и не уверить Римуса, что его друг — не предатель.
…Поздним вечером двадцать второго мая на платформе Хогсмида её провожали Смиты и Снейп, чьё появление так растрогало Иванну, что ей стоило неимоверных усилий не распустить сопли. Со дня их памятного выяснения отношений они почти не разговаривали, так что его присутствие Иванна посчитала добрым знаком.
— Ну, я с вами не прощаюсь, мы увидимся в самом скором времени! — бодро заявила она, косясь на только что подъехавший Хогвартс-Экспресс.
— Главное, чтобы ваш доклад не совпал по времени с экзаменами, — нехотя процедил Снейп.
— О, я приложу все усилия, чтобы отсрочить его! — пообещала Иванна. — В любом случае, всех вас я жду в гости. Портключи на все мероприятия будут высланы, как только будет понятна дата.
— Доктор Мачкевич, это от нас на память, — сказала Тори, доставая из-под мантии свёрток, размером и формой напоминающий толстую книгу. — Пообещайте, что откроете не раньше, чем окажетесь дома!
— Обещаю, — кивнула Иванна, пряча подарок в стоящий на земле рюкзачок.
Хогвартс-Экспресс призывно свистнул; Иванна от неожиданности подскочила.
— Ладно, до скорой встречи, — выпалила Иванна, заграбастывая всех троих разом в объятия. У неё едва хватило длины рук; Хоуп, оказавшаяся зажатой между подругой и деканом, придушенно пискнула, но протеста озвучивать не стала. — Я побежала.
Она троекратно расцеловала сначала Смитов, затем Снейпа, который опять-таки не стал её отталкивать и даже состроил одну из своих фирменных мин, чем ещё больше успокоил Иванну, после чего, подхватив рюкзачок, скрылась в последнем вагоне.
Устроившись в одном из купе, она сходила к проводнику, оказавшемуся её старым знакомцем со времён приезда в Хогвартс, и предупредила его, что собирается поспать, так что пусть он не пугается, если что, и смело будит её по прибытии на Кингс-Кросс. Провести полдня за бессмысленным созерцанием пейзажа и тоскливыми думами ей совершенно не улыбалось, оттого, вернувшись в купе, Иванна достала из кармана рюкзака пузырёк со своей фирменной сонной рецептурой и, пожелав самой себе крепкого здоровья, залпом его осушила.
Старательный проводник разбудил её на вокзале Кингс-Кросс и рассказал как найти билетные кассы и поезд до Эдинбурга. Не до конца придя в себя от воздействия зелья, в полусонном состоянии она приобрела билет (свободные места были только в стандартном классе) и погрузилась в поезд. Вокруг бурлила жизнь. Оказавшись в таком скоплении посторонних людей, да ещё и в замкнутом пространстве, Иванна пережила лёгкий приступ паники. Поняв, что отгораживаться от столь плотно сконцентрированных эмоций все те пять часов, что идёт поезд, будет невозможно, она решилась на крайнюю меру — рискуя устроить себе передозировку, Иванна вновь обратилась к своему зелью. Оглядевшись и выбрав среди соседей большеглазую молодую девушку с книжкой, наиболее, на её взгляд, вменяемую, она завела разговор. Эрин, студентка Эдинбургского университета, возвращавшаяся с лондонской практики, пообещала растолкать Иванну по прибытии в пункт назначения. Иванна с чистой совестью осушила второй пузырёк зелья и уснула.
…Чужие дома, знакомые и полузабытые лица — перемещаясь из камина в камин по сети, Иванна потеряла счёт времени и только удивлялась, как ей удается не промахиваться раз за разом. Новый Маяк встретил её ночной тишиной. Иванна вышла на улицу, осознавая, как давно она тут не была. Не было слышно ни шума прибоя, ни криков чаек, ни завывания ветра: на острове царила практически небывалая для этих мест погода — штиль. Воздух внизу был пока что недвижим, однако хмурые клубящиеся в выси тучи грозили штормом, скрыв солнце и значительно затемнив столь «любимый» Иванной полярный день.
