– Щас в глаз дам, – пообещал Антон.

– Котик!

Антон шутливо наподдал ей коленом. Леська тыкнула его пальцем в ребра и чуть не сломала палец. Какое-то время она прыгала и трясла рукой, а Чертов Викинг смотрел на нее и ржал. Потом оба успокоились, Антон закурил, а Леська задрала голову к небу, наслаждаясь дождем. Сохранность собственного вечернего туалета теперь уже ее мало беспокоила.

– Собственно, откровения Витки ничего нам не дают, – озвучила она итог своих мыслей.

– Ну почему, теперь мы знаем, как он вышел на тебя.

– Теперь это уже совершенно неважно.

– Если б она сказала сразу… – в голосе Антона было столько сожаления и досады, что Леська не нашла, чем его утешить. Тем более сожалеть было о чем – если представить, скольких проблем можно было бы избежать. Впрочем, у Леськи были и более акутальные темы для сожаления. Она подумала о том, что опять прохлопала ушами и не смогла себя защитить. Даже подносом мару не треснула, хоть и собиралась. И вместе с досадой на себя опять это странное ощущение – когда на лезвии опасности рядом с тобой становится кто-то еще, становится, чтобы защитить. «Хотя… ему всё игра, – осадила Леська сама себя, – авантюрист, фигли…»

В зале обнаружились все еще мрачные Глеб и Сашка и неожиданно веселый Дэн.

– Этот-то чему радуется? – удивленно спросила Леська.

– Чего б ему не радоваться, – буркнула ведьма, – Глеб же и ему глаза отвел, оптом захватил со всеми остальными.

– Ну а как? – оправдывался Глеб. – По-другому не получалось.

– Вот теперь сидим и думаем: рассказывать или пусть дальше радуется.

– Рассказывать однозначно, – решила Леська. Она мысленно примерила ситуацию на себя и поняла, что ей было бы обидно, если б от нее что-то утаивали.

Сашка так и сделала, и очень скоро настроение Дэна тоже упало.

– Ну, теперь нам всем хорошо, – саркастично изрек Глеб, глядя на Леську.

– Может быть, домой? – робко предложила та.

 * * *

Антон стоял и неприязненно смотрел на собственную кровать. Спать ему после насыщенной программы свидетеля хотелось страшно, но он чересчур хорошо знал, чем ему выльется танец с марой. Ночные кошмары, вскакивание в холодном поту и головная боль. И это он еще легко отделался, если бы он ее убил, все было бы гораздо хуже… Антон вздохнул, сходил на кухню и вернулся с большим ножом. Улегся и аккуратно пристроил нож у себя на груди. Это должно было помешать маре. «Хотя, скорее всего, это помешает мне», – мрачно подумал Чертов Викинг, не представляя, как можно нормально расслабиться в такой позе.

Глава 17. Самайн, полный сюрпризов

Октябрь – месяц хмурый, холодный, унылый и вместе с тем, колдовской. Цвета октября: оранжевый и черный – оранжевые тыквы, черные кошки… А еще октябрь – это запах жженых листьев, морозная прозрачность воздуха, свечи на окне и последний настоящий день осени: на факультете иностранных языков этот праздник называли Хэллоуин, древние кельты звали его Самайном.

В этот раз Леське захотелось настоящего английского праздника, но желание ее осуществилось вовсе не так, как она задумывала. Вместо того, чтобы в холодных октябрьских сумерках зажечь свечу в вырезанной рожицей тыкве, пройтись через темный сад к дому по опавшей листве, наслаждаясь запахом осени, поставить свой фонарик на окно и сидеть в темноте, пить горячий глинтвейн и, может быть, даже гадать на яблочной кожуре – на какую же букву будет начинаться имя жениха… Вместо всего этого ее назначили дежурной на факультетской вечеринке, устраиваемой в честь праздника.

– Вот это западло! – прореагировала на новость Сашка. Подруга только расстроенно кивнула. Раньше, наблюдая за дежурными преподавателями на таких мероприятиях, она им всегда сочувствовала. А теперь, по иронии судьбы, очутилась на их месте.

– А я тоже там буду, – похвасталась Сашка, – меня Дэн пригласил. И Антона тоже.

«Прекрасно, – подумала Леська, – все кроме меня будут веселиться по правильную сторону баррикад».

– А еще я ему помогаю с развлекательной программой, – задумчиво продолжила Сашка. – Их группа в этот раз ответственная за организацию.

– Да? И что же там будет развлекательного? – с растущим подозрением спросила Леська.

– Мой могучий ум пока размышляет над этим, – степенно сообщила Сашка, но тут же оживилась: – Я думаю про эти конкурсы, ну помнишь, где надо конфету из тазика с мукой без помощи рук выловить, или яблоко, подвешенное на нитке, укусить, и еще…

Леська расслабленно махнула рукой. По сравнению с ее тайными опасениями толпа студентов, изгваздавшаяся в муке, была детским лепетом, не стоит и переживать, поэтому Сашку она не дослушала.

* * *

Праздник начался предсказуемо – вырубилось электричество. Подсвечивая себе зажигалкой, Леська влезла на низенькую сцену и призвала народ не паниковать. Паниковать никто и не думал, наоборот, пользуясь покровом темноты, студенты торопливо заглатывали припрятанный алкоголь. Зажигалка погасла и больше загораться не захотела. «Бензин кончился», – поняла Леська, впустую щелкнув кремнем несколько раз. Стоять в полной темноте посреди огромного зала было неуютно, хотелось убраться куда-нибудь подальше. Внезапно зажигалка без всяких усилий со стороны Леськи вспыхнула ярким язычком огня, высветив прямо перед ней ухмыляющееся лицо Антона.

– Помочь? – спросил Чертов Викинг.

– А ты знаешь, где найти электрика? – недоверчиво поинтересовалась Леська. Антон стоял рядом со сценой, так что она имела редкую возможность смотреть на него не снизу вверх, а глаза в глаза.

– При чем тут электрик? Мне показалось, ты испугалась темноты, давай руку.

Леська машинально протянула ему ладонь, но спускаться не спешила:

– Подожди, надо что-то сделать со светом, тут же студенты, я за них отвечаю.

– Забей, – Чертова Викинга, в отличие от нее, не глодал преподавательский долг, – им без света так еще и лучше, можно бухать без палева.

– Тем более! Меня же с работы выпрут!

Антон снисходительно посмотрел на нее:

– Было бы чем дорожить.

От его самоуверенности Леська рассвирепела. Даром, что он прав, но можно было бы хоть из вежливости относиться к ее выбору посерьезнее.

– Ты же своей дорожишь, хотя вреда от нее больше, чем пользы, – горько прошипела она. Внезапно над головами зажегся свет, сведя на нет причину спора. Обнаружив, что та часть зала, которая не занята поспешным прятаньем бутылок, стоит и пялится на них с Антоном, Леська выдернула у него свою руку и со словами:

– Извини, мне работать надо, – спрыгнула со сцены.

– Еще скажи, что тебе это нравится, – раздраженно бросил ей Антон, развернулся и скрылся в толпе.

Настроение у Леськи мигом испортилось, и она отправилась утешиться в каморку за сценой. Там сидели Дэн и Сашка и мрачно прислушивались к тому, что происходило за дверью. Концертная программа началась, праздник постепенно набирал обороты, и скоро им предстояло выходить.

– Нет, ну я всё понимаю, но почему гномики?! – в сотый раз прошипел Дэн уже достаточно затюканной Сашке.

– Потому что эта роль требует минимальных усилий! – рявкнула та, надевая колпак. Дэн что-то невнятно пробормотал, но ведьма предпочла не вслушиваться, догадываясь, что ничего хорошего в свой адрес она не услышит. Действительно, их роль состояла в том, чтобы канканом проскакать по сцене туда-сюда под бодрую музыку. Сначала режиссер хотел, чтобы они еще спели, но когда они спели, все его хотения увяли на корню. Так что, просто музыка, просто танец.

– Ваш выход, – сочувственно напомнила Леська.

– Где мой топор?! – Сашка заметалась по гримерке. – Только что здесь был!

– Кто разрешил ей быть с топором? – шепотом спросила Леська Дэна.

– Попробуй запрети, – огрызнулся Дэн, но, сжалившись, добавил: – Не волнуйся. Он не заточен.

Сашка с криком торжества выудила искомое из сваленных в кучу вещей, и Леська дрогнула – реквизит был ржавым и огромным, размером с саму Сашку.