Дверь распахнулась. В нос ударил запах немытых орков и гоблинов, ударил так сильно, что едва не лишил элементалистку сознания. Её курносый носик был невероятно чувствителен к запахам. Отойдя от первого шока и наложив на себя парочку бытовых заклятий, чародейка, наконец, смогла рассмотреть разнородную солянку строителей. Много. Она не могла всех сосчитать, но казалось, что здесь собрались все четыре сотни, двести орков и двести гоблинов. Ах да, ещё одна эльфийка. Эльфийка гордо восседала на полупостроенном станке, размахивала руками, время от времени поднося к губам флейту. Несмотря на явную нетрезвость, мелодия была чистой и по-настоящему красивой, более того, она идеально вписывалась в бренчание гоблинских лир и бой орочих барабанов.

Удивительная музыка! Колдунья послушала ещё немножко, и к своему изумлению обнаружила, что флейта вовсе не подстраивается под инструменты зеленокожих, она задает ритм, соединяет эти две казалось бы несовместимые группы музыкантов. Прислонившись к косяку, королева вслушивалась в незнакомые звуки, пока под оглушительный хохот и смешки на небольшую бочку не вскарабкался упитанный гоблин.

- Йай-йор. Йоцакли, – мтепенно изрек пухлик, постучав себя по гортани, – ну песня, зауважаемые, – на ломанном общеконтинентальном пояснил он.

К бочке подошла Мерль.

- Эгей! Большие молчат, мелкие играют, отстроухие поют! – выкрикнула эльфийка, под одобрительный рёв собравшихся. – Тихо. В смысле, не так громко. Песня народная.

Демонстративно откашлявшись и отвесив несколько поклонов слушателям. Мерль набрала побольше воздуха в грудь и затараторила скороговоркой.

Йай, ай-яй-яй йор йоц йайяр,

Яй-яй, цой, йа-яй рой.

Лютнисты ударили по струнам, в такт им зазвучали маленькие медные литавры и трещотки.

Йок кой цунай, дай абай рай,

Йай цуй йаб, йар, йакай...

Сильный и звонкий голос зеленоглазой эльфийки удивительно гармонировал с резкостью скороговорки. Она не выплёвывала слова, они мягко, но очень чётко и красиво ложились на весёлую задорную музыку, чем-то напоминая балладу. Мизори не знала значения слов, но судя по тому, как покатились со смеху несколько вислоухих тушек, в них имел место юмор. Видимо пошлый или туалетный, иного гоблины не понимали...

А Мерль продолжала. Куплет за куплетом. Порой её голос вступал в негласное состязание с мастерством музыкантов, то подстраиваясь под них, то вынуждая подстраиваться самих гоблинов. Но вот прозвучало финальное «йарк», и девушка замолчала. Мизори уже хотела было похлопать, даже шумовое заклинание приготовила, чтобы аплодисменты звучали более величественно, но в этот момент случилось нечто непредвиденное. Склонившись в традиционном поклоне, эльфийка только сейчас заметила стоящую в сторонке подругу. Глазки рыжей хищно блеснули, она рванулась в сторону Мизори и прежде чем та успела что-либо предпринять, схватила её за руку и потащила девушку к «сцене». Народ расступался.

- Эгей! – вновь воскликнула эльфийка, придерживая за талию вырывающуюся королеву, что, к слову, ввиду разницы в росте, смотрелось довольно потешно. – Слава ее яроловому величеству!!! – в ответ рёв и визг. – Сейчас, её королевейшество скажет вам речь!!! – визг и рёв ещё громче.

Магесса опешила. С одной стороны толпа зеленокожих, половина из которых общеконтинентального-то не знают, с другой нечто рыжее, белозубое, длинноухое с хваткой как у цербера, к тому же, в известной степени, навеселе. Речи Торвальд не готовила. Она подготовила только...

- Дорогие сограждане, – начала она, стараясь не глядеть на застрявшую в области подмышки эльфийскую мордаху, – мы строили-строили... двадцать бочонков крепленого пойла... Ура!

На этом моменте следует отметить, что в здании не было стёкл, а посему от последующего восторженного вопля ничего не потрескалось.

- Вот такой у нас распрекрасный правитель, – сквозь общее ликование закричала эльфийка, – поэтому теперь я у вас её отберу. А вы гуляйте. Гуляйте до утра!!! Только это... – она внезапно остановилась, – чтоб когда дело дойдёт до мордобоя, делились поровну, и очки распределили честно – два очка за гоблина, двадцать за орка, – строители вновь расступились, пропуская приятельниц на улицу. К тому моменту основную массу бочек уже сняли с телег. Оглянувшись назад королева заметила, что массивные бревна, из которых было построено здание, слегка вздрагивают. Орки решили немного потанцевать перед дракой.

- Можно считать последней проверкой, – прочитав беспокойство на лице колдуньи, эльфийка поспешила её успокоить. – Если даже после такого не развалится – простоит лет сто, не меньше.

Мизори было немного неловко. За прошедшее время они виделись редко, может поэтому Мерль казалась ей совершенно иной. Не только внешне. Изменились повадки, манера речи, даже речь. Здесь она не просто чувствовала себя свободно. В этом месте она была подлинной королевой. Нет, даже не так. Её власть была во много раз более твёрдой, чем власть той же Мизори в том же Мизорсбурге. Наверное, дело было в том, что власть эта была заслуженной. Заслужена умом, талантом, упорством и добротой зеленоглазой девушки. Здесь не было места нелепым случайностям.

- Императрица! – внезапно изрекла Торвальд.

- Что? – зеленоглазая принялась испуганно озираться по сторонам.

- Говорю, что здесь ты настоящая императрица. Я всегда не понимала Гуама с его нежеланием занять трон. Но ты! У тебя же просто невероятный талант!

- Талант? Ну что ты! – девушка залилась краской. – Я просто старалась. Не хотела тебя подвести. А ещё я очень любою это делать. И мне помогали, все-все. Знаешь, неделю назад прорвало плотину и смыло несколько домов, так они...

Когда дверь в тот самый маленький домик открылась, эльфика уже поведала не одну историю о том, как орки, гоблины и «эльфы» обустраивали фабрику. За это время они очень сдружились, бывали случаи, когда орки даже вступались за своих мелких напарников. Впрочем, уважающий себя орк способен найти и более нелепый повод для драки, например, придраться к тому, что ты недостаточно зеленый.

Обстановка нисколько не изменилась: чертёжный стол, диванчик, две двери, одна из которых вела в маленькую мастерскую, а другая в баню. Туда-то зеленоглазая и послала Мизори. Дожидаясь, пока та смоет дорожную пыль, эльфийка нервно курила. А что если ей не понравится? Денег на всё про всё было очень мало, а с артефактами девушка не работала лет сорок...

В этот момент дверь отворилась, завернувшаяся в полотенце колдунья степенно прошествовала к диванчику и приземлившись рядышком многозначительно положила руку ей на плечо. Мерль сглотнула. Вот они, неформальные отношения!

- Как бы вот, – небольшой, но весьма тяжёлый свёрток был извлечён из под подушки. Потенциальный тёмный доспех был завёрнут в белый в зелёный горошек пергамент и перетянут розовым бантом.

Мизори с определённых пор относилась к подаркам с недоверием, немного помялась, но бантик развязала, после чего с самым искреннем девичьим восторгом прижала к груди его содержимое.

- Он чёрненький! Мерль, какая прелесть! О, да тут шнуровка! О боги, кто бы знал, как мне надоели все эти застёжки. Погоди, погоди... Это что, кожа?! Ты достала чёртову драконью кожу?!

- По поводу кожи... понимаешь, Миз, ты всегда жаловалась, что металл натирает. И в общем в таких случаях обычно одевают драконий поддоспешник, но у меня не было подходящего дракона и было немного шансов, что кто-то из них поделился бы своей шкурой с бедной эльфийкой. Тем более, что здесь годится только синий дракон.

- И?! – Мизори на мгновение остановилась, чулок застыл на середине бедра.

- Глубоководный угорь, – изрёк остроухий конструктор, вжимая голову в плечики. Она знала, что Величество и рыбу связывают давние и не самые приятные взаимоотношения. – Чем старше рыба, тем она глубоководнее, больше и тем более сильные электроразряды испускает. Обычно эти кожи применяют в частях генераторов отрицания, магических приводах, а я вот подумала...