- Пальцев не режет, – свидетель от Мизорсбурга задрал майку, показывая несколько свежих колотых ран, – она чуть что сразу на вилы насаживает!

- На вилы – это как-то не по-королевски, – послышался недоверчивый шепоток.

- Так дьяволица же! Для них для, рогатых, вилы самое что ни на есть природное орудие! Да не вру я, всеми богами клянусь!

- Ну и ладно. А что у вас с казнями? Вот у нас давеча троих казнили прямо на центральной площади. Живьём в кипящую смолу бросили. Наш граф сволочь опытная, уже двадцать лет лютует, но до такого ещё не доходило.

- Эка невидаль. На площади. Вот когда сидишь в доме и знать не знаешь, что и когда с тобой сотворят, вот что страшно! А шлюшка наша венценосная с фантазией. Такую штуку учудила: уселась, значит, на престол и говорит, что светлой будет. Справедливой, доброй, честной. А потом как возьмёт всех за горло...

- Так сие она у нашего ирода подглядела. Он ещё год назад такой фокус отчебучил. Грешен, говорит, раскаиваюсь. Буду у богов прощение вымаливать. Ну, мы обрадовались. А этот изувер и за нас взялся. Души наши спасать. Отправляет их в золотые чертоги, что твой дядька беличьи шкурки на базар. Чую, скоро так и спасать некого будет…

- Ты вы хоть готовы были. А у нас двадцать годков добрый король правил.

- Зато у вас девка. Как ни крути, а глаз радует.

- Нечем ей глаз радовать.

- Вот так совсем?

- Совсем. Тоща аки камбала сушёная.

- Коли так, правда твоя. И владычица твоя отвратнее лорда нашего. Это ж надо, злюка, да ещё и страшная!!!

Момент Лео почувствовал отчётливо. Ещё на слове «камбала» от Её Величества запахнуло холодом, да так, что за спинами послышались прошения дровишек в камин подкинуть. Да, теперь он понял, отчего у него выспрашивали про умение драться. Он наблюдал, как Мизори поднимается с места, как отводит назад руку...

Торвальд уже готова была начать, но случилось нечто невероятное: Торцек ухватил Армена за ворот и что есть мочи приложил его о стол.

- Ах ты паскуда!!! – только и успел крикнуть купец. Но в его челюсть уже влетел кулак одного из таманцев, того в свою очередь припечатали с мизорсбургской стороны.

Колдунья стояла, не в силах пошевелиться, а драка ширилась, втягивая в себя всё новых и новых участников. Даже когда в её сторону полетела глиняная миска, девушка продолжала таращиться, раскрыв рот, который лишь чудо спасло от потери зубов. Чудо, по совместительству Леонард, оттолкнуло Её Величество в сторону. Миска просвистела над их головами и врезалась в стену, окатив дерущихся градом черепков. Через минуту королева и её верный страж уже были на ногах, а ещё через минуту – в самой гуще схватки, которая на этот раз носила яркий территориальный характер. С улицы к противоборствующим сторонам подтягивались подкрепления и, несмотря на поздний час, драка становилась лишь жарче. Определёно это была самая массовая драка в жизни бывшей путешественницы. И она была просто обязана её выиграть!

- Ну, вот и всё, Ваше Величество, можете закрыть рот, – упитанная фигура Эстебано на мгновение обернулась, бросив торжествующий взгляд на стоявшего у дверей Клауса.

Пухлый жрец с первого взгляда невзлюбил некроманта. Невзлюбил как давнего, ещё со времен Последней Войны, противника, как конкурента и как начальника. Тем радостнее было осознавать, что есть вещи, на которые эта груда костей не способна. Например, вылечить зуб, который их общему Величеству едва не выбили. Нет, конечно, он мог приживить новый, но вот незадача – колдовство, служащее простому человеку долгие годы, в случае с Торвальд не продержалось бы и пары недель.

- Благодарю, – девушка кивнула толстяку, положив в протянутую ладонь несколько монет, – с синяками я как-нибудь сама.

Отбив пару поклонов, Эстебано вышел, не упустив возможности нечаянно задеть министра здравоохранения обширных размеров брюхом.

- Не нравится? Найди нового, – предвосхитила она вопрос Клауса, прощупывая пальцем клык. Щека всё ещё была опухшей, но хмель прошёл. Можно было работать. На этот раз сражение обошлось ей дёшево. Во-первых, их было не меньше, чем противников, а во-вторых – Лео показал себя не только хорошим бойцом, но и дельным телохранителем, по возможности прикрывая свою королеву. Сейчас он скорее всего дрыхнет в казарме, пьяный и побитый, как и подобает истинному разведчику.

- Новости, Моя Королева? – сидевший до этого молча филин позволил себе осведомиться.

- То же, что и в остальных графствах: покупают либо оружие, либо то, из чего делают оружие, либо тех, кто делает оружие. Ну и ещё мрамор. У них там, судя по всему, большая стройка... Кстати, Гуамоко, я тут подумала о новом министерстве: министерство надзора за элем, – пальцы колдуньи отбивали на столе дробь.

- Смею заметить, это не совсем то, что нам всем требуется, – птица прошлась по залу, изредка разминая крылья, – так мы когда-нибудь до министерства по надзору за официантками докатимся.

- Ха, будет хороший эль и официантки как на подбор будут. Уж в чём, а в этом я получше всяких пернатых разбираюсь. Впрочем, сейчас меня больше интересует другое.

- Что именно?

Мизори пересказала филину события, предшествующие драке. И то, как до сего момента всячески поносившие её люди внезапно бросились с кулаками на людей вроде бы со всем с ними согласными.

- Хоть убей, не вижу никакой логики! – воскликнула она, завершая повествование.

- Логика? Моя Королева по-прежнему ищет логику в действиях поданных? Тех самых подданных, что боготворили её в первый день правления, а уже через месяц на каждом углу шептались о ней как о тиране и цареубийце? В их действиях нет логики. Они всего лишь толпа. Они повинуются низменным инстинктам и сиюминутным порывам. Именно потому правите вы, а не этот мусор.

Филин смотрел на Клауса, раскрыв клюв. Ему даже на секунду показалось, что лич таки исхитрился прочесть его мысли.

- Но они ведь за меня вступились...

- Только потому, что это заложено в их жалких умишках. Светлая ли, тёмная ли, для них вы королева – лидер, заступник, носитель надежды. Вы символ их государства, их честь и совесть. Они могут ненавидеть вас, могут бояться, но оскорблять посторонним никогда не позволят, ведь это равносильно оскорблению их самих. Такова доля правителя.

- Даже после того, во что я превратила их жизнь?

- Говорю же, не ищи в этом логику, – отчаявшийся донести до своей новой хозяйки столь простую мысль лич невольно перешёл на ты, – море синее, небо голубое, король великий, а народ угнетённый. Так было испокон веков, по крайней мере, у людей. Тех самых простых крестьян издревле принуждали содержать аристократию, корону, армию. Их отправляли на войну, продавали, бросали в тюрьмы. На протяжении всей истории им внушали, что они низший сорт, подкармливая байками о героях – выходцах из простого народа, ставших вершителями судеб. Им говорили, что это для их же блага, что в случае опасности король их защитит. Король это стабильность, спокойствие, опора. Они уже не могут по-другому.

Свет из открытого окна падал на лишённое плоти лицо. Лич выглядел прямо-таки светозарным и от этого ещё более верными казались его слова.

- Значит, они уроды не потому, что уроды, а потому, что их такими сделали... – ответив на так и не заданный вопрос девушка протянула руку к лежащей на столе короне. Золотой венец был подлинно красив, в блеске камней и инкрустаций он казался чем-то большим, чем просто куском жёлтого метала, в которого понапихали рубинов. – Я думаю... Нет, я знаю, это нужно исправить! Нужно создать такое общество, где каждый человек будет личностью, где каждый будет свободен. Общество счастья и изобилия, способное обойтись без армий и королей...

Сиди сейчас Гуамоко на дубу, он непременно бы с него рухнул. Только не это! Только не опять! Идея построения идеального общества, это даже хуже идеи построения царства света. Последнее ведь ещё вполне возможно создать. Но утопия?! На протяжении мировой истории каждый первый правитель задумывался об этом, но к великому счастью лишь один из десяти оказывался достаточно глупым и упрямым, чтобы попытаться воплотить в жизнь сие непотребство. А судя по тому, что он успел узнать о своей королеве...