Я пожелал доброй ночи Алексею, который, кстати, оказался забавным парнем, если забыть о его пугающем прошлом. Он покорил меня тем, что отвез посмотреть город и разрешил съесть фишбургер. Рассказал о времени, проведенном в Афганистане (наверняка, отредактированная версия), путешествиях по Ирану, Ираку и нескольким африканским странам. Возможно, что его постоянное присутствие рядом будет не таким уж невыносимым, да и выбора у меня не было.

Я обошел стороной гостиную, где могущественные люди перекраивали мир по своему вкусу, и наведался в кухню, чтобы забрать Мопси.

— Собака не должна заходить в спальню, — предупредил меня Фридрих.

Я поднялся в башню и пошел в студию поиграть с Мопси. Она такая славная собачка!

— Ложись спать, не жди. Они не скоро закончат, — сказал мне Фридрих, когда принес в комнату поднос с ужином. Мопси подбежала к нему, виляя хвостом, а он наклонился погладить ее. — Она весь день нервничала: тебя нет, а дом полон незнакомых людей.

— Спасибо, Фридрих. Сегодня много хлопот, да? — спросил я, набросившись на ужин — суп и цыпленок с зеленью. Снова больничная еда.

— Как обычно, но все прошло хорошо. Герцог выглядит довольным.

— Должно быть, трудно угодить всем этим важным шишкам. Удивительно, но никто из них не выказал мне неприязни или пренебрежения. Только держали дистанцию.

— Князь Лёвенштайн хорошо отзывался о тебе, и раз уж он принял тебя, то никто не будет оспаривать его мнение.

— Но он видел меня всего десять минут! Как он мог успеть составить обо мне мнение? — удивленно возразил я.

— Десять минут — более чем достаточно. Князь превосходно разбирается в людях. Тебя сторонятся, потому что пока не знают, какое место ты займешь в ордене, то есть я хотел сказать, при герцоге, — быстро поправился он.

— Они могут не волноваться. Герцог высказался совершенно определенно: «не вмешивайся в мои дела», и у меня хватит ума послушаться. Последнее, что я хочу, — это встревать в грязные игры банкиров.

— Рад слышать, — загадочно сказал Фридрих. — Не корми собаку под столом. Герцог этого не одобрит, — обругал он меня, словно маленького ребенка.

— Ладно, — недовольно пробормотал я.

— Ложись поскорее спать. Завтра приезжает твой друг, а сегодня ты уже набегался по Люцерну. Доктор запретил тебе перенапрягаться. Если хочешь, я заберу собаку вниз.

— Не надо. Я сам ее отведу через полчаса.

Это уж чересчур — я не фарфоровый! Расстроенный, я занялся едой на своей тарелке.

— Алексей отвезет тебя завтра на железнодорожную станцию забрать мистера Долленберга, так что будь готов к десяти. Герцог хочет обедать с вами в час дня.

Я подавил разочарованный стон. Прощай, Макдональдс и гамбургеры.

— Ему отведена желтая гостевая комната в другом крыле замка.

Хорошая комната, Хуан.

— В воскресенье в десять начнется праздничная месса, а в двенадцать тридцать — Пасхальный обед. В том числе приглашены дети фон Кляйстов. Старший — Карл Отто, двадцать четыре года, закончил цюрихский универститет по специальности «Банковское дело и финансы» и едет в Гарвард получать MBA. Второй сын — Йоханес, двадцать два года, изучает химию во Франкфурте, и младшая — Мари Амели, которой восемнадцать. Она только что закончила школу в Лозанне. В четыре часа — кофе. Я посажу тебя и твоего друга с ними за один стол.

Сомневаюсь, что немцы будут счастливы получить меня в соседи на целый день. Кто знает, может нам всем придется искать спрятанные яйца на 60 акрах сада. Наверняка, они тут заказывают яйца от Фаберже, никак не меньше.

— Миссис Лейден сегодня прислала для мистера Долленберга авиабилет до Лондона. Он улетит в понедельник вечером, и брат встретит его в Гатвике.

— Спасибо, Фридрих. Я напишу ему про распорядок дня, — сказал я сквозь стиснутые зубы.

Важный дворецкий отправился в спальню, чего-то там привести в порядок, и я остался с собакой. Есть больше не хотелось. Ладно, Гунтрам. Мысли позитивно: Хуану отвели очень хорошую комнату, у нас с ним еще будет понедельник, чтобы пообщаться, и юные фон Кляйсты не обязательно должны оказаться точной копией своего отца.

В десять я с удовольствием придавил подушку. Наше небольшое путешествие меня совершенно вымотало. Раньше я мог носиться весь день, как подорванный, но сегодня по-настоящему устал. Возможно, проклятый доктор был прав, и мне надо щадить себя. Хотя бы некоторое время.

Глубокой ночью вернулся Конрад, лег рядом, нежно поцеловал и велел спать.

Примечания переводчика

«Эпизод 2. Атака клонов» вышел в прокат 16 мая 2002 года. Так что Гунтраму осталось недолго ждать))

** Pato, также называемая «juego del pato», буквально "утиная игра". Игра верхом на лошади, сочетает элементы конного поло и баскетбола. Это национальный вид спорта в Аргентине с 1953 года. http://www.argentinaindependent.com/images/feb2010/pato/pato07.jpg

*** Via Crucis — «Крестный путь» (лат.) — католическое богослужение.

**** Джон Босвелл (1947-1994) — историк, профессор Йельского университета. Специализировался на вопросах религии и гомосексуальности.

Обряды так называемого «однополого союза" (предлагаемый перевод Босвелла) встречались в древних богослужебных книг как западной, так и восточной церквей. Это обряд под названием «adelphopoiesis», что по-гречески буквально означает «братание». Босвелл, несмотря на то, что обряд явно указывал, что союз, создаваемый adelphopoiesis, являлся "духовным", а не "плотским", утверждал, что такой союз должен рассматриваться в качестве сексуального союза, сходного с браком. (по материалам Википедии).

========== "30" ==========

31 марта, Пасхальное воскресенье

В субботу

Рано утром, а если точнее, в восемь, я встал, оделся и на прощанье поцеловал Конрада, который спал мертвецким сном. Да, вот что бывает, когда по ночам тусишь с динозаврами.

Я отправился на кухню позавтракать и проведать Мопси. Кто знает, может, удастся уговорить Алексея взять ее с собой. Похоже, слуги были в шоке от моего появления на кухне. Недовольный нарушением приличий Фридрих отвел меня в комнату, отведенную для телохранителей, чтобы я ел с ними, а не с уборщицами.

В полдесятого приехал Алексей и сразу пошел на кухню — теперь я знаю, что, вернее, кого он там забыл. Я сказал Фридриху, что не стал будить Конрада, и он согласился со мной.

— Герцог сидел с гостями до четырех утра. Это был тяжелый для него день.

Русский отвез меня на вокзал, и я стал ждать Хуана на платформе.

Он выглядел в точности, как я запомнил со школы. Высокий, худой, с буйной шапкой темных волос и голубыми глазами. Все еще со счастливым и беззаботным лицом, но решительный, когда дело приобретает серьезный оборот. С собой у него был рюкзак и сноуборд.

— Гунтрам! Ты все еще жив! — услышал я бодрое приветствие.

— Да, я все еще с вами. В раю меня не приняли — слишком много народа, — ответил я, и мы пошли к машине. Он не позволил мне помочь ему с вещами.

— Ты уверен, что это был рай, старик? Выглядишь хорошо, но как-то иначе.

— А ты смотришься таким респектабельным, наверное, потому, что стал дядей.

— Погоди, ты еще не видел фото Хосе Игнасио! Он слишком крут для сына моего брата. Наверное, пошел в мать или дядю. Лусиана и Пабло передают наилучшие пожелания, и Мария тоже — помнишь жену Мартиниано, которая готовит? Она прислала тебе большой стакан dulce de leche *. Таможенники чуть не конфисковали его, когда досматривали вещи.

— Верю. Ввезти еду в Швейцарию практически невозможно. Приходится все покупать здесь.

— Я прочитал программу праздника. Хорошо, что ты написал мне заранее. Пришлось украсть пиджак и галстук у кузена — все выглядит очень серьезно.

— Подожди и сам увидишь, Хуан. По крайней мере, накормят нормальной едой.

— Хорошая новость. Как ты тут вообще?

— Неплохо. Постепенно привыкаю к стилю жизни «богатых и знаменитых», хотя это не моё.

— Я до сих пор в шоке от того, что мне рассказал брат.