— Я не могу так быстро переехать, вы должны были уведомить меня заранее, — твердо сказал я, не желая сдавать позиций.

— Ладно, я дам тебе семь тысяч. Послушай-ка, мелкий гаденыш. Если я не выкинула тебя отсюда после того, что ты устроил Федерико, то только потому, что не хотела терять арендную плату. Но сейчас приятный немецкий джентльмен предложил мне 65 000 долларов за эту коробку из-под обуви, тогда как ее рыночная цена не больше 35 тысяч. Он даже пообещал мне добавить еще 25 тысяч, если я до завтра избавлюсь от тебя. Бери свои вещи и уматывай, а не то я позову своих племянников, и они с удовольствием научат уму-разуму мерзкого педика вроде тебя.

Я был в бешенстве. Мудак имел наглость отобрать мою квартиру! Успокаиваемся, дышим глубже… А, вот еще что!

— Мисс Дюран, вам так или иначе придется иметь дело с другим педиком. С этим «приятным» немцем у меня была связь в Европе. Не забудьте поинтересоваться у Мартины, честно ли он играет, и много ли пользы ей от него было, — ласково посоветовал я ей. — Не волнуйтесь, я возьму ваши семь тысяч и сам отнесу ему ключи в отель. Мне доставит большое удовольствие знать, что он потерял еще 25 тысяч. Ну если конечно он вообще собирается вам платить, — ухмыльнулся я, наслаждаясь выражением ее лица.

Я захлопнул дверь у нее перед носом, не забыв выхватить деньги из ее когтей. К черту манеры!

Сложив одежду и книги в большой пакет для мусора, я отнес их Жоржу и попросил подержать у себя несколько дней. Он попытался выяснить, что случилось, но я отмахнулся от него — был слишком зол, чтобы нормально разговаривать с таким хорошим парнем, как он.

Я собрал все важные документы — паспорт, удостоверение личности, школьный аттестат, взял лэптоп, несколько компакт-дисков, семейные фотографии и засунул все это в рюкзак. Ключи от квартиры положил в конверт с деньгами. Остальное пусть убирает сам!

И от души хлопнул дверью.

Я прошагал пятнадцать кварталов, взбешенный настолько, что даже не замечал палящего солнца. Проигнорировав швейцара, я направился прямо к высокой, симпатичной блондинке за стойкой.

— Сэр? — она занервничала и сделала знак охраннику, поспешившему к нам. Парень, тебе еще очень далеко до уровня больших страшных горилл, с которыми я знаком!

— Я хотел бы оставить конверт для господина Ландау или Линторффа. Можно передать любому из них, — сказал я сквозь зубы.

— Подождите секундочку, пожалуйста, — она немного расслабилась и сняла трубку телефона.

Чего мне тут ждать, дорогуша? Я бросил конверт ей на стол и пошел обратно. Меньше всего мне сейчас хотелось снова видеть этого ублюдка.

Но у двери меня перехватили Михаэль и Горан. Сладкая парочка. Всегда вместе.

— Привет, Гунтрам. Рад, что ты в конце концов пришел, — усмехнулся Михаэль, отрезая меня от двери, а Горан в это время встал у меня за спиной.

— Просто оставил кое-что для вашего босса. Поздравьте его от меня с новосельем. До свиданья.

— Давай, мальчик, не сердись на нас. Ты сам сможешь поздравить герцога, но позже. Он сейчас на встрече с туземцами, — он хихикнул. — Скажи-ка мне, этот твой стиль фаната Че Гевары здесь сейчас в моде? Может, мне стоит обзавестись Красной книжечкой Мао? (2)

— Дайте мне пройти. Я не в настроении терпеть ваши жалкие потуги на остроумие, — рявкнул я.

— Это всё из-за жары, без сомнения, — невозмутимо сказал он Горану. — Забери его с собой в номер и дождитесь там герцога.

Серб сомкнул на моем локте железные пальцы и потащил за собой, заставив меня вздрогнуть от боли.

— Прекратите!

— Иди наверх, закажи что-нибудь выпить и жди герцога. Я вижу, ты принес с собой вещи. Там еще что-нибудь нужное осталось? — строго спросил Михаэль.

— Хотите скандал в пятизвездочном отеле? — огрызнулся я.

— Один удар под ребра, и ты вырубишься, прежде чем кто-нибудь это заметит. Ты этого хочешь?

Горану надоели дипломатические переговоры. Он сильнее сдавил мне руку, почти ломая локоть, и потащил за собой. Впихнул в служебный лифт, и вскоре мы оказались на последнем этаже отеля.

— Мы сняли целый этаж, так что не стесняйся, можешь устроить сцену, — сказал Михаэль, а Горан втолкнул меня в большую гостиную, обставленную современной мебелью, с телевизором, обеденным столом, диванами и шикарным панорамным окном с видом на город.

— Прими душ и переоденься во что-нибудь нормальное, потому что этот твой «антиглобалистский» стиль еще больше разозлит герцога. Не стоит его дальше провоцировать. Это дружеский совет, парень. Он очень зол на тебя сейчас, и ты сам виноват, потому что он предоставлял тебе много возможностей прийти сюда по доброй воле, — сказал мне Михаэль, посылая предупреждающий взгляд. Они оба развернулись и ушли, закрыв, точнее, заперев, за собой дверь, и забрали с собой мой рюкзак.

Мне было страшно. Конрад сильно рассержен на меня и убежден, что «дал мне шанс раскаяться». За два дня он уже успел сделать меня бездомным, безработным и лишить друзей, и кто знает, что еще он держит в запасе, чтобы «наказать» меня и заставить подчиняться. Обыкновенное избиение — это слишком просто для того уровня игры, которую он со мной вел сейчас. Он, ни на секунду не задумавшись, выкинул всех моих друзей с работы, сделав их жизнь тяжелее.

«Он действительно мстит с размахом», — пробормотал я себе под нос, усаживаясь у окна и глядя на проносящиеся внизу машины. Повечерело, и в комнате стало темнее. Чувствуя усталость, я закрыл глаза и заснул.

Большая ладонь, ласково коснувшаяся волос, заставила меня проснуться. Я едва подавил вскрик, увидев Конрада, сидящего на корточках перед моим креслом. Его руки лежали на подлокотниках, надежно заперев меня в ловушку.

— Ты пришел ко мне и принес свои вещи. Я могу забыть о твоем мятеже, если ты извинишься, — сказал он, пристально глядя мне в глаза, отблески уличных огней играли на его лице. Я испугался и еще глубже улез в кресло, отодвигаясь от него как можно дальше. В его глазах вспыхнул гнев, губы сложились в тонкую линию.

— Вижу, ты все еще упрямишься и не признаешь мою власть. Должен ли я усмирять тебя дальше? — хмуро спросил он меня.

— Пожалуйста, хватит! Я не могу играть в твою игру. Мне жаль, если я сделал тебе больно своим отказом, но боюсь, что это все плохо закончится для меня, — прошептал я, закрывая глаза, втайне надеясь, что достучусь до него. — Уверен, что ты сможешь найти кого-нибудь, кто подходит тебе больше, чем я.

Он молниеносно поднялся. Я тоже хотел встать, но он суровым взглядом пригвоздил меня к месту.

— Тебе некого будет обвинять в том, что случится, кроме себя, — заявил он, разворачиваясь, чтобы уйти.

Я вскочил и схватил его за руку, но яростный взгляд заставил меня сразу же отпустить его рукав.

— Конрад, не уходи, пожалуйста. Давай попробуем все обсудить, — взмолился я, подозревая, что должен уговорить его отказаться от своих планов, что бы он там ни задумал.

Он сел на один из черных кожаных диванов и жестом велел мне сесть напротив.

— Поедем со мной домой. Добровольно, без принуждения. Все сейчас было бы по-старому, если бы ты выполнил свое обещание.

— Я не могу. Все изменилось, — с трудом проговорил я.

— Что изменилось?! Ты обманывал меня своей фальшивой наивностью и заверениями в любви! — заорал он.

— Я не лгал, когда говорил, что люблю тебя! Но я не могу жить с тобой. Ты очень жесток. Последний раз, когда мы были вместе, ты чуть не убил меня, помнишь? (3) Ты пытаешься контролировать каждое мое движение и требуешь, чтобы я жил в этом мавзолее, который ты называешь домом! Взрываешься каждый раз, когда я делаю что-то, что не вписывается в мой идеальный образ, который ты себе придумал. Мне 19 лет, и я, как мои сверстники, хочу совершать ошибки и распоряжаться своей жизнью, как считаю нужным, — сначала я кричал, но постепенно растерял запал, видя, что он разъяряется все больше.

— Так ты отказываешься жить со мной ради этой жалкой страны? — презрительно фыркнул он.

— Жизнь не стоит на месте. Все может измениться к лучшему, — мягко сказал я, глядя в пол.