* * * * *

Итак, два специалиста ЦРУ владели крайне важными данными. Эти люди жили вместе, а справляться с делами по дому им помогал мужчина, нанятый ими в качестве прислуги. К сожалению, они не подозревали, что довольно быстро и легко эту же прислугу нанял Омар – только не для домашних хлопот, а с целью иметь «уши» в стенах дома агентов ЦРУ.

Фил вновь почувствовал, будто его сбили с ног. Он ведь прекрасно понимал, что хитрый способ получения данных, о котором только что начал рассказывать Омар, запросто мог поставить под угрозу слишком многое как в ЦРУ, так и в стране в целом.

Двойной агент продолжал леденящую душу «исповедь». Выяснилось, что всего пару месяцев спустя мужчина, работавший одновременно прислугой у агентов ЦРУ и информатором для Омара, внезапно и без внятных объяснений решил отказаться от работы в доме агентов, а из-за этого и с осведомительством, разумеется, тоже было покончено.

Омар должен был сообщить эти неприятные новости своему непосредственному руководителю. Придя на встречу и выложив все как есть, Омар стал свидетелем вспышки гнева своего начальника: бывший тяжелоатлет, он сломал стоявший рядом стул голыми руками. Стало ясно, что этот верзила и его команда плохих парней очень много надежд возлагали на прислугу, который имел доступ к жилому помещению двух агентов ЦРУ. Ярость «босса» была столь сильна, что он подошел к Омару вплотную и стал свирепо орать на него.

Фил, разумеется, показывал, что полностью открыт для любых признаний, которые захочет озвучить его собеседник, а потому с сосредоточенным выражением лица слушал и понимающе кивал. Между тем, в душе офицер ЦРУ ощущал облегчение и бодрость. Он и раньше нередко пропускал встречи, назначенные на ужин, однако на этот раз сожаление, хоть и ощущалось, все же уступало радости, вызванной уличением лжеца.

Когда разговор подходил к концу, солнце уже садилось за горизонт. Омар описывал заключительные подробности и, вне всяких сомнений, прекрасно понимал, что из-за многолетней нечестной игры ЦРУ обязательно примет необходимые меры. И тогда его жизнь пойдет уже совсем по иному сценарию, нежели до сегодняшнего дня.

Фил вернулся в региональный центр ЦРУ и, незамедлительно связавшись со штаб-квартирой, сообщил, что Омар – двойной агент и никаких сомнений в этом, к сожалению, быть уже не может. Коллеги Фила долгое время не могли поверить в это. Как такое могло случиться? Как мог агент много лет подряд так успешно скрывать работу на стороне?

Офицер постарался объяснить как можно доступнее и начал с того, что, по его собственному опыту, ложная информация в некоторых случаях очень долго не поддается выявлению. Фил признался, что с самого начала воспринимал Омара недостаточно объективно. Это проявлялось в желании верить ему на основе предварительно изученной информации, а также во внезапно возникшей готовности ругать себя за невнимательность к вероисповеданию осведомителя. Вместо этого надо было сразу же настроиться на «прозрачное» восприятие собеседника. Только в этом случае получается заметить «маячки лжи». Объективность возобладала в сознании Фила лишь ближе к концу разговора с Омаром, но, слава богу, все же возобладала.

Системный подход к выявлению ложной информации кристаллизовался в голове Фила постепенно. Он формировался из разнообразных знаний, обрастал наблюдениями за поведением людей в ходе сотен разговоров, допросов, опросов и оттачивался практическими шагами. Наш коллега все лучше и лучше понимал человеческую натуру. Этот навык базировался не просто на интуиции, а на непрерывном, незаметном для окружающих «коллекционировании» вербальных и невербальных штрихов поведения у каждого из тех, с кем довелось общаться Филу. Все эти штрихи складывались в стройную концепцию обнаружения лжи, которая начала приносить все более и более впечатляющие плоды.

Свой талант Фил сумел разделить на отдельные составляющие и, теоретически разложив их в строгом порядке, создал метод, которому можно научиться. Этот метод принес значительную пользу нашим агентам. Но никто из нас не ожидал, что довольно скоро он приобретет огромное количество последователей в среде разведывательных и правоохранительных органов, а также в других, самых разных, категориях населения.

Не существует безупречного детектора лжи. Следует иметь в виду, что даже мы, работающие в спецслужбах, не в состоянии абсолютно точно определить, кто и когда говорит чистую правду, а кто и когда привирает. Особенно трудно определить это, если собеседник рассказывает о том, чего ты совсем не знаешь или никак не можешь проверить.

Предположим, кто-то завел речь об американском футболе и говорит, что в 2008–2009 годах сам лично работал помощником главного тренера команды «Редскинз» (Redskins) Майка Шенахана. Но вы, разумеется, не поверите, если точно знаете, что на посту главного тренера Шенахан начал трудиться только в 2010 году. А если вы думаете, что Майк Шенахан и Майк Дитка – это одно лицо, или вообще понятия не имеете, кто и когда именно тренировал «Редскинз», то у вас не получится узнать, лжет ваш оппонент или нет.

Вы не сможете знать все, всегда и обо всем, и в этом отношении даже наша книга бессильна. Однако она поможет вам ознакомиться с рядом способов, позволяющих заметить «маячки лжи», то есть изменения в поведении человека, выдающие его намерение ввести вас в заблуждение.

Способы, которые мы вам предлагаем, признаны эффективными в результате проверки в тысячах различных ситуаций. Эти инструменты основаны на целостном подходе к распознаванию ложной информации, который был разработан Филиппом Хьюстоном и опробован в ходе многочисленных допросов и опросов, проводившихся агентами ЦРУ.

Прежде чем перейти к сути метода, рассмотрим препятствия, которые могут помешать вам выявлять ложь.

Одним из самых труднопреодолимых барьеров является убежденность в том, что люди не будут вам врать. Именно такая убежденность, по большей части основанная на безупречном послужном списке Омара, заставила Фила верить ему.

В обычном повседневном общении почти все мы руководствуемся презумпцией невиновности, то есть считаем, что окружающие честны до тех пор, пока не докажут обратное. Эту особенность мышления нам привили родители. Нам неприятно и трудно хотя бы на время представить, что кто-то из собеседников осмелится на такой страшный проступок, как распространение лжи. Мамы и папы вбивали нам в голову, что если мы нахулиганим или что-нибудь сломаем, то самым ужасным в этом случае будет скрыть от них информацию о том, что натворили.

Согласитесь, подобные внутренние установки могут вызывать сильный дискомфорт, когда вы, желая видеть в людях только хорошее, вдруг сталкиваетесь с необходимостью делать выбор: считать того или иного человека лжецом или нет.

Нам всем надо уяснить простую истину: каждый время от времени лжет. Согласно результатам нескольких исследований поведенческих особенностей человека, мы врем не менее десяти раз в сутки. К этим случаям относится и распространение так называемой лжи во благо, то есть ради предотвращения конфликтов, скандалов и других негативных сценариев. Психологи уверяют, что если ваш собеседник вынужден выбирать между возможностью соблюсти свои личные интересы и возможностью сказать вам правду, то он, скорее всего, предпочтет первый вариант, а вам вместо правды сообщит какую-нибудь чепуху. От себя мы хотели бы добавить: вероятность того, что собеседник соврет вам, увеличивается в разы, если он убежден, что вы не в состоянии выявить ложь.