– Если честно, мы…

– Нет, не верю тебе! Ты ведь не перевела в очередной раз стрелки на другого? Уверена, что хочешь быть с ним?

Я недоуменно таращусь на нее, сбитая с толку этим импровизированным допросом, основанным на вымышленном аргументе. И вдруг, под натиском событий последнего часа, поняв, что оказалась в ловушке с человеком, который мог убить меня прямо там, в доме, я начинаю реветь.

– Вот черт! Ой, Софи! – Алиса ставит свою кружку, второпях опрокидывая ее на ковер, переползает по дивану ко мне и крепко обнимает меня за трясущиеся плечи. – Тихо, все хорошо. Объясни, что случилось?

– Не надо. – Я отстраняюсь от нее. Слишком это опасно. Тот человек в моей спальне слов на ветер не бросает. – Ничего особенного, честное слово.

– Ерунда.

Сестра скажет мне позвонить в полицию, мол, там меня защитят, а потом нам придется спорить о том факте, что все считают, будто в подобных случаях срабатывает система: ты набираешь 999, и сразу приходит помощь, дело раскручивается… А в действительности ничего подобного не происходит. Всем нам просто чертовски везет, что в 95 процентах случаев 95 процентов людей не решаются преступить закон.

– Софи, расскажи мне все. Иначе я не смогу тебе помочь. – Моя красавица сестренка смотрит на меня серьезно и встревоженно.

– Извини, – шепчу я, вытирая мокрый нос.

– Марк сказал нечто такое, что вывело тебя из себя?

– Нет. Он замечательный. Это я… – Я закрываю глаза. – Я его недостойна, Алиса.

– Не дури! Ты ведешь себя просто по-ангельски…

– Нет. Вовсе нет! – перебиваю я, снова начиная нервничать. – Ты ничего не понимаешь! – Перед глазами у меня мелькают разрозненные кадры: туманные очертания переплетенных конечностей в сопровождении театральных охов и стонов, от которых тошнит. – Я… изменила Марку.

– Что? – Она ошеломленно таращится на меня. – Когда?

Я поднимаю голову в ужасе от того, что сказала. Мой мозг теперь словно вываливает все тайны из-за страшной перегрузки, поскольку он может вместить лишь чудовищность случившегося час назад.

– Только никому не рассказывай! – умоляю я. – Не надо мне было ничего говорить. Это случилось за день до того, как Марк сделал мне предложение.

– Ладно, – кивает Алиса. – Ну, тогда вы еще находились в разладе, так что ты никому не изменяла.

Я устало вытираю глаза. Мне не хочется вести себя с ней снисходительно, но это лишь особенность взаимоотношений Росса и Рейчел из сериала «Друзья». В реальной же жизни – как бы, по ее мнению, отреагировал Марк, если бы, протянув мне обручальное кольцо, услышал от меня: «Да! Я выйду за тебя замуж, но прошлой ночью занималась сексом с другим. Это же пустяки, верно?»

– Софи, – вдруг произносит сестра. – Ты ведь не поэтому сказала «да», когда он сделал тебе предложение? Тебя мучила совесть из-за того, что совершила накануне вечером?

– Нет, – отвечаю я. Затем следует пауза… И, к своему, как, впрочем, и к ее удивлению, добавляю: – Нет, не думаю.

– О господи… Ты ведь больше не связываешься с тем парнем?

Я гляжу в пол и шепчу:

– Мы с ним поддерживаем контакт с того времени, как это произошло.

– Лучше расскажи-ка мне, что именно случилось.

В половине шестого вечера я выключила компьютер и посмотрела в большое, незашторенное окно офиса на освещенный жилой дом напротив. Люди уже возвращались домой, и я поняла, что у меня просто не осталось сил на спортзал. Я знала, что идти туда надо: не хотелось возвращаться в пустой дом, но Марк не освободился бы по крайней мере до восьми, будь мы еще вместе, так что мне пришлось бы идти домой одной.

– Хватит! – простонала Надя, одна из моих коллег, и потянулась. – Господи, что за неделька выдалась. Сегодня налью себе самый большой в мире бокал вина. Джуд заваривает чай и укладывает Лили спать, так что я свободна – на целый вечер! А что у тебя в планах на вечер пятницы, Софи?

– Спортзал, а потом ужин.

– Марк ведет тебя в какое-нибудь милое местечко? – Она достала из стола косметичку.

Я не смогла заставить себя рассказать сотрудникам на работе, что мы разошлись. Уже заранее видела жалость на их лицах и знала, что они сразу подумают: «Бедняжка, вот и исчез ее последний шанс завести ребенка…» Существуют намеки, которых одинокие женщины, пересекшие определенный возрастной рубеж, просто не в силах избежать.

– Вообще-то я поужинаю дома. Марк… в отъезде.

– Что? – Надя наморщила нос, глядясь в зеркальце. – Наплюй на это. Пошли лучше в паб! Бен сегодня проставляется. Пойдем, пойдем, будет весело!

Я задумалась. Прочитала напоминание в электронной почте, но не была уверена, что мне понравится провести шумный вечер в баре на вечеринке в честь какого-то парня, с которым лишь здоровалась. Правда, я ни от кого не зависела. Мне нужно выбираться на люди и хоть что-то делать. Если бы я это запланировала, то пошла бы, но теперь мне стало труднее поддерживать экспромты друзей. Они случались во время чаепития или когда я возвращалась из бассейна, с балета или с футбола. Почти все мои друзья рассмеялись бы, если бы я сейчас обзвонила их и спросила, не хотят ли они со мной выпить.

Семейный круг тоже не представлялся подходящим вариантом. Имоджен и Эд готовились давать какой-то безумный ужин на десять персон. Имоджен отчаянно цеплялась за мысль, что восьмимесячный ребенок не помешает им жить полноценной жизнью. Оставалась Алиса, но я уже отказалась отправиться на концерт в Камден, куда она меня любезно пригласила.

Я взглянула на свою офисную юбку и блузку, размышляя, смогу я изменить свое решение или нет. Не смогу, разве что мне захочется выглядеть не первой молодости фанаткой сериала «Безумцы», стоящей посреди толпы подражательниц Алексы Чанг. Значит, оставались: мама и игра с ней в скрабл, ехать домой одной или же наблюдать, как Бен наберется для того, чтобы начать оскорблять кого-нибудь из начальства, у кого не хватит ума уйти после стаканчика «из вежливости».

– Давай, давай, – уговаривала меня Надя, чувствуя, что я поддаюсь. – Ну хоть на пару кругов.

Я нерешительно посмотрела на нее:

– Последняя «простава», на которой я была, закончилась тем, что парень из отдела продаж въехал башкой в живот директору по маркетингу.

– Да, но если честно, тот целый вечер обхаживал его подружку, и никто и подумать не мог, что они встречаются, потому что она из отдела кадров, а это устраивало старого козла – он же женат. Ну, так что, ты идешь?

Я вздохнула:

– Ладно, но только ненадолго.

– Вот это класс! – Надя расплылась в широкой улыбке, а я каким-то странным образом почувствовала себя старой, выжатой как лимон, и мне вдруг захотелось домой. Где же теперь Марк? Как он проводит вечер пятницы? Нет, это надо прекращать.

Прошло две недели с того вечера, когда я вернулась домой позднее обычного и услышала, как он кричит по телефону на Клодин, причем опять по-французски. У меня упало сердце – то, что я дала ему ключ от дома, обернулось палкой о двух концах. Я села за кухонный стол, налила себе чего-то выпить и принялась слушать, как он орет. Как всегда, Клодин на полуслове сбросила вызов, и я снова слушала, как Марк прошествовал в кухню – все еще в офисной рубашке и брюках – и стал разоряться, как он зол, потому что она забрала детей из школы, чтобы отправить их на экскурсию куда-то в Италию, а он об этом ничего не знал. Клодин не отдает себе отчета в том, насколько она безответственна и эгоистична! Она никогда ни над чем всерьез не задумывается – вот в чем ее проблема. Всегда получала, что хотела и когда хотела. Когда же Клодин поймет, что к ней относятся те же правила, что и ко всем остальным? Она следовала лишь желанию привлечь внимание, зная, что на это последует реакция, что Марку придется позвонить ей.

Он сел, устало уронил голову на руки, и с моих губ сорвались слова:

– Как ты думаешь жить дальше, Марк, пока ты еще женат?

Он поднял голову:

– Ты же знаешь, каких усилий мне стоило заставить ее согласиться на развод!