- Да, мадмуазель!

- Мадам, - сказала незнакомка. - Ядвига Зумбах. Вы Жан-Батист Лангаротти?

- Да.

- У меня для Вас есть письмо!

- Я его жду. Где я могу с ним ознакомиться?

- У меня в номере. Пусть это выглядит со стороны так, - она притянула Лангаротти к себе и поцеловала его в засос. - Милый, идём! - сказала она так громко, чтобы слышал весь зал.

Земмлер и Лангаротти встретились только за завтраком.

- Ну ты даешь, Жан-Батист, - сорвался немец. - Я с трудом надыбал какую-то семитку, а тебе сразу достался джекпот! Научи!

- Да нет здесь ничего сложного, - отшутился корсиканец. - Тебе нужно сменить национальность: французы всегда куртуазнее бошей...

- Га-га-га! - засмеялся в ответ Курт.

- Извините, господа, - прервал их беседу портье. - Из аэропорта просили сообщить, что ближайщий самолёт в Абиджан вылетает через три часа, а рейс в Дакар - только вечером.

- Закажите нам такси, - вальяжно распорядился Земмлер. - Нам в порту нужно забрать свой багаж, а потом мы оба поедем в аэропорт.

На причале их встретил Вальденберг с озабоченным выражением на лице:

- Не скучай, Карл! - Земмлер хлопнул земляка по плечу. - Встретимся в Остенде через двадцать дней! Надеюсь, у тебя всё в порядке?

- Да. Багаж доставлен в аэропорт, - произнёс капитан ровным голосом. - Его не осматривали.

- Отлично, дружище! Тебе удалось найти команду?

- Пока нет. Рассчитываю набрать завтра! В худшем случае доберу во Фритауне!

- Смотри, береги нашу собственность!

- ???

- "Тоскану"!

- Ага!

Аэропорт в Уарри был слабым подобием Хитроу. Несмотря на глубокую провинциальность, здесь в баре наливали очень неплохой виски. Наёмники, у которых была куча времени до отлёта плотно засели в нём.

- Классный ты мужик, Жан-Батист! Даром, что лягушатник.

- Я к лягушатникам имею такое же отношение, как и ты! Моя родня на Корсике поджигает у них дома и плюёт им в пиво! Не люблю я их...

- Аналогично! Давай дёрнем за братство по оружию! К чёрту лягушатников!

- К чёрту!

- Скажи, Жан-Батист, а что так к тебе липнут бабы?

- Секрет знаю!

- Какой?

- Всё время молчу!

- Они же любят ушами!

- А для этого не надо слов! Смотри! - корсиканец достал свой любимый нож и стал точить о ремень. Вдруг в зале вылетов аэропорта на несколько минут стало очень тихо. К их столику подошла женщина в форме стюардессы и вежливо обратилась к корсиканцу:

- Мсье нервничает?

- Ну, что Вы, мадам, нет! Просто точу нож, - он проводил её лукавым взглядом и добавил специально для Курта:

- Учись старик, надо просто быть стрёмным. Тогда тебя будут любить вивандье. Им это нравится, особенно здесь, в Африке...

- Вивандье? Полковые шлюхи? Здесь в Африке? - не понял приятеля немец.

- Объявляется посадка на рейс до Абиджана, - прозвучал голос диспетчера.

- Ну прощай, старик! Авось свидимся! - Лангаротти крепко обнял Земмлера.

- Не забудь мой почтовый адрес, - крикнул вдогонку немец.

- Не забуду. Береги себя! - раздалось в ответ.

Только когда абиджанский рейс оказался в воздухе, Лангаротти задумался о Ядвиге и вспомнил о письме, которое она ему передала. Ознакомившись с его содержанием, корсиканец был несколько встревожен. В письме Лолы сообщалось, что кто-то его настойчиво разыскивает в Марселе. "Неужели я где-то прокололся с Томаром. То меня сдал Ру?". Немного поразмыслив, он решил, что путь в Марсель ему, пожалуй, заказан. А Лола всё-таки молодец, быстро сообразила, хотя и б...ь.

- Надо будет где-нибудь немного пересидеть, - пробормотал он, вызвав удивление в глазах своего соседа. - А пока надо выполнить все поручения Кота.

Если бы Жан-Батист был хотя бы немного знаком с дедукцией, он бы сразу сообразил, почему так быстро к нему дошла весточка из Марселя. Попав под жёсткий прессинг Шарля Ру, Лола перепугалась не столько за своего папика, сколько за себя. В тот же день она обратилась к человеку, которого в определённых кругах Марселя, как Принц Турции. Владелец этой клички унаследовал своё дело своего отца после того, как тот отошёл от дел. О Турецком Султане ходили легенды. В межвоенный период он сильно обогатился и с тех пор в определённых кругах слыл самым причудливейшим контрабандистом Марселя. Рассказывали, что он участвовал в нескольких крупных делах в Алжире и Французской Западной Африке и оказал какую-то личную услугу самому адмиралу Дарлану, после чего удачно женился и ушёл в тень. Его сын был ровесником Лангаротти и вроде бы должником. По крайней мере, так все судачили: иначе как объяснить отношения между простым сутенёром и крупным контрабандистом. Лола это знала и обратилась за помощью и защитой и сразу же получила её. Теперь она работала на Турецкого Принца. Жану-Батисту в Западную Африку полетела весточка о том, что его ищут какие-то недобрые люди, на которых работает некий Шарль Ру. Неизвестно каким образом, но через два дня после отсылки, эта информация оказалась у Яна Зумбаха, который поручил Ядвиге передать её Лангаротти...

Бенъард встретил корсиканца прямо на посадочной полосе. Пока Лангаротти спускался по трапу, лейтенант о чём переговаривался со стоящим рядом служащим аэропорта, сверкая своей белозубой улыбкой.

- Как дела, Генри? - окликнул его Жан-Батист.

- Нормально, - продолжая улыбаться Бенъярд крепко пожал руку и повёл наёмника по лётному полю в сторону от аэровокзала. У самой ограды стоял бурый от пыли, но не потерявший лоска "Траксьон Авант". Бенъард предупредительно открыл дверь.

- Как идёт вербовка? - спросил Лангаротти, удобно устраиваясь на заднем сиденье.

- Неплохо. Удалось уговорить несколько авиатехников и медсестёр для госпиталя. Ты привёз деньги?

- Да. Вот они. Три тысячи долларов!

- Отлично. Завтра отдам их Мэду Сью, и мы сможем вылететь в Кларенс. - Бенъярд завёл "ситроен" и медленно поехал вдоль ограды лётного поля.

- Сколько народу отправляешь?

- Пясть парней из наземной службы. Главный у них Моксан. Помнишь такого?

- Угу. Главный диспетчер. Я помню, как он сажал последний борт в Ули. Передай ему персональный привет от меня.

- Обязательно. Вторая группа - женщины вспомогательного корпуса Биафры. Ну там, медсёстры, машинистки и так далее. Главная у них - Адрана.

-???

- Ну та, что одно время была с Рольфом.

- М-да. Стоящая женщина!

- Согласен. Ещё летят жёны и дети советников.

Лангаротти удивлённо посмотрел на Бенъярда. Это была для него полная неожиданность.

- !

- И ещё! Нам нужен доктор, любой! Может найдёшь где-нибудь?

- Поищу. Сколько всего летит в Кларенс?

- Вместе с детьми пока выходит двадцать шесть человек. Мы ещё берём груз - сколько влезет.

- Оружие? Боеприпасы?

Бенъард отрицательно покачал головой:

- Нам строго-настрого запретили брать на борт оружие, даже личное. Уфуэ Буаньи не хочет обострения отношений с соседями. Так что, берём, в основном, медикаменты...

- Когда планируете вылететь?

- Не раньше следующего вторника. Если до пятого успеешь подогнать доктора, буду премного обязан! - Бенъярд аккуратно припарковал машину у главного входа на аэровокзал.

- Постараюсь!

- А потом куда?

- Не знаю. Кот просил поискать ещё парней для Зангаро. Может найду кого-нибудь...

- Ну, а потом?

- Не знаю, наверное, в Марсель. Африка мне порядком надоела, да и денежки надо разместить. Женюсь, может быть...

- Хорошо тебе!

- Да ладно, Генри! Ты ведь министр! - в словах Лангаротти явно проскользнула ирония. Уловив обиженное выражение в глаз собеседника, он решил несколько притупить свой сарказм. - Ну почти, но скоро будешь!

- Да в том-то дело, что нет. Отсюда я полечу в Калабар - за "миниконами".

Настал черёд удивиться корсиканцу.

- ???

- А, ты же не знаешь.

- Ладно - проехали. Меньше знаешь - лучше спишь! - Лангаротти пожал влажную ладонь Бенъярда и вылез из автомобиля. Только сейчас он почувствовал обволакивающую жару, насыщенную влагой. Обливаясь потом, корсиканец направился в бар, где стал ждать посадку на рейс до Луанды, где он должен был пересесть на самолёт в Йоханнесбург. Отсюда Жан-Батист отправил в Кларенс телеграмму следующего содержания: "Жди Мэда во вторник к обеду".