- Твоя миссия на контроле у самого Андрей Андреича, - доверительно сказал Караваев после того, как в течение получаса инструктировал новоиспечённого советника по разным вопросам.
- Хорошо, Борис Иванович. Я постараюсь оправдать доверие товарища Громыко!
- Не надо так официально, - отечески напутствовал его Караваев, вручая документы. - Используй свой шанс, Сергей. Если всё пройдёт успешно в скоро займешь моё место или, на худой случай, место Добровольского. Главное, не ссорься с людьми из Конторы. Они люди злопамятные...
- Не первый день замужем, - отшутился его молодой коллега и поморщился: хроническая язва вновь напомнила о себе мучительной изжогой.
- Вылет через неделю. Передашь дела Пете Брецкову. - Караваев встал из-за стола и пожал руку, показывая, что встреча закончена. - Дополнительные инструкции получишь перед вылетом.
Вернувшись в свой маленький кабинет на девятом этаже высотки на Смоленке, Сергей стал паковать свои личные вещи. Он знал, что сюда он уже никогда не вернётся...
Через сутки Сергей медленно пошёл вдоль строя. Солнце пекло беспощадно, а ему надо было добиться доверия этих солдат:
- Игорь Васильевич, - обратился он к Зигунову, стоявшему сзади. - Не нужно официоза. Познакомьте меня с Вашими ребятами...
- Вольно, - скомандовал капитан. - Разойдись...
Строй дрогнул и распался. Ещё минута, и люди Зигунова расположились в тени, исподлобья наблюдая за вновь прибывшими.
- Знакомьтесь, товарищ советник, это наш второй пилот Алексей Галицкий! - Зигунов указал на парня с розовой как у поросёнка кожей. Тот медленно протянул руку. Голон молча пожал её.
- Здравствуйте, - протянул руку советнику руку, смуглый от загара парень. - Николай, бортинженер.
К левой дверце "кадиллака" подошёл полноватый усач с лычками старшины.
- Гарная тачка, - произнёс он, обращаясь к водителю. - Я бачу у товарища начальника хороший вкус, раз пользуэ на таку ладну машину. Где дастували?
Водитель недоуменно посмотрел на него и пожал плечами. К ним подскочил шустрый, черноглазый парень:
- Дядько, Михайло, пиво привезли? - бойко спросил он.
- Цыть, Яшка! То же начальство! Возьми в летаке, - Парень грустно поплёлся к трапу самолёта.
Голон, привыкший прислушиваться к полушёпоту своего начальства, прекрасно слышал этот разговор, но не подал виду. Краем глаза он поймал напряженный взгляд капитана. "Надо будет взять на заметку," - подумал он. Зигунов махнул в сторону уходящего бойца пояснил:
- Это - наш снайпер Яков Липкин, неисправимый нытик и любитель поесть.
- Еврей?
- Одессит.
- Жара жуткая, - пожаловался тот, вытаскивая из люка ящик с пивом. - Когда дадут разрешение на вылет? Мне уже порядком надоело торчать в этом пекле.
Галицкий подошёл к начальству:
- Мы не знаем ни полосы, ни диспетчеров. До точки семь часов полёта и сесть нам надо до сумерек. Надо либо вылетать, либо возвращаться в военный городок. Мы здесь маринуемся уже целых два часа...
- Самолёт к вылету готов?
- Да. Заправлен под завязку.
- До точки без посадки долетит?
- Обижаете, товарищ советник, хватит до Антарктиды...
Зигунов продолжал знакомить Голона со своей группой:
- Виктор Кошелев, штурман и главный специалист по преферансу; Мартын Босс, офицер управления огнем и дока по женскому полу; Андрей Беляев, корректировщик и ходячий прикол; Ваня Белкин, работал советником во Вьетнаме, мы зовем его "Джек-Потрошитель". Разбирается во всём, что стреляет...
- Да, ну? - недоверчиво потянул Голон.
- Сами убедитесь! - с вызовом сказал капитан. Не желая влазить в перепалку, Голон замолчал. - С первым пилотом Вы уже знакомы...
Рядом с самолетом скрипнул тормозами лендровер в пустынном камуфляже.
- Мон капитан, Вас требуют срочно в штаб базы, - крикнул водитель. Зигунов вскочил в кузов и приказал второму пилоту:
- Алексей, познакомь товарища советника с остальными...
- Так точно, товарищ капитан, - вяло отреагировал Галицкий.
- Курите, - Голон протянул ему пачку "Мальборо".
- Спасибо. Можно один вопрос?
- Да.
- Почему выбрана наша группа?
- Не знаю. Вашему начальству виднее, - честно ответил советник. - Могу только предположить... - Голон, не закончив фразу, стал наблюдать за джипом. Пилот молчал, не смея продолжить вопросы. "Миневра" лихо подрулила к штабу. Сергей видел, как капитан лихо соскочил с машины и вбежал в здание. Прошло несколько минут. Два офицера вышли из здания и покатили к самолёту.
- Вот сейчас и полетим, - сказал вслух Голон. - Товарищ Галицкий, распорядитесь погрузить мой багаж в самолёт...
Семь часов перелета пролетели почти незаметно. Дипломат расположился в удобном кресле по левому борту, чтобы не светило солнце. Остальные члены команды сели в конце небольшого салона самолёта. Самолёт оторвался от земли и вскоре в салоне стало прохладно. Сергей стал изучать инструкции МИДа, изредка поглядывая в иллюминатор. Цвет бескрайних песков Сахары постоянно менялся от белого до коричнево-красного. Пейзажи саванны были ещё разнообразнее. Самым скучным оказался полёт над джунглями. Несколько минут тёмно-зелёная растительность заполоняла горизонт от края до края, пока не сменилась синевой Гвинейского Залива.
- Пролетаем над Котону, - пояснил Галицкий, вышедший в пассажирский салон. - Через час по левому борту будет остров Фернандо По.
Голон с любопытством смотрел вниз. Бескрайний океан был испещрён точками кораблей, а далеко-далеко на востоке в сизой дымке прятался берег. Где-то там лежала цель его командировки - страна Зангаро. На подлете берегу на горизонте вырос грозовой фронт. Он походил на огромный гриб, из которого то и дело вырывались проблески молний. В салоне вновь появился Галицкий и сообщил:
- Надо либо садиться в Браззавиле или возвращаться в Котону. Точка нас не принимает. Какие будут распоряжения?
Голон задумался и посмотрел в окно. Небо было затянуто плотным белесым слоем облаков.
- Спросите мнение Зигунова, - попросил он. Галицкий прошёл в конец салона. Через несколько секунд он вернулся вместе с капитаном.
- Товарищ советник, - решительно сказал командир группы. - Считаю, что надо лететь в Браззавиле. Здесь совсем близко до места назначения. - Он посмотрел на Галицкого, ожидая поддержки. Тот согласно кивнул:
- Командир борта тоже так считает, - повторил он. - полоса длиннее и товарищи надёжнее...
- А как же секретность? - спросил Голон.
- В Браззавиле иногда садятся самолёты наших антарктических экспедиций. У нас как раз такая машина - вряд ли кто догадается.
- А как же наши люди? - Голон махнул в сторону салона, откуда доносился разноголосый гул. - Они не похожи на полярников.
- Они останутся внутри самолёта до утра. Фронт пройдёт, и мы сразу вылетим, а Вы нас догоните по земле...
- Хорошо. Запрашивайте посадку.
Галицкий козырнул и скрылся в кабине.
- Товарищ советник, Вы будете ночевать в нашем посольстве, - уверенно произнёс капитан. - Почту на Родину передадите?
Голон не знал, что ответить, но на всякий случай кивнул. - Передать то передам, только всё равно её будут перлюстрировать.
Зигунов согласно кивнул голов и пошёл к своим ребятам, отдавать распоряжения.
В 18:40 по местному времени самолет коснулся полосы аэропорта "Майа-Майа". Его выкрашенное в белый цвет скромное здание аэропорта, было хорошо различимо в свете прожекторов. Оно представляло собой шедевр колониальной архитекторы - десяток арок по фасаду, за которыми шёл проход по всей его длине. Ветер совершенно стих: в проёмах уныло свисали флаги Народной Республик Конго. Прямо над главным входом с неоновой надписью на французском: "Добро пожаловать в Браззавиль!", возвышалась диспетчерская вышка. Быстро темнело: за невысокой оградой угадывались силуэты немногочисленных встречающих (или любопытствующих), а перед нею - полицейских. На летном поле "илюшин" был не единственным воздушным судном. Неподалеку от здания аэровокзала стояла пара небольших самолетов авиакомпаний из соседних с Конго стран. Чтобы не привлекать излишнее внимание, советский самолёт сразу отогнали в дальний угол лётного поля, перегородив подходы грузовыми автомашинами. Едва Сергей вышел на трап, на него буквально дыхнуло чем-то влажным и жарким, воздух был какой-то "тяжёлый", а руки словно обложили влажной и теплой ватой! Вот они - тропики!
