- Кот, мне не нравится твоя затея с посылкой ла Крете в Турек. Вы туда послали неумех, вооружённых дерьмовыми пукалками. А Аб, хоть участвовал в настоящем бою, не имеет представления о тактике!

- Вот и проверим, на что он способен!

- Если он наткнётся на подготовленную засаду, то его людей перебьют как Вифлеемских младенцев.

- Что же ты вчера вечером не высказал своё мнение?

- Я думал о другом.

- Ну сейчас ничего не изменишь.

- Курт, тебя послушать, то надо было им дать миномёт и кого-нибудь из оружейной группы.

- Я так бы и сделал. Их "Форд" укатил раньше, чем я появился в бараках. Мне рассказал об этой авантюре Эллеон. Он не верит в успех экспедиции.

- Хватит препираться! Идём во Дворец. Там скоро начнётся вторая церемония!

- Зря только потеряем время!

- А денежки то нам капают!

Во второй половине дня состоялись торжественное захоронение героев Революции на Центральном Кладбище. Сюда были собраны почти все солдаты, пришли должностные лица и сбежались зеваки. В общем, собралась толпа более чем в тысячу человек. Доктор Окойе произнёс помпезную речь, его примеру последовали вожди и церемония затянулась до вечера. Когда закончились речи на площадку вышли сородичи Джонни. Пританцовывая в замысловатом ритме, извиваясь чёрными, лоснящимися на ярком солнце, раскрашенными антистатическим орнаментом гибкими телами, горцы синхронно ступали босыми ногами, над щиколотками которых были привязаны трещотки, образовав круг. Ступая в значительно убыстренном, едва ли не экстатическом ритме, стройные и величественные, с каменными лицами молодые потомки некогда воинственного племени вели свой древний танца. Под узлами их мускулов и сухожилий бурлила кровь. Внезапно танцоры застыли: на середину вышел старик и что-то закричал...

- Что он кричит? - шепотом спросил Курт.

- Это знак особого внимания к тому, кто жил с ним рядом, а теперь собирается их покинуть, - ответил Барти. - У нашего племени есть схожий обычай...

- Старик недоволен?

- Наоборот. Он желает уходящим сегодня добра и удачи в иных краях.

Через минуту танец продолжился. К нему стали присоединяться окружающие. Конечно, они двигались не так слажено и хорошо, как сородичи Джонни, но их танец был также экспрессивен...

Пользуясь случаем, наёмники сбежали с митинга и засели в "Индепенденсе" с ящиком контрабандного виски. Здесь к ним присоединились Вальденберг, Норбиато и Горан. Видя, что гуляют наёмники серьезно, Гомез приказал закрыть бар для посторонних. Даже его завсегдатаи были вынуждены пить своё пиво на улице. Поминая Жанни, Крошку Марка, Джонни и Санди, все надрались так, что забыли про ла Крете. Это были не первые, но и не последние потери. Даже его завсегдатаи были вынуждены пить своё пиво на улице. Единственное исключение было сделано для папаши Вилька. В какой-то момент Шеннон понял, что сильно пьян и решил пойти к себе в номер. Не успел он войти, как к нему в дверь постучала Флорис. Как дикое животное наёмник набросился на неё и сразу потащил в спальню. Она не сопротивлялась.

6. Турек

 18 июля Шеннон проснулся первым. Это произошло вопреки его желанию: ровно в семь часов утра в дверь его номера постучали. Дикая головная боль, сухость во рту и онемение в паху мучили полковника. Несмотря на недомогания он надел халат и подошёл к двери. Утробным голосом он произнёс:

- Кто там?

- Пакет полковнику Шеннону, - раздался мелодичный голос Жоржа или Фредди. Кляня на чём свет стоит педантичность Дженсена, Шеннон открыл дверь и взял пакет.

- Вам что-то будет нужно, мсье?

- Кофе, сельтерской, а лучше арака!

- Не понял, мсье?

- И того, и другого, и третьего! А ещё подай омлет из трёх яиц! Живо!

Шеннон оставил дверь в номер открытой и разорвал пакет. В нём оказался подробная роспись оружия, находящегося в его распоряжении. Понимая, что больше выспаться не удастся, Кот пошёл в душ. Поток воды привёл его в чувство, но не устранил последствий бурно проведённой ночи. Завернувшись в халат, он закурил и подумал, что никотин его добьёт раньше, чем алкоголь и бабы. Кстати о них. Наёмник посмотрел на кровать и не смог разглядеть утонувшую в пуховой перине Флорис.

- Плоская как доска, - пробормотал он по-английски, - но трахается, что надо.

- Ты что-то сказал, дорогой,- промычала она.

- Видно я её вчера уделал так, что повернуться не может, - подумал Шеннон. - Вставай! Принесли кофе и омлет.

- Мне сегодня на дежурство только к полудню.

- Тогда спи! Я, наверное, тебя сегодня замучил?

- Есть немного...

- Спи, мне надо поработать, - полковник взял поднос и поставил на него кофейник, сахарницу и чашку. С ним он вышел на балкон, удобно уселся на плетёном кресле и стал изучать доклад Дженсена. Он читал его более часа, чиркая карандашом страницу за страницей. Наконец, он встал и пошёл собираться. В этот раз его полевая форма была не только выстирана, но и отутюжена.

- Что за чудеса? - изумился он. Проходя мимо кровати, наёмник обнаружил, что его женщина мерно сопит, лёжа на правом боку. Простыня прикрывала всё её тело за исключением лица. Издалека было невозможно определить, как лежит её тело. Несмотря на тяжесть в голове и паху, Шеннон подошёл и поцеловал женщину в лоб. Не открывая глаз Флорис улыбнулась и вытянула руку из-под простыни, стараясь погладить на ощупь своего мужчину. Кот легко ускользнул от её ласки и через минуту покинул свой номер. Он посмотрел на свои часы: через десять минут должно было начаться заседание Комитета Национального Спасения Зангара. Он никак не мог на него опоздать.

Первым, кого Шеннон встретил на дворе был Спаркс, который нёс сводку новостей доктору Окойе. Они обменялись рукопожатием.

- Что-то есть новенькое? - спросил наёмник, морщась от головной боли.

- В общем, нет. Мною зафиксирован интенсивный радиообмен между берегом и русским теплоходом "Комаров". У тебя что-то болит?

- Голова раскалывается. Разве "Комаров" ещё не ушёл из наших вод?

- Ушёл, но недалеко. По моим прикидкам, он находится в ста километрах к югу. На нём стоит мощная радиостанция, которая по-видимому ретранслирует сигнал из советского посольства в Кларенсе дальше. Вот, выпей таблетку, помогает.

Спаркс протянул ему белый кружочек. Шеннон его взял и закинул в рот будто это была конфета и тщательно разжевал. Он сморщился от горечи во рту:

- Куда идёт сигнал с "Комарова"?

- Куда угодно, в Браззавиль, Котону и Конакри, на другие корабли, - он сочувственно смотрел на наёмника. - Да, я выполнил твою просьбу насчёт Алекса. Он отправил три или четыре длинных сообщения через Дакар в Европу.

- А куда конкретно?

- Надо сидеть в Дакаре, чтобы это знать...

Так, переговариваясь, они поднялись на второй этаж и оказались в приёмной. У входа в комнату стоял боец с чёрной нашивкой. При виде полковника он встал по стойке смирно. Из-за общего недомогания Шеннон прошёл мимо него, даже не обратив внимания.

- Мисс Брегма, доложите доктору о нас! - произнёс за него Спаркс. Кати взяла у радиста папку и немедленно удалилась в кабинет председателя. Радист воспользовался моментом, чтобы налить Шеннону воду из графина, стоящего на небольшом журнальном столике в фойе:

- Вот, запей!

- Спасибо! - головная боль потихоньку отступала. Он не успел допить воду, как в дверях появилась секретарша и произнесла своим меццо-сопрано:

- Полковник, проходите в Зал Заседаний. Члены Комитета соберутся с минуты на минуту. Совещание начнётся через десять минут.

- Ну я пошёл, - произнёс Спаркс. - Буду в радиорубке.

Шеннон вошёл в пустой зал и сел на своё излюбленное место у края стола, закинув ногу на ногу. Как ему показалось, он просидел целую вечность. Наконец, дверь открылась и в зал стали входить члены Комитета национального Спасения. Двери в президентский кабинет внезапно распахнулись и в зал вошёл доктор Окойе. Его сопровождал Кзур Пренк и какой-то ранее незнакомый наёмнику человек большого роста. Все встали: