Тем временем, Кэндал подозвал командира второй роты и что-то спросил. Тот ответил. Пахан умоляюще смотрел на своего ротного, видать немало он попортил крови командиру, что тот его "сдал". Телохранители выволокли визжащего от страха пахана из строя, тот упирался, сучил ногами, пытался каблуками затормозить свое движение к смерти, на ходу пытался целовать руки своих палачей, но они просто не обращали никакого внимания на его телодвижения. Им было глубоко наплевать на всю махру.

- Вот это - правильно, - продолжал комментировать ситуацию Белкин. - Бей своих, чтоб чужие боялись!

Пахана поставили перед строем, он упал на колени, заплакал, протягивая руки в мольбе о пощаде. Тот брезгливо отвернулся. Комбат коротко объявил приговор, в духе революции, и два телохранителя, что тащили пахана из строя, дали залп. Их жертву отшвырнуло назад: палачи знали свое дело. Пули попали в грудь, разворотив ее. Подошел третий телохранитель и сделал контрольный выстрел в голову.

- Ну что же, наглядно и убедительно, - подвёл итог Акимцев. - Теперь вряд ли кто-нибудь дернется на командира второй роты.

- Это точно! - Белкин закурил.

- Не забудьте, товарищи, что у него была какая-то иллюзия власти, - произнёс капитан-парашютист. -Он решал, кто будет жить, а кого ночью прирезать или придушить. Не готов он был к смерти, думал, что пуп земли...

- Чем больше шкаф, тем громче падает, - наставительно произнёс Белкин.

- Один партизан убил другого. Всего-то и делов! - проворчал капитан-десантник, курировавший подготовку во второй роте. - Ну их на хрен, я еще буду переживать из-за этого!

- Смотрите, к нам направляется Сейнега! - вдруг произнёс Коренев.

- Точно!

- Товарищи офицеры, смирно! Равнение налево! - скомандовал Акимцев. Инструктора выстроились в две шеренги, подтянулась, поправили ремни.

- Ну, здравствуйте, здравствуйте, товарищи! - раздался благодушный голос командующего.

- Даже не подумаешь, что только что по его приказу пару человек завалили! - подумал Акимцев и произнёс вслух.- Добрый день, товарищ Сейнега!

- Наслышан я о вас, наслышан! - тон командующего был снисходителен и ироничен.

- Хорошего или плохого?

- Всякого, - уклончиво ответил он. Из-за его спины сверкали очки его помощника в золотой оправе. Капитан Белкин в нём сразу признал давешнего агитатора. Он толкнул Акимцева в бок и еле слышно прошептал:

- Смотри-ка, и этот здесь!

- Сам вижу,- ответил Акимцев и громким голосом спросил:

- Хотите посмотреть учения?

- Да, посмотрю, чему научили вы моих молодцов.

При его словах лейтенанты-инструкторы дружно заулыбались, а капитан-парашютист даже хмыкнул.

- Что вы тут фыркаете, камарад? Разве я сказал, что-то смешное?

- Я же докладывал, что они не уважают наших людей, глумятся над ними, - заговорили очкарик. - Они считают, что можно победить только с помощью оружия.

- Что скажете в свое оправдание? - Сейнега посмотрел в упор.

- Оправдываться можно, когда что-то сделал, а мне и моей группе оправдываться не за что.

- Итак чему вы научили моих людей?

- Будем говорить здесь, или пойдем куда-нибудь?

- Пойдем в штаб!

- Да-да, пойдемте. Я там стол накрыл, фрукты свежие, водичка холодненькая, все стоит, ждет, - комбат засуетился, прыгая вокруг своего шефа.

- Позже, - Сейнега отмахнулся от него как от мухи.

Командующий АФФА, свита и инструкторы в полном составе прошли в кабинет комбата. Сейнега брезгливо провел пальцем по столу, показал результаты комбату и вытер грязный палец о свой носовой платок, после чего платок бросил в урну.

- Докладывайте! - бросил он нам и приготовился слушать.

Акимцев вкратце доложил о проделанной работе. Он старался не поливать грязью комбата, который во время всего нашего доклада внимательно слушал и потел. Пот ручьями струился по его телу, форма намокала темными пятнами.

- Командование батальона присутствовало на занятиях? - спросил Сейнега.

- Конечно! Комбат почти постоянно, - соврал Акимцев.

- А начальник штаба?

- Нет. Всего один раз издалека понаблюдал, а потом, видимо решил, что все знает и умеет, ни к чему это все!

- Модай! - обратился Сейнега к штабисту. - Почему не ходил?

- Они ничего нового помимо того, что я уже знаю, не учили, - загнусавил начальник штаба.

- Посмотрим. Сейчас пойдем проверять выучку личного состава.

- А почему с агитатором общий язык не нашли?

- Мы здесь выступаем как военные инструкторы и только. Так? - спросил Белкин.

- Так, - согласился Сейнега.

- Так какого хрена он нам про африканский социализм рассказывает, а ещё призывает перебить всех белых. Нам что гуталином мазаться, что ли?

Лицо партизанского вождя приняло озадаченное выражение: он по-видимому не знал, что такое гуталин. Белкин тем временем продолжал:

- Мы что, плохо работаем? Если так, пишите послу, меняйте нас, но зачем в душу-то лезть! Этот новоявленный замполит лезет и лезет! Мы его в дверь выгоняем, а он в окно лезет!

- Понятно. Я распоряжусь, чтобы к вам не лезли по политическим вопросам Какие есть общие замечания?

- А как вы собираетесь в бою управлять личным составом?

- Не понял?

- Радиостанций нет.

- Да, верно - это наша боль. Нигде нет связи, - вздохнул тяжело партизанский вождь.

- А как воевать без связи?

- Очень много наших потерь из-за отсутствия связи. Кто-то попал в засаду, не может вырваться, посылает посыльного, а тот либо погибает, или пока добежит - все уже погибли.

- Круто воюете! И ничего сделать нельзя?

- Должны из России привезти эти станции, да и ведем переговоры кое с кем, чтобы продали. Но такие цены ломят! О-го-го! Ладно, идем покажете, чему научили! - Сейнега пошел к выходу, потом остановился, резко повернулся на каблуках и, глядя в глаза, сказал зло: - Ну, смотри, если вы здесь дурака валяли, стрелять поверх головы не будем!

Инструкторы шли позади свиты. Волновались, но виду не подавали, курили непрерывно. Благо, что у свиты были хорошие сигареты, которые инструкторы "стреляли" безбожно, опустошая запасы. Ничего, не обеднеют.

Весь без исключения батальон выдвинулся на стрельбище., на котором в преддверии смотра обновили мишени. Первая рота приступила к выполнению первого уражнения. Оно было очень простое, и поэтому бойцы. стреляли не поодиночке, а по десять человек. Все подразделения отстрелялась быстро и уверенно. Сейнега поначалу даже не поверил и сам побежал смотреть на результаты. На более сложных упражнениях всё шло не так гладко Такого, чтобы бойцы попадали точно в центр самодельных мишеней, конечно, не было, но в саму мишень они попадали. Сейнеге это очень понравилось. Он лично взял автомат, встал спиной к мишени, по команде развернулся и сделал выстрел в мишень, установленную на расстоянии ста метров, а затем во вторую - на сто пятьдесят метров. К удивлению Акимцева обе мишени были поражены прямо в центр. Видимо, чтобы утвердить собственное превосходство, командующий АФФА погнал на это упражнение всю свою свиту. Никто из них не смог повторить командирского достижения. Сейнега внимательно осмотрел мишени и приказал адъютанту составить список, самых плохих стрелков из сотава свиты. Пока его составляли командующий Сейнега смотрел, как первая рота окапывается. Для усиления эффекта, и чтобы не было скучно свите его телохранители стреляли поверх голов бойцов и прямо перед ними. После этого скорость окапывания возросла до невероятной быстроты! При этом весь грунт из окопа не раскидывалась, как во время учебных занятий, а укладывалась впереди себя на бруствер.

- Отличный способ обучения, - прокомментировал Белкин. - Сколько раз я и Коренев этим дятлам ни втолковывали, куда надо выкладывать землю.

Сейнега был строг, он внимательно смотрел, как окапываются бойцы. Когда были оборудованы окопчики, он лично взял автомат и стрелял по брустверу, прямо перед лицом у ошалевших от страха афэфов. Ни один из проверенных брустверов пуля не пробила. Тем временем, свита Эйнеги отчаянно веселилась, глядя на это зрелище. После окончания учений Акимцев заметил, что те, кто прошел эти испытания, откапывали эти пули и вешали их себе на цепочке на шею. Старая армейская и бестолковая примета, что это, мол, та самая пуля, что была отлита для тебя.