- Началось, - пробормотал вслух наёмник, оглядываясь по сторонам. Метрах в тридцати он увидел мальчишку, прятавшегося за пальмой. Он его подозвал жестом. Мальчишка нехотя подошёл.

- Ты зачем за мной следишь? - строгим голосом спросил он по-английски.

- Меня посылать дедучка, - сказал он на ломаном английском. - Тебя проводить. Там можно заблудиться, - виновато ответил подросток. - Я сейчас принести вода...

- Не надо, - Боль в груди отступила и Кот пошёл дальше. Дюна отлого спускалась к северу, образуя площадку, выложенную обломками кораллов. За ней располагалась живописная пальмовая роща, в которой белели надгробные плиты.

- Ба, да это Карантинное Кладбище, - воскликнул он. Где-то здесь похоронены Жанни и Большой Марк. Он потратил несколько минут на поиски могил своих братьев по оружию. Обнаружив место захоронения, он был приятно удивлён их состоянием. Кто-то старательно их натирал песком и украшал ветками.

- Как мило, - пробормотал наёмник, прикладывая руку к голове. - Не скучайте братья. Скоро и я буду здесь лежать.

До полицейских бараков оставалось не более полкилометра. Это расстояние Шеннон преодолел за пять минут. Его встретил комендант, сообщивший причины тревожного вызова. Оказывается, трицикл Фодра подорвался на мине у Виндубрюкке.

- Туда срочно выехал дежурный отряд. Мы с ним поддерживаем постоянную радиосвязь, - бодро докладывал Бевэ.

- Кто поехал?

- Лейтенант Дженсен и сержант Аб ла Крете. Они взяли "виллис" и "форд". С ними восемь человек и базука.

- Пошли к Смиту, - процедил сквозь зубы Шеннон, недовольный тем, что всё произошло в его отсутствие.

В помещении радиостанции было прохладнее, чем снаружи. Не желая терять ни минуты, полковник приказал радисту:

- Свяжись с ними.

Пока Смит устанавливал связь, Шеннон вновь ощутил во рту солоноватый привкус крови. Он увидел в углу графин с водой и приложился к нему. Он пил долго и жадно. Тепловатая вода текла мимо рта и скатывалась по подбородку на выцветшую на ярком африканском солнце десантную куртку. Бевэ молчал, удивлённо смотря на командира:

- На связи Джи-один, - неожиданно громкий голос Смита заставил всех в комнате вздрогнуть. Шеннон схватился за микрофон передатчика

- Джи-один, это Джи-пять. Как слышите?

- Нормально.

- Где вы находитесь?

- Примерно в трёх километрах от места происшествия. Поддерживаем с ними связь.

- С кем конкретно?

- С лейтенантом Эйнексом, начальником охраны его Превосходительства. Он ранен.

- Дженсен, будьте максимально осторожны. Там может быть засада!

- Не беспокойтесь полковник. Всё будет в порядке...

4. Виндубрюкке

 Акимцев второй час сидел в кустах на левом берегу Зангаро, стараясь высмотреть противников, засевших у опрокинувшегося на бок транспортёра. Таких машин он раньше не видал никогда. Ни во время обучения, ни во время своей командировки на Кубу. Рамон тоже не знал, что это такое. Сегодняшнее утро вроде не предвещало никаких событий. Бойцы постепенно обживали свой лагерь, разбитый недалеко от старого скрипучего моста, обозначенного на карте как Виндубрюкке. На его западной стороне в колониальные времена был когда-то контрольно-пропускной пункт. Об этом свидетельствовал полуразвалившийся каменный блокгауз, схожий с тем, что был к северу от Руса. Не имея представления о силах и планах противника, Акимцев решил не рисковать: он заминировал подступы к сооружению и поставил на дороге пару сигнальных растяжек. Странная машина, по-видимому, подорвалась на одной из них. Бойцы, оставленные им для наблюдения за мостом, по-видимому, решили, что экипаж транспортёра погиб и ринулись к нему. Первый из них был убит прямо на мосту, а второй до сих пор корчился в кустах на том берегу реки. К нему было невозможно подобраться, не вступив в открытый бой с противником. Заслышав взрыв и выстрелы, основные силы его отряда быстро выдвинулись к восточной оконечности Виндубрюкке. Наблюдая, как они передвигаются по местности, Акимцев отдал должное работе Рамона. Затем он стал рассматривать противоположный берег реки. Едва двое разведчиков ступили на мост, они подверглись обстрелу. Судя по всему, человек, стрелявший по ним, был отменным стрелком. Одного из бойцов ранило в ногу повыше колена, а у второго пуля едва задела голову. Соваться в третий раз не было резона, а обходной манёвр мог занять многие часы. Оставалась только одна надежда - дождаться наступления сумерек и под покровом темноты форсировать мост. Акимцев очень надеялся, что подкрепление к противнику не подойдёт, а зря... Раздался звук двух моторов и вскоре на прибрежную поляну выехали две уже знакомые машины: "виллис" и синий "форд".

- Всё-таки они его нашли, - философски заметил старлей, передавая бинокль, лежавшему рядом Рамону.

- Буасса - сволошь! - зашипел кубинец, увидев знакомый автомобиль. - Сын собаки...

Тем временем, из кузова выскочили автоматчики, сразу рассыпавшиеся в цепь. Дуло турельного пулемёта, установленного на "миневре", плавно поплыло справа налево, а потом назад. Через мгновение оно застыло, взяв на прицел мост. Тем временем, цепь достигла искорёженного транспортёра. Было видно, как двое солдат поволокли человека к "форду". Он был, по-видимому, без сознания. Такую же операцию совершили и со вторым членом экипажа. Третий, поддерживаемый с обеих сторон, сам доковылял до машины и сел в кабину. Грузовичок сдал назад, развернулся и уехал.

- Уходим, Рамон, - произнёс Акимцев. - Сворачиваем лагерь и немедленно уходим за перевал.

- Но, Женья? - попробовал возразить кубинец. - Мы их можем их перебить...

- Не спорь! Это приказ! Мы итак потеряли троих. Если будет большой бой скольких мы не досчитаемся? Как тогда перейти перевал?

- Послушай, Рамон, у нас только "эскаэсы" и "калаши". Вон тот, - он указал на пулемётчика в джипе, - за пару минуты нас побреет так, что мама не узнает...

- Женья, может всё-таки попробуем. Нас же больше...

- Нет, рисковать не стоит. А вдруг это только передовой отряд. Вот если бы был пулемёт, то мы бы их и отсюда достали, а так только обнаружим себя. Куда ты глядел, когда разгружали "форд"? Что понадеялся на Буассу? У него же кругозор капрала, хотя носит погоны майором, - беззлобно произнёс Акимцев. - Да и тоже хорош, недоглядел...

Рамон отвёл глаза и прошипел:

- Они все здесь такие, - начал оправдываться он.

- Ладно, проехали. Было бы неплохо оставить раненого и груз где-нибудь по дороге. Он сильно задержит марш.

Лицо Рамона прояснилось:

- Понял!

- Бери трёх, нет четырёх бойцов. Будешь прикрывать отход. И не вздумай ввязываться в бой. Как увидишь красную ракету - отходи к перевалу.

- До подхода подкреплений они вряд ли сунуться на наш берег. Я пока здесь всё заминирую. Вечером мы Вас догоним.

Над их головами прошелестела очередь. Оба офицера инстинктивно пригнули головы. Было неясно то ли пулемётчик стрелял для острастки, то ли заметил что-то подозрительное. Надо было менять позицию...

Акимцев повёл своих людей к католической миссии, расположенной в четырёх километрах к востоку. На карте она была обозначена как Ханипа. Грунтовая дорога шла по широкой долине ручья. Его люди шли, разбившись на несколько групп, каждая из которых несла дополнительный груз. На окраине деревни старший лейтенант заметил нескольких помеченных печатью сифилиса мальчишек. Они резвились, кидая камни в попугаев. К удивлению, один из них даже попал в цель! Возле лужи со стоячей, дурно пахнущей водой стояла двухэтажная каменная церковь с обвалившейся колокольней. За ней вытянулись две или три дюжины лачуг из гнилых досок и ржавой жести. Женщина с распухшими ногами сидела на опрокинутом ящике перед храмом, тупо глядя перед собой. Не было видно ни души. Солдаты заглянули в ближайший дом, чтобы узнать, нельзя ли передохнуть. Одна-единственная комната без какой-либо мебели, пол прогнил... В углу, тяжело дыша, лежала старуха с опухшими суставами. Рядом с ней сидел мужчина с язвами на руках и лице (видимо, проказа) и сколачивал длинный ящик. Он периодически посматривал на вошедших, но не произносил ни слова. Солдаты поспешно отступили и направились к следующему дому. В дверях показался здоровенный негр, одетый по-городскому. Его голова и руки были обмотаны бинтами. На ломаном французском языке он закричал: