Все совершают ошибки.

- Садись.

Наруто, отпустив парня на стул, раскрыл аптечку и задумчиво посмотрел на неё.

- Давай промоем. Предупреждаю сразу - будет больно.

- Напугал.

- Будешь верещать, как девчонка, - предупредил Наруто, смачивая ватку перекисью, и подходя ближе. Пнув коленом сведённые ноги Инузуки, блондин остановился между ними, наклоняясь чуть ниже и опираясь свободной рукой о соседнюю тумбу.

- Это ты боли боишься, - припомнил Инузука.

- Я?!

Выпрямившись, Наруто с победным возгласом задрал свою футболку, демонстрируя плод своих хирургических практик. Вокруг пупка вместе с чёрной отметиной теперь красовался слегка выпуклый белёсый шрам.

- Я разрезал сам, между прочим. И вытащил… ну… там мне уже Учиха помог, правда, - гордо продекламировал Узумаки.

И неожиданно почувствовал, как поверх шрама опустилась прохладная ладонь, слегка поглаживая пальцами оный. Наруто неуверенно дёрнул было футболку вниз, но вторая рука Кибы удержала его за запястье.

- Надо бы пром…

Слова оборвались, когда ладонь на животе сменилась губами. Наверное такого ступора Наруто никогда не испытывал, поэтому с трудом соображал, что нужно делать.

Губы у парня были тёплыми, мягкими. Они осторожно сцеловывали забывшуюся боль с уже зажившей раны, словно успокаивая. Рука опустилась на бок, большим пальцем поглаживая выступающую тазовую косточку, но на это Наруто было плевать. Все ощущения сцепились в прочный комок нервов там, где касались губы. Мягко, тепло, влажно и не спеша. Осторожно.

Закусив губу и шумно выдохнув через нос, Наруто опустил глаза, встретившись с большими карими, которые ответили на взгляд неожиданно прямо. Киба не пытался отпрянуть или сделать вид, что всё это получилось случайно. Он спокойно скользил губами по коже, повторяя линии шрама.

Наруто неожиданно понял, что не дышит, а пузырёк с перекисью сжимает слишком крепко.

Стул скрипнул, Киба поднялся, оказавшись совсем близко. Рука отпустила его футболку, и ткань показалась слишком холодной поверх разгорячённой кожи, а губы Инузуки солоноватыми на вкус из-за крови.

Вкус?!

Наруто, распахнув глаза, уставился на друга, что приник к его губам, осторожно целуя их, чтобы не причинить себе ещё больше боли.

Или же ожидая чего-то…

Щёку охолодило прикосновение, к груди прижалась чужая, за которой торопливо билось сердце и это было слышно даже сквозь рёбра, плоть и одежду.

Тело пробило холодом, и, повинуясь непонятному инстинкту, Наруто прикрыл глаза.

Только вот отвечать не получалось, как бы он не старался. Пусть и губы касались нежно, пусть по телу разливалось приятное тепло, и руки Инузуки обнимали аккуратно.

Но…

Щелчок открывшейся двери они услышали не сразу. И лишь шаги вернули Наруто в реальность, заставив распахнуть глаза и отшатнуться от Кибы, как ошпаренного. Смущение долбануло в мозг горячим молотом, оставляя на лице печать яркого румянца, что поджёг даже уши.

А потом стало холодно.

До боли холодно от тёмного взгляда Учихи, который прошёл мимо с таким видом, будто бы двигался на плаху, а не в гостиную. Саске остановился лишь у двери и, не поворачиваясь, процедил:

- Помирились?

- Ну… - Наруто смущённо почесал затылок. - Да…

- Хм.

Толкнув двери, Учиха скрылся в гостиной, оставив после себя какую-то гнетущую атмосферу. Испепеляя взглядом тонкую дверь и надеясь, что Саске всё же ничего не видел или не понял, Наруто нервно усмехнулся, оборачиваясь к Инузуке.

Только вот Узумаки напрасно думал, что взглянуть в глаза друга будет легче. Холодный пот выступил на ладонях, и парень неловко тряхнул головой, вновь смачивая ватку перекисью. От волнения пальцы не слушались, но кое-как он все же справился и только тогда обернулся к другу.

- Я…

- Всё в порядке, Наруто.

Но в этом блондин был очень уж неуверен. Собравшись с духом, он поднял глаза на лицо напротив и приложил ватку к несильно рассечённой брови. Киба, зашипев, поморщился и, отчаянно цепляясь хоть за что-то, Наруто выпалил:

- Я же говорил - будет больно.

- Переживу, - усмехнулся Инузука.

«Переживу», - мысленно повторил Наруто.

***

Они вышли в гостиную, когда лицо Кибы перестало напоминать кровавую маску. Ещё в кухне Наруто слышал, что в соседней комнате разговаривают на повышенных тонах. Сначала он подумал, что это Итачи в очередной раз промывает мозг младшему брату, который задержался в городе допоздна, но был очень удивлён, увидев, что Итачи не принимает участия в ругани.

- Здесь нас скоро вытравят! - выкрикнул Саске, отчего-то указывая на закрытую парадную дверь. Ещё на прошлой неделе её замкнули, дабы с дороги никто не мог заметить, что в дом кто-то входит.

- Мы живём на ферме уже год, - спокойно сообщил Какаши.

Солдат, что мирно спал на диване с перебинтованной грудью, кажется совершенно не замечал происходящего.

- И сколько ещё времени военные будут слепы?

Саске едва не рычал. Наруто, невольно бросивший взгляд на бледное лицо парня, поразился, насколько чёрные глаза могут быть яркими в полумраке комнаты. От парня исходила та самая тёмная злость, которую Наруто так опасался одним утром обнаружить в себе.

Не дождавшись ответа, Саске рванул к двери и, быстро открыв её, впустил в комнату… Орочимару.

Завидев мужчину, Наруто едва сам не зарычал, уставившись в него злым взглядом. На запястье тут же почувствовались прохладные пальцы Инузуки.

- Какаши, - улыбнулся Орочимару так, словно увидел старого друга. - Рад видеть, что вы все ещё живы.

- Ты его привёл сюда? - нахмурился Хатаке. - Он чужак.

- Как и твой солдат, - пожал плечами Саске, довольно-таки безразлично следя за всем происходящим. Его вспышка злости как-то уж сильно быстро угасла, и Наруто почувствовал подвох. Ощущение усилилось, когда Учиха мельком скользнул по нему взглядом.

- Я пришёл не ругаться, - примирительно поднял руки Орочимару. - Я хотел бы предложить тебе, Какаши, присоединиться к моей группе.

Хатаке, нахмурившись, фыркнул:

- К чему мне это?

- Вместе выжить легче.

Орочимару словно бы и не замечал Кибу с Наруто. Последний подозревал, что на это были свои причины, но всё же настороженно следил за каждым движением бывшего учёного. Находиться рядом с ним в одной комнате походило размахиванием красной тряпкой перед глазами разъярённого быка. Только вот в виде рогатого выступал недавно успокоившийся Девятый, и уж очень не хотелось возвращать его вновь.

- Нам и так неплохо.

- Значит, ты отказываешься? У нас хорошее укрытие, еда, лекарства…

Черноволосый бросил быстрый взгляд на раненого солдата и усмехнулся: