До ужаса трудно.

- Ты хочешь поквитаться за него?

Хидан говорил на удивление спокойно, будто его вовсе не волновало происходившее, хотя взгляд мужчины остался приклеенным к телам на полу. Едва слышный звон катаны, что Саске крепко сжал в руке, смотря на светлые волосы Узумаки. Сейчас тот был мёртв, но он вернётся, и тогда…

- Это мальчишка что-то значит для тебя?

- Достаточно.

Резкий удар кулаком в нос Хидан пропустил. Отшатнулся, зажимая лицо ладонью и глядя на Учиху наливающимися злобой глазами. Кровь, просачиваясь сквозь пальцы, вязко капала на камуфляж.

- Ты ведь не пользуешься им, - ощерился Хидан. - Тогда почему я не могу?

- Заткнись.

Кончик катаны упёрся меж ключиц мужчины, но тот не казался напуганным. Наоборот, он улыбался.

- Тогда убей меня, - с вызовом кивнул Хидан. - Чтобы я заткнулся и больше не смел трогать его. Ты ведь знаешь, как тяжело сдерживать свои желания. Тебе должно быть известно, что это просто невыносимо.

Тон мужчины стал тягучим и ядовитым, а улыбка тонкой. Он походил на змею…

Саске, подойдя вплотную, ухватил Хидана за ворот, а тот впился в его запастье, сжимая горячие пальцы. Злость внутри Учихи лишь набирала обороты, и казалось, что он сможет убить этого мужчину голыми руками. Катана замерла над солнечным сплетением, а затем в коридоре прогремел взрыв.

Комнату тряхнуло так, будто бы она висела над пропастью, держась только на паре верёвок. Хидана с Саске откинуло в сторону, оглушая грохотом, ослепляя ярким светом. В нос ударило запахом гари и горло забило взметнувшейся пылью.

Учиха, пытаясь прокашляться, открыл глаза. В комнатку вбегали люди в чёрном, светили фонариками и что-то выкрикивали. Согнувшийся у дальней стены Хидан ответил остановившемуся у него солдату и указал на тела у входа. Короткий жест, и Наруто поднимают за руки, вытаскивая из комнаты.

А потом наступает темнота…

***

За тринадцать лет до катастрофы.

Мальчишка с карими глазами всё также смотрел в пустоту. Он стал чуть старше, но это практически не отразилось на его лице. Оживал ребёнок лишь тогда, когда Минато заходил в комнату, на других же он попросту не реагировал.

- Привет, - улыбнулся мужчина, опускаясь на колено перед сидящим за низким детским столиком мальчиком. - Как дела?

Карие глаза удивлённо сверкнули узнаванием, и, кажется, он попытался улыбнуться.

- А ты знаешь, что на улице снег?

Минато, улыбнувшись, подхватил мальчика на руки и, поднявшись, подошёл к высокому окну. За стеклом действительно падали пушистые хлопья, укрывая землю белым полотном.

Мальчик протянул руку к стеклу, прикасаясь маленькой ладошкой к оному.

- Снег, - повторил Минато, следя за лицом ребёнка. - Скоро Рождество…

Но тому было наплевать и на снег, и на близость праздника. Он не понимал ничего, что было за пределами его маленького мирка, сосредоточенного в вихрастой голове, куда не было доступа никому.

- У меня для тебя подарок, - вздохнул мужчина, опуская мальчика на пол и отходя к двери. Открыл оную, беря в руки увесистый коробок и возвращаясь обратно. - В Рождество принято дарить подарки, но меня не будет в городе, и я решил…

Минато, заметив, что ребёнок вновь смотрит на ворс ковра, осёкся и замолчал, просто опустив коробку перед ним. Поддёрнул крышку, и на свет показалась лохматая морда белого, как снег, кутёнка. Он, широко зевнув, поднялся на лапы и встряхнулся, отчего пушистая шесть встала дыбом.

- Это Акамару…

Щенок, кое-как выбравшись из коробки, застыл, глядя на сидящего перед ним мальчишку. Животное смотрело долго, а затем припало на передние лапы и звонко гавкнуло, заставив мальчишку вздрогнуть.

- Ты ему понравился, - улыбнулся Минато, глядя, как щенок принялся вылизывать маленькую детскую ладошку. - Киба? Ты меня слышишь?

Но взгляд был пуст и совершенно безразличен к маленькому белому комку шерсти, что принялся тянуть за край рубашки, забавно порыкивая.

Мальчик был не здесь…

*С Наступающим вас всех))

========== Глава 4. На краю. ==========

«Я уснула в камере пыток,

Где на стенах тиски и клещи,

Среди старых кошмаров забытых,

Мне снились странные вещи.

Заглушала музыка крики,

Столько памяти в каждом слове…

Я уснула в камере пыток,

На полу, в луже чьей-то крови».

Fleur - На краю.

За семь месяцев до катастрофы.

Кровавое пятно разливалось по идеально начищенному паркету. Кровь вязкой лужей текла по доскам, заполняя собой мелкие щели, пропитывая древесину. Когда она достигла края пушистого белого ковра, то принялась жадно поглощать собой ворс.

Саске сидел на этом ковре, бездумно наблюдая за кровавыми ручейками, ветвившимися от головы Маркуса. И чем дольше Учиха смотрел на тело, тем больше омерзения испытывал. Будто бы можно было ненавидеть его ещё больше. Или себя.

За слабость и за то, что не сделал этого раньше.

Статуэтка пса в руке казалась холодной, но сжимающие её пальцы были горячи и могли запросто расплавить зеленоватый мрамор.

Дышать было тяжело из-за бьющегося где-то в горле сердца, а ватные ноги отказывались двигаться. Он хотел было закурить, но, вытащив из своей пачки сигарету, уставился на пальцы. На белой коже кровь смотрелась особенно ярко, а ещё его руки дрожали…

- Саске?

Голос человека, которого просто не могло здесь быть. В этом мире…

Голос Итачи.

На плечо не просто положили руку, за него схватили, разворачивая к себе, заставляя поднять голову и заглянуть в взволнованные глаза старшего брата. Саске непонимающе нахмурился, а взгляд Итачи съехал по его плечу, задел кровавую лужу, затем застыл на проломленной голове Маркуса.

Саске помнил, что ещё несколько минут назад тело мужчины подрагивало в предсмертных конвульсиях, а его пальцы беспомощно скребли по паркету. Этот звук, этот режущий нервы звук, кажется, навсегда отпечатался в голове Учихи.

- Я убил его, - как-то спокойно произнёс Саске и выпустил статуэтку из рук. Она с глухим стуком упала на ковёр, оставляя кровавый отпечаток смазанной морды.

Итачи молча кивнул, помогая подняться. Ухватил статуэтку и убрал её в сумку.

- Идём отсюда…

- Но…

Итачи, ухватив парня за плечи, хорошенько тряхнул, заглядывая в глаза долгим спокойным взглядом. Исходившая от старшего брата аура прохладной уверенности чёрным пологом накрывала Саске, будто бы укутывая и забирая режущую изнутри пустоту. Он знал это чувство. Так было всегда, когда Итачи оказывался рядом. Появлялась слепая уверенность в том, что всё будет хорошо.

- Я что-нибудь придумаю, Саске. Идём.

***

Настоящее.

Кровь была везде. Она медленно текла в телах тех, кто шёл впереди, она засохшими кляксами лежала на грязном асфальте, она пропитывала собой воздух. Каждый вздох давался ему трудно и оседал металлическим привкусом на небе, отдавая горечью куда-то в горло. Он сглатывал так часто, что вскоре во рту пересохло…