- План есть всегда, – кивнул Сергей Иванович. – И не стоит забывать о группе Васильева. Хоть от них и не было вестей, я уверен – он достигнет цели. Тогда у нас появится самый реальный шанс на победу, – Путин кивнул, согласившись, а потом спросил:

- Есть предположения относительно того, что вас ждёт по ту сторону?

- Весь многосоттысячный флот ящеров... если повезёт, – горько усмехнулся Крутов. – И на сей раз у меня такое чувство, что одолеть Армаду будет очень непросто.

- А если не повезёт?

- Весь флот ящеров и Левиафан... И тогда нам уж точно придётся жарко.

- Что ж, желаю вам удачи, Сергей Иванович. Вам, и всем, кто отправился с вами, – сказал Владимир Владимирович, и отключился.

- Вам она нужнее, – пробормотал Крутов. – Когда всё это закончиться, то именно вам придётся восстанавливать всё с нуля, – произнёс он, всё ещё глядя на то место, где секунду назад висело лицо президента. А потом глянул вверх и спросил:

- Кондрат, что там у Звягинцева? Чего он так возится?

- О, он только что закончил, – сварливо проворчал ИИ. – Наверное потому, что я пообещал откачать воздух из машинного отделения, если он не поторопиться... Да он и сам сейчас всё расскажет, – и тотчас зал заполнил голос учёного.

- Сергей Иванович, всё готово. Можем начинать в любой момент.

- Отлично. Тогда не будем терять времени – его и так мало, – сказал Крутов. – Включайте свою аппаратуру.

- Есть, – последовал короткий ответ, и Звягинцев замолчал.

- Кондрат, – вновь обратился глава ФСБ к искусственному интеллекту корабля.

- Слушаю.

- Объявление всей эскадре – полная боевая готовность, – отсчитывая мгновения, отделявшие его от возможно самого важного деяния в жизни, сказал Крутов.

- Флот оповещён, – секунду спустя отрапортовал ИИ.

- Что ж... Теперь остаётся сказать только одно... Поехали, – тихо произнёс Сергей Иванович, вновь включая систему обзора и словно зависая в открытом космосе. Он хотел сам всё увидеть. А ещё он знал, был абсолютно уверен, что каждый член экипажа каждого корабля сделает всё возможное ради победы. Потому, что каждый был профессионалом и настоящим защитником Родины. И этим людям сейчас не нужны были никакие пламенные пафосные речи для поднятия боевого духа. Нет. Всё это было не к месту – каждый из них уже всё решил для себя. Каждый был полон решимости. И это – главное. – Поехали! – вновь сказал Крутов, и в этот самый миг Звягинцев включил свою аппаратуру...

Пять сравнительно небольших – всего триста метров в длину – веретенообразных кораблей, серебрившихся в лучах солнца, всё так же неподвижно висели над тёмной стороной Луны. И уже начинало казаться, что их безмятежное спокойствие, полное скрытой силы, не будет нарушено никогда, как вдруг один из них выстрелил! Хотя это был какой-то странный выстрел – от носа корабля вперёд прянуло марево, исказившее очертания звёзд и Луны. Оно удалялось всё дальше и дальше, пока наконец словно не наткнулось на какое-то невидимое препятствие. И тотчас марево начало расплываться по плоскости, словно разлитая вода по столу. И огромная плоскость эта озарилась синими и лиловыми сполохами, вспышками, волнами. Сначала редкие, они появлялись всё чаще и чаще, освещая своим светом Луну, пока наконец вся плоскость – круг просто циклопических размеров – не залилась светом!

Вспышка!

Вокруг заплясали молнии, а корабли будто качнуло волной, и в следующее мгновение эта светящаяся плоскость в ореоле ветвящихся разрядов протаяла в глубину, являя взорам величественную картину иного мира...

Прошло уже более двух часов, однако эта странная дорога с туманными стенами по обочинам и не думала кончаться. Впрочем, за время пребывания в этом необычном месте Васильев уже понял, что это самое время здесь – вещь очень относительная и непостоянная.

Он шёл молча, внимательно следя за тем, куда ступает их проводник ящер. Поначалу некоторым – особенно меридианцам – показалось, что довериться его экстрасенсорному чутью – не самая лучшая идея. Но после того, как Холецкий бросил в сторону от их «тропы» монетку, которую тотчас разнесло на атомы мощным разрядом энергии, вопрос о доверии больше не поднимался. По крайней мере пока ящер правильно выбирал путь меж невидимых ни глазу, ни технике, ни магии, ловушек.

- Как ты думаешь, колдунья, что мы найдём в конце этого пути? – тихо спросил Седрик, идя за Нериссой. Фрост и Миранда шли перед ними, и не слышали Лорда.

- Не знаю. Но очень надеюсь, что земляне правы и найденное там поможет одолеть ящеров, – так же тихо ответила женщина. – Зато я знаю, что если будем отвлекаться, то смерть настигнет нас прежде, чем мы успеем это понять, – проворчала она, стараясь унять дрожь в голосе. Она не хотела, чтобы лорд это заметил. Не хотела, чтобы он знал, что ей страшно. А она и вправду боялась. Боялась этого странного, ни на что не похожего мира внутри Меридиана. Ибо здесь почему-то пробуждались к жизни и терзали её разум самые потаённые страхи и кошмары.

- Да, там определённо что-то есть, – сказал лорд. Он не заметил, как дрожал голос колдуньи. – Не может не быть. Однако я считаю, что нам повезёт, если эта затея не окажется пустой тратой времени...

- В любом случае выбора у нас уже нет, – усмехнулась бывшая стражница. – Выбраться отсюда мы всё-равно не сможем.

- Какой потрясающий оптимизм, – наметил свою фирменную улыбку Седрик. Мало кому удавалось прочесть, что скрывается за ней – ложь? Насмешка? Истина? Пожалуй, лишь Фобосу это было под силу. Почти всегда. Впрочем воспоминания о князе были неприятны, ибо каждый раз вспоминая его, Седрик словно вновь переживал всё то, что Фобос с ним сотворил. До боли стиснув кулаки, он вновь вернулся к мысли о мести, которая будет столь сладка... Возможно даже удастся использовать для этой цели то, что находится в конце этого пути, видевшегося Лорду как нескончаемый лабиринт коридоров в замке Фобоса. Ну, а если и нет – колдунья всё-равно обещала помочь ему. Таковы были условия их договора... Единственное, что сейчас по-настоящему волновало Седрика – а вдруг ему не удастся отомстить?

Туман по обе стороны дороги постоянно сгущался. Неба уже не было видно – мутные серо-белые космы сомкнулись высоко над головами путников, образовав что-то вроде туннеля. Васильеву это не нравилось. Чем дольше они шли, тем больше у него появлялось страхов и сомнений относительной этой дороги и того, что их всех на ней ждёт. К тому же тот далёкий свет впереди, который видел Пётр Андреевич, не приблизился ни на йоту и даже как будто отодвинулся дальше. И у мужчины зрело чувство, что они что-то делают неправильно, чего-то не учитывают.

Вдруг внимание учёного привлёк туман по левую сторону дороги – он как-то странно клубился, вспучивался и время от времени даже заплывал на шоссе. И всякий раз когда это случалось «нейрозащитник» сигнализировал о возрастающем ментальном воздействии. Это был тревожный момент, ведь раньше туман – если только это и вправду был туман – не позволял себе таких вольностей.

Шро’так остановился. Вдруг. Ни с того, ни с сего. И все, продолжая двигаться по инерции, едва не налетели друг на друга. К счастью, обошлось.

- Что случилось? – подал голос замыкавший колонну Холецкий.

«Что-то не так», – раздался у всех в головах скрипучий голос ящера.

- Да здесь всё не так, куда ни плюнь, – фыркнул кто-то из бойцов.

«Нет... Я чувствую, как что-то меняется прямо здесь и сейчас», – сказал пришелец, внимательно глядя по сторонам, словно надеясь визуально опознать скрытую угрозу... И тут он вдруг согнулся, схватившись руками за голову, и крикнул что-то на своём языке, а миг спустя пришла его мысль:

«Никому не двигаться с места, что бы ни случилось!» – и он исчез! В ту же секунду туман, что до этого так спокойно стоял стенами по обочинам, хлынул на дорогу волной, словно прорвав плотину, и скрыл всех путников в мгновение ока! Хотя каждый произошедшее видел по-своему, опасности это не отменяло.

Нервно заверещал «нейрозащитник» Васильева, раздались крики и выстрелы. Кто-то крикнул и затих. Внезапно. Насовсем.