Павлов, после ставшей уже традиционной в их с генерал-майором разговорах паузы, снова перешел на обращение к Хацкилевичу по имени-отчеству и пообещал подумать, на этой обнадеживающей ноте нелегкий разговор завершился.
Глава 2
Сергей провозился с подготовкой информации для Хацкилевича почти до полудня – ощутимо дольше, чем собирался. Отчасти потому, что в процессе работы то одно – важное, нужное и полезное именно сейчас – вспоминалось, то другое.
Сначала еще более детально и тщательно нанес на штабные карты текущую оперативную обстановку, положение советских и немецких войск, динамику их перемещений в ближайшие дни. Потом занялся подготовкой материалов по организации уличных боев в практически окруженном немецкими войсками Минске.
Бои в городе – это сложно, особенно в крупном городе. Это, пожалуй, самый сложный, непредсказуемый и быстро меняющийся вид боевых действий, имеющий свою специфику и зависящий от множества трудно прогнозируемых факторов. Начать с того, что поле боя в городе является не двухмерным, как на открытой местности (в поле, в степи и т. п.), а трехмерным, куда добавляются бои на высоте за счет многоэтажных зданий. Это само по себе уже на порядок увеличивает сложность планирования и ведения боевых действий. Добавьте сюда большие сложности с использованием бронетехники и артиллерии, ввиду их уязвимости, особенно при атаках сверху и из засад. Добавьте сложную, изломанную и зачастую взаимно перемешанную линию обороны, возможность скрытых перемещений сквозь нее по подземным коммуникациям. Добавьте, наконец, определенные преимущества обороняющихся в случае возможности заблаговременно подготовить инженерные и минные заграждения, опорные пункты и узлы обороны и всяческие иные сюрпризы для атакующего противника. Учитывая эти факторы, атакующая сторона – при прочих равных условиях – как правило, имеет потери в три-пять раз больше, чем обороняющаяся. Вот на все эти преимущества обороняющихся перед атакующими и надеялся Сергей, подготавливая материалы по уличным боям за Минск.
В связи с недостатком времени на обучение и отсутствием опытных инструкторов, а особенно из-за катастрофического отсутствия связи уровня взвод-отделение-группа, что сделает невозможной или крайне сложной координацию сил и средств в уличных боях, сильно мудрить не стал.
За основу, как и собирался изначально, взял опыт и принципы ведения уличных боев во время Сталинградской битвы, как наиболее применимые к текущему уровню организации и вооружения советских войск. Опыт и принципы эти родились и были выкованы в горниле страшных и жестоких боев за город на Волге, носящий имя вождя, где противостояние велось даже не за каждую улицу, а за каждый дом, и где отдельные дома по нескольку раз за сутки могли переходить из рук в руки. Там же родилась и получила свое развитие тактика штурмовых групп. Точнее, тактика ведения уличных боев штурмовыми группами, поскольку сами штурмовые группы немцы применяли еще в Первую мировую. Применяют их и сейчас, но по старинке, для атаки и взятия дотов, а стройной тактики ведения именно уличных боев штурмовыми группами у них еще нет. Вот и будет им сюрприз…
Описав близко к тексту «тактику штурмовых групп в уличном бою», разработанную и внедренную в войска 62-й армии, оборонявшей Сталинград, ее командующим, генерал-лейтенантом Василием Ивановичем Чуйковым, Сергей добавил к этому еще информацию по организации оборонительных боев в городе и применению в этих боях легкой бронетехники из современных ему Боевых Уставов. Здесь, конечно, многое пришлось убрать или изменить применительно к современным реалиям развития вооружения, техники и связи, поскольку, для примера, бутылки с зажигательной смесью и гранаты совсем не равноценная тактическая замена ручному противотанковому гранатомету или ручному же пехотному огнемету.
Вспомнив, что Хацкилевич вроде бы собирался уговорить Павлова использовать в уличных боях десантников, специально для них описал тактику ведения боя звеньями, по три-пять человек, в составе снайпера, пулеметчика, одного-трех автоматчиков, они же метатели гранат и бутылок с зажигательной смесью. К ним, по желанию или возможности, можно добавить еще одного-двух саперов, но даже и без саперов эти мобильные атакующие звенья должны пехоту и бронетехнику Вермахта на улицах Минска очень сильно «порадовать».
Еще добавил тактические приемы и методические указания по ведению «снайперской» и «минной» войны, что тоже, как он надеялся, атакующих немецких солдат должно изрядно развлечь. И напоследок, в качестве завершающего штриха, нарисовал и подробно описал схему переделки стандартных гранатных запалов с замедлителем в запалы мгновенного срабатывания, а также приложил несколько принципиальных схем организации гранатных ловушек, как с использованием растяжек, так и без них. И совсем уж напоследок изобразил принципиальную схему «монки» (мины осколочной направленного действия), в изготовлении которой на мощностях промышленного минного производства никакой особой сложности нет, тут новизна только в самой идее, зато эффект от применения этих мин, да еще в условиях городской застройки, для немцев наверняка будет… фееричным.
Сергей писал, рисовал схемы и чертил эскизы, а сам волей-неволей вспоминал все то, что он знал об Обороне Сталинграда. Именно так, с большой буквы, потому что именно Оборона Сталинграда была тем критически важным сражением Великой Отечественной войны, в котором советские войска сломали хребет немецкой военной машине. Вспоминал эпизоды этого героического противостояния, как широко известные в его времени, такие, как ожесточенная оборона Мамаева кургана или дома Павлова, сражения за завод «Красный Октябрь», Сталинградский тракторный завод, артиллерийский завод «Баррикады», так и менее известные, но не ставшие от этого менее значимыми или менее героическими эпизоды обороны.
Дом Заболотного, Мельница, Дом железнодорожника, Сталинградский вокзал, Тюрьма, Молочный дом, Гвоздильный завод, Дом специалистов, Г-образный дом – все эти узлы обороны, где героически сражались и гибли, но не сдавались защитники Сталинграда, как и дом Павлова, тоже получили на картах свои собственные имена. Но помимо них были еще многие и многие узлы и точки обороны по всему городу, где не менее героически сражались с врагом советские бойцы. А ведь были еще и не менее доблестные, и ничуть не менее жестокие, бои на подступах к городу. А еще – каждодневные подвиги моряков Волжской военной флотилии, которые постоянно, днем и ночью, под бомбами и снарядами, словно челноки, метались с одного берега на другой на своих маленьких и практически небронированных катерах, обеспечивая снабжение боеприпасами и остальным, вывоз раненых и какую-никакую огневую поддержку защитникам города с воды. Не будь этих каждодневных, ставших привычно будничными для моряков, но от того не переставших быть героическими, челночных рейсов туда-обратно через широкую и красивую, но тогда словно кипящую от близких разрывов великую русскую реку, – как знать, смогли бы защитники Сталинграда держать оборону так долго и так эффективно.
Но это армия. А еще были простые, ни разу не военные жители города на Волге, которые тоже внесли свою лепту в героическую оборону. И народное ополчение, и рабочие отряды самообороны при заводах, и сами заводы, которые даже во время боевых действий, под постоянными обстрелами и бомбежкой, продолжали ежедневно выдавать для обороны города вооружение и боеприпасы. И, наконец, жители Сталинграда, по возрасту или здоровью не попавшие ни в ополчение, ни на заводы, но все равно желавшие хоть как-то помочь в обороне родного города. Они копали оборонительные рубежи на подступах, строили баррикады, помогали тушить пожары и разбирать завалы – словом, делали все, что могли…
Вспомнил Сергей и еще один итог героической, но слабо подготовленной в результате «ошибок и просчетов командования» Обороны Сталинграда… Огромные, поистине ужасающие потери – более 600 тысяч только бойцов и командиров Красной армии. И плюс к этому страшные, да еще и бессмысленные для военных целей, жертвы среди мирного населения, которое высокомерные и высоколетающие фашистские ублюдки (они же арийские сверхчеловеки) преспокойно бомбили на общих основаниях, абсолютно не заморачиваясь ни правилами ведения войны, ни всякими глупыми, по их мнению, конвенциями, запрещающими уничтожение мирного населения…
