- И кто, чёрт побери, говорил, что он трус? – радостно воскликнул Фрейнар, едва не подпрыгнув. – Да я никого храбрее в жизни не видел!

- И хитрее, – с трудом опершись на посох, изрёк Аноар. Старик был бледен и слаб. Последний удар Советника оказался для него слишком силён. – Мы все недооценивали его – и мы, и Советник. Князь, похоже, решил этим воспользоваться.

- Верно. И как выяснилось – очень кстати, – Фобос плавно приземлился рядом с Магнусом. Тот молча пожал ему руку, похлопав по плечу точно старинного друга.

- Ты… неужели ты…, – Элион было сложно. Ещё несколько минут назад она считала брата предателем. Полная решимости, девушка отринула его навсегда. Окончательно. Точно вырвала кусок из своих сердца и души… И вдруг оказалось, что она была не права! Радость, смятение, боль, грусть, счастье… и злость на саму себя и на брата – это лишь малая толика того, что сейчас чувствовала Элион.

- Мы ещё не победили, – князь посмотрел на чёрный шар, проглотивший Советника – тот уже перестал сжиматься и как-то странно корчился. – Он вырывается.

- Чем ты его двинул? Никогда такого не видел, – спросил Фрейнар. – Что это за магия такая?

- Это не магия, – ответил князь, внутренне готовясь к тому, что вскоре должно последовать. Он поставил на карту слишком многое. – Вернее не совсем магия. Это то, чем Советник так много восхищался – первооснова из ядра Левиафана…

- Ты сумел…, – удивилась Вилл. – Как тебе это удалось?

- Сложно, – отмахнулся князь, пристально вглядываясь в шар. – Атакуйте его! Скорее! – вдруг закричал он, и первый метнул сгусток меняющейся черноты, который на миг «залип» в воздухе, а затем мгновенно вытянулся лучом, тотчас достав чёрный шар. «Конец» луча метнулся следом, точно натянутая резинка, которую вдруг отпустили… Но было поздно. Чёрный шар внезапно раздулся, ощерившись шипами и сеточкой разрядов и обратился в тысячи ярчайших искр, которые поглотили и погасили всю неистовую мощь атак магов! И там, в самом центре этого искрящегося безумия, был он. Советник! Всё ещё живой, но сильно потрёпанный. Балахон его был изорван и превратился в лохмотья, жутко развевавшиеся на ветру. Капюшон вообще отсутствовал, и теперь все видели истинное лицо своего врага. Лицо Странника, принадлежавшее и его злому двойнику из иного, неведомого мира... А его глаза… Они были самым странным, что могли сейчас увидеть волшебники. Ибо в глазах Второго не было ни злобы, ни ненависти – только грусть, печаль и тоска. И лишь теперь они начали осознавать, что он и вправду не желал этой битвы с ними…

- Вот оно! Пора! – тотчас шепнула на ухо Шэгону Вилл. – Давай, Т’хасс! Покажи его всем своим собратьям, продолжающим гибнуть в безсмысленной бойне! Ну же!

- Ещё рано, – вдруг качнул головой Регент. – Я ещё не увидел всей правды…

- Но ты же…, – воскликнула чародейка, но тут её перебил другой голос:

- Браво, князь! – произнёс Советник. И хоть он находился довольно далеко, его услышали все. – Вы оправдали свою репутацию знатного хитреца. Я-то и вправду поверил, что вы сбежали…

- Я и правда сбежал, – спокойно ответил Фобос. Однако только ему самому было известно, сколь многого стоило ему сейчас это спокойствие. Тем, что он только что сделал, князь показал Второму, что может биться с ним на равных… А это уже совсем другой расклад, который не останется без должного внимания и ответа.

- Сбежали и вернулись, обретя силу, которой так жаждали в прошлом, – кивнул Второй, начиная медленно приближаться. А яркие искры от лопнувшего пузыря первоосновы, не угасли и сопровождали его, следуя за Советником подобно рою насекомых.

- Теперь я готов на всё, чтобы победить вас, – ответил князь.

- На всё? – на миг замер в воздухе Второй. – Вы гораздо храбрее, чем я думал, князь, чем все о вас думали. Гораздо храбрее, чем хотите казаться.

- Что он имеет в виду? – посмотрела на вдруг ставшего уж слишком спокойным и отрешённым брата Элион.

- Они ведь не знают, чего вам стоило подчинить себе первооснову, – тем временем продолжил Второй. Фобос молчал. Он знал, о чём говорит Советник. Он смирился. А это было очень трудно. Невероятно.

- О чём он говорит, Фобос? – вопреки ожиданиям, вопрос задала Элеонора.

- О том, дорогая волшебница, – ответил за князя Второй, – что есть лишь один способ подчинить себе первооснову не обладая при этом специальными знаниями и подготовкой. Слияние. Впустив её частицы в себя можно производить любые трансмутации материи, энергии и информации усилием воли. Можно создавать что угодно из ничего, превращать одно в другое… И обращать всё вновь в первооснову. Но цена этого неподготовленного могущества слишком высока – впустивший в себя частицы первоосновы в её изначальном виде, – кивок в сторону гигантского чёрного шара, – через некоторое время сам обратиться в сгусток первоматерии, исчезнув из мира так, как если бы его и не было никогда. Всё, что связано с таким отчаянным – воспоминания, действия, события – всё это исчезнет, реальность изменится соответствующим образом. Такой несчастный будет стёрт из истории и возвращён в состояние потенциальной возможности…

Шок.

Тишина.

Неверие.

Ибо уж слишком невероятно было сказанное Советником. Слишком сложно было поверить, что Фобос, превыше всего дороживший своей жизнью, мог пойти на такой шаг… ради них! Немой вопрос в глазах Элион, полных тревоги, страха и застывших слёз, был красноречивее всяких слов.

- Да, сестра, он прав, – тяжело сказал князь, взяв девушку за руку. Очень осторожно – будто боялся сломать нечто хрупкое и беззащитное. Очень нежно… И это было так, как если бы они и впрямь всегда были любящими братом и сестрой, не знавшими никаких размолвок, ссор, вражды и предательства. Так неожиданно, что Элион просто не смогла удержать эмоции за плотиной воли, и они хлынули наружу, изливаясь слезами.

- Нет, только не сейчас, – всхлипывала Элион, в этот момент ставшая той, кем и была на самом деле – не королевой Меридиана, а обычной юной девушкой, доброй, чуткой и ранимой, к которой судьба была слишком жестока с самого детства. – Ты не может умереть… вот так! Не тогда, когда мы… когда ты…

- Успокойся, Элион, – спокойно сказал Фобос. Сейчас, несмотря на страх, который тлел в его сердце уже некоторое время – страх смерти – он вдруг ощутил нечто совершенно необъяснимое. Ощутил, будто никогда прежде он ещё не был настолько живым как сейчас, настолько свободным от всего, что казалось ему важным прежде – от власти, страстей и мелочной суеты, владевших его помыслами так долго. Это ни с чем не сравнимое чувство свободы вдруг завладело князем, полностью вытесняя страх, и он успокоился. И даже ощутил какую-то странную, неясную радость. – Успокойся, сестра, – сказал он вновь, посмотрев в заплаканное лицо девушки. – Это должно было случиться… Рано или поздно. Хотя я надеялся, что поздно, – усмехнулся он.

- Фобос…, – подошла было к ним Элеонора, но князь посмотрел на неё и сказал:

- Пожалуйста, не вмешивайтесь, – и женщина отступила. Второй тоже пока ничего не предпринимал. Никто из магов не знал, почему он не атакует. А Советник просто слышал Фобоса и Элион. И, повинуясь зову сердца, совести, дал им время попрощаться. Он знал, что это выглядит довольно странно и глупо с его стороны, но… Если бы он поступил иначе, то уже не смог бы оправдать себя ничем. Он понимал, что Фобос теперь представляет серьёзную угрозу, но всё-равно решил не поступать как последний негодяй.

- Неужели ничего нельзя сделать? – тем временем, всхлипывая, спросила Элион. – Неужели нельзя спасти тебя?

- Нет, – качнул головой князь. – Советник прав – я исчезну, и всё, что связано со мной – тоже.

- Но так… нельзя! Это не справедливо…

- Неужели сейчас жизнь одного тирана стала ценнее жизней всех, кто погиб из-за него? Из-за меня? Из-за ящеров? – спросил Фобос.

- Так вот, что это – искупление, – посмотрела в глаза брату девушка. – Ты дурак, Фобос! – крикнула она, ударив мужчину кулачком в грудь.