Установка работала совершенно безшумно и Игорь слышал, как на базе была поднята тревога, хотя камера, казалось бы, должна быть ещё и звуконепроницаемой. Он знал, чем вызвана эта тревога. Знал, что так будет. Он сознательно совершил то, в результате чего и оказался здесь. Знал он и о последствиях, которые были неминуемы, и, несомненно, уже начали претворяться в реальность. Он чувствовал себя последним негодяем из-за того, что спровоцировал ящеров… Да он и был им! Осознание этого вкупе с чувством своей вины за неисчислимые человеческие жертвы, а, по сути – за начало самого настоящего геноцида человеческой расы, тяжёлым, адски неподъёмным грузом лежало у него на душе, яростно опаляемой вопиющим гласом совести.

Нет.

Он вовсе не собирался отсюда сбегать. Напротив – он хотел здесь остаться. И не только потому, что его терзала совесть, доставляя нестерпимую душевную муку – всё же он сделал то, что должен был, полагая, что поступает правильно. В конечном итоге. Но это не помогало ему отстраниться от той боли, что нещадно терзала его душу и сердце, будто норовя разорвать их в клочья. Впрочем, вряд ли ему могло что-нибудь помочь. Он не отстранялся от этого, прекрасно сознавая, что заслужил это. Но всё-равно не видел иного способа – всё должно было случиться именно так, а не иначе. В противном случае… он даже не хотел думать о том, что было бы в противном случае. Да и сейчас ещё слишком рано было о чём-либо судить, ведь всё может пойти… не так. А ведь он пошёл на чудовищное преступление ради того, чтобы всё сложилось так, как нужно. Но малейший просчёт, самая ничтожная ошибка могла обратить всё в прах в мгновение ока. А цена поражения СЛИШКОМ высока… Тут он услышал как замок двери камеры клацнул – кто-то собирался сюда войти. Впрочем, гадать было не нужно, чтобы понять, кто это. Крутов Сергей Иванович собственной персоной. А с ним – двое в боевых экзоскелетах со странными ружьями наготове.

- Это на тот случай, если ты вздумаешь выкинуть какую-нибудь глупость, – холодно сказал экс-глава ФСБ, заметив, куда смотрит Игорь. Он подошёл ближе, встав почти под самой сферой. По его лицу было видно – сейчас он борется с самим собой. Ему было противно находиться здесь, рядом с предателем, чьё злодеяние можно было сравнить, пожалуй, лишь с предательством Иудой Искариотом Иисуса Христа. Ему было до глубины души противно сознавать, что ещё совсем недавно этот… ч е л о в е к, Странник, был другом и союзником, который так много сделал для Земли и России, а потом совершил величайшее в истории преступление, по сути поставив человечество на грань уничтожения. И Крутову сейчас очень хотелось поступить так, как велит ему совесть – судить Странника по законам военного времени. Но с другой стороны профессиональный долг не позволял ему этого сделать. Как глава ФСБ, пусть и отстранённый от занимаемой должности, он был обязан прежде допросить Странника. С применением самых жёстких мер, если потребуется. Ведь Крутов знал, что первым же ударом орбитальной артиллерии ящеры уничтожили политические руководящие силы не только России, но всего мира, погрузив его в хаос, анархию и отчаяние… а затем начали методично уничтожать военные и промышленные объекты везде и всюду. И он должен был понять – зачем всё это понадобилось Страннику? Что он хотел этим показать? Чего намеревался добиться? По какой причине он обрёк миллиарды невиновных на смерть?

Молчание затянулось.

- Хотите спросить о чём-то? – предположил Странник. Казалось, что он был совершенно спокоен и хладнокровен, но Крутов уловил в его голосе нечто такое… Печаль? Раскаяние? Для этого теперь уже слишком поздно.

- О многом, – сухо ответил Сергей Иванович, посмотрев Игорю в глаза. Тот взгляда не отвёл, и эта «дуэль» продолжалась какое-то время. – Но на самом деле меня волнует всего один вопрос – зачем?

- Зачем? А вы сами как думаете? Зачем мне вдруг понадобилось предавать человечество, обрекая его уж если не на гибель, то на почти полное уничтожение? Зачем мне понадобилось брать на душу столь неподъёмный грех, хоть я и без этого не был чист перед Богом? Да я сам себе омерзителен за то, что сделал…

- Ага, а сейчас ты скажешь, что это всё-равно было необходимо, – зло процедил Крутов. В данный момент ему по большому счёту было наплевать на то, что чувствует Странник, винит он себя или нет, раскаивается или нет. Сергей словно чувствовал, как там, наверху гибнут люди, и с каждым погибшим что-то в его собственной душе отмирало, отдаваясь жгучей болью. Москва – уничтожена. Петербург – уничтожен. Все крупные города страны – в руинах. Армия обезглавлена и дезорганизована. Правительство в полном составе погибло вместе со столицей… Хаос, разруха, паника, массовые безпорядки, а с начала бомбардировки прошёл всего какой-то час… И так по всему миру! Число жертв уже перевалило за полтора миллиарда человек и всё это – из-за Странника!

- Нет, я этого не скажу. Просто я – идиот, и не смог найти другого способа…

- Способа чего?

Я не об этом тебя просил, когда мы говорили в последний раз!

- Я помню этот разговор… И помню, о чём мы говорили. Ты заметил тенденции… негативные тенденции в развитии страны, которые были направлены на её уничтожение в конечном итоге. И направлялись они конкретными лицами как в самой России, так и из-за рубежа. Но ведь не только Россия была в дерьме по уши – весь мир в него погружён. И погружался всё глубже и всё быстрее с блаженной улыбкой дебила на лице, оболваненный и зомбированный в угоду небольшой группе лиц, поставивших свою личную выгоду, амбиции, благополучие, жажду власти и мировоззрение превыше блага всего человечества!... Это система… И бороться с ней на равных вы бы всё-равно не смогли, даже если бы всему миру рассказали всё, что вам удалось узнать. Эту систему просто невозможно было быстро и эффективно разрушить изнутри, тем более если ты сам – часть этой системы. Это было бы сражение не на год, и не на два – на столетия… И вот меньше чем за день этой системе, складывавшейся веками, сломали хребет! Ведь в первую очередь уничтожались те, кто имел влияние – политики, «серые кардиналы», главы корпораций и тайных обществ. И врагу даже не нужно было проводить разведку в традиционном смысле слова – ментальное сканирование планеты позволило им всё рассмотреть в деталях и понять, куда бить в первую очередь! Но как я и говорил раньше – дело не в этом. Думаете, что главная опасность – корабли ящеров, методично уничтожающие человечество? Нет. Они лишь предвестники. Истинная опасность идёт следом, и именно её я хочу предотвратить…

- Уничтожив целую цивилизацию? Ты сам себя послушай! Никогда я и вообразить не мог, что ты окажешься способен на ТАКОЕ!

- Я сам не мог этого вообразить, – глухо отозвался Игорь. Укол душевной боли, вызванный этими словами Крутова, был необычайно силён. Его даже сравнить было не с чем. Он был настолько силён, что Странник сейчас даже говорить мог с трудом. Он прекрасно понимал, что сейчас чувствует Крутов, знал это. И от того, что он был вынужден предать этого человека… как и многих других – всех, кого он здесь знал – на душе становилось омерзительно гадко. И ведь пока только Крутов и Васильев знают о его роли в нападении ящеров на Землю. А если об этом узнают стражницы? А Гильдия? Нет, сказать, что он остро чувствовал вину за свой безчеловечный поступок – значит не сказать ничего! – Зато теперь у вас, – Игорь пронзительно посмотрел на собеседника, – есть шанс всё исправить, сделать так как надо…

Крутов не ответил, но его тяжёлый взгляд, тёмный взгляд, был очень выразителен.

- Всё исправить? – внезапно раздался ещё один, очень знакомый голос. – Уже нечего исправлять. Благодаря вам, Странник, – в камеру неожиданно вошёл президент России, Владимир Путин.

- А, вот и вы… а я всё думал, когда же вы появитесь, – спокойно сказал Игорь. – Извините, что не приветствую подобающим образом – положение не позволяет…

- Сколько ещё вы намерены держать здесь этого предателя? – обратился президент к Сергею Ивановичу, проигнорировав реплику Игоря.