- Взрывы?

- Ядерные. Похоже, кто-то действительно уничтожил несколько их кораблей, как они и заявили.

- Какому идиоту это могло понадобиться? – вопрос был скорее риторическим, но Симмонс принял его на свой счёт:

- В галактике за десять лет мы нажили себе немало врагов. Но не думаю, что это кто-то из них, – пожал он плечами.

- Хотя это уже не важно, – отмахнулся Барретт. – Доложите обстановку.

- Если кратко – всё плохо. Это мягко говоря, – ответил капитан. – Наши десять кораблей – ничто в сравнении с чужой армадой, а «Атлантис» и аванпост, насколько мне известно, исчерпали весь свой боезапас… Нам вообще повезло, что система маскировки кораблей работает как надо и нас до сих пор не обнаружили…

- Я не об этом, – нахмурился Эдгар. Стражницы молча следили за этой беседой, пытаясь переварить крупицы новой информации и как-то встроить их в привычную картину мира. Даже на Линдона пока никто ещё не обратил внимания.

- Это ещё цветочки – на Земле всё куда хуже – каждый крупный город подвергся бомбардировке, военные, промышленные и правительственные объекты методично уничтожаются. Кроме того, у нас до сих пор нет связи с «Бортом №1». Число жертв подсчитать невозможно, но по приблизительным прикидкам – уже более девятисот миллионов!..

- И вы… вы так спокойно говорите об этом! – похолодев от ужаса, дрогнувшим голосом сказала Ян Лин. В глазах её стояли слёзы – душевная боль за всех тех, кто погиб в одночасье, за тех, кто погибал сейчас – за всех тех людей, которые никогда не имели никакого отношения ни к Шао’ссорам, ни к Меридиану, за тех, кто не имея ни малейшего представления о происходящем по чьей-то злой воле оказался втянут в жернова войны, была просто непереносима!

- Иосиф Сталин как-то сказал: «Гибель одного человека – трагедия. Гибель миллионов – статистика», – посмотрел на неё Симмонс. – Не думайте, что мне безразличны судьбы тех людей. Просто я не настолько сентиментален, чтобы лить слёзы по каждому, кто погиб там, внизу. Лучше подумать над тем, как избежать ещё больших жертв. Но пока, чёрт возьми, я не могу ничего придумать!!! Да если б было возможно – я бы голыми руками этих инопланетных гадов порвал! К сожалению, стоит только нам высунуться, и мы моментально будем уничтожены…

- Да, сейчас бы нам очень пригодилось какое-нибудь чудо, – проворчал Линдон и на него, наконец, обратили внимание. – К сожалению, мы не волшебники, – пожал он плечами, поглядев на стражниц.

- Вы хоть понимаете, что там сейчас происходит?

– вспыхнула Тарани. Буквально – её объял столб волшебного пламени. От неожиданности Симмонс отшатнулся, а двое его адъютантов схватились за оружие. – Там же сейчас люди умирают! Наши друзья! И ваши! Семьи! Это же геноцид! А вы говорите о какой-то паршивой статистике! Разве так поступает сильнейшая на планете армия? Разве вы можете сейчас оставаться в стороне, поджав хвосты от страха? У вас же есть корабли – сделайте же что-нибудь!

- Тарани, – окликнула подругу Корнелия. Окликнула едва слышно, голосом, наполненным болью. – Тарани, они…ничего… не смогут сделать, – прошептала она, борясь со слезами. Тщетно. Осознание собственного безсилия сейчас, когда на кон было поставлено существование не какого-то чужого и далекого мира, а родной Земли и всего человечества, резало по сердцу точно нож и было самой невыносимой пыткой. И каждый, находящийся здесь, в ангаре, понимал, что она чувствует. Потому, что и сам чувствовал то же самое. Но не каждый поддавался этому чувству, которое постепенно могло переродиться в страх, страх – в ужас, а ужас – в отчаяние и безысходность. А безысходность в подобной ситуации не могла привести ни к чему хорошему. Напротив – она была прямой дорогой к гибели.

- Храбрые и дерзкие слова, – усмехнулся Линдон. – Особенно для тех, кто сам недавно был в такой же ситуации. А знаете, волшебница права – у нас есть корабли, и кое-что мы можем сделать.

- И что же по-твоему? – угрюмо посмотрел на него Барретт.

- Так уж случилось, что я кое-что знаю о нашем враге…, – пошевелил пальцами Макс. – Они не станут сражаться без командира. Они просто не способны на это.

-Ты… неужели ты предлагаешь атаковать их флагман? – утирая слёзы удивилась Хай Лин, которая так же, как и бабушка, была не в силах сдержать эмоции. Другие же стражницы пытались держать себя в руках, даже несмотря на ужасающую ситуацию.

- Именно! – воздел палец в воздух псионик. – Сконцентрировав на флагмане всю боевую мощь наших кораблей, мы, возможно, сможем…

- Стать лёгкими мишенями для остальной армады, – язвительно закончил за него Симмонс, косо поглядывая на всё ещё продолжающую гореть Тарани.

- Нет, если мы подойдём вплотную к флагману, – покачал головой Макс. – Армада не станет стрелять, если будет риск задеть его. Они выпустят истребители и бомбардировщики.

- Интересно, откуда ты всё это знаешь, – проворчал Барретт.

- Не твоё дело, Эд, – поморщившись, отмахнулся Макс.

- Сперва ты, Кесслер и Вонг куда-то исчезаете после гибели Скиннера. Потом появляетесь почти через два года и затеваете идиотскую игру в террористов и заложников… А потом ты говоришь, что располагаешь сведениями о внезапно возникшем враге… Что-то тут не чисто, Макс, – покачал головой Барретт, – и не говори, что это не моё дело. А может это ты и привёл сюда эти корабли?

- Что за бред! – возмутился Линдон.

- А ну молчать, вы оба! – внезапно гаркнул Симмонс, и в его голосе была такая сила, что и Баррет, и Линдон действительно тотчас умолкли. – Это мой корабль, и я не позволю устраивать здесь балаган! Мало того, что вы в нарушение всех правил притащили сюда гражданских без допуска, так теперь ещё и грызётесь меж собой! Будь вы моими подчинёнными, я бы давно упрятал вас на гауптвахту, а по законам военного времени – вообще расстрелял. В сложившейся ситуации мы не можем себе позволить никаких разногласий, потому что мы – единственная защита, оставшаяся у человечества.

- Но…, – начал было Барретт.

- Ещё одно слово и даже твой телекинез тебя не спасёт, псионик, – холодно произнёс Симмонс. И Эдгар знал, что он прав – на всех кораблях подобного типа стояли генераторы подавления пси-способностей.

- Хорошо, Симмонс, – неохотно ответил Эдгар.

- Итак, раз инцидент исчерпан, то советую вам переместиться в каюты. А у меня много работы – нужно подготовить атаку на флагман противника. И ты, – он ткнул пальцем в сторону Линдона, – пойдёшь со мной.

- Всегда пожалуйста, – отозвался тот. – И ещё одно – Эдди, тебе сейчас придётся объяснять семьям этих девчонок, где они оказались, и что вообще происходит, – он хитро улыбнулся и быстрым шагом последовал за капитаном, уже покинувшим ангар…

Сколько же времени прошло с тех пор, как он побывал здесь в первый раз? Год? Два? Пять лет? Для этого мира – возможно, для него же – гораздо больше. Время – вещь относительная, и в каждом мире у него свои правила и своя скорость…

Забавно сколь причудливые изгибы и финты иногда вытворяет судьба. А в этот раз ситуация была не лишена скрытой иронии – кто бы мог подумать, что через столько лет он вновь окажется в той же самой статиз-камере, что и много лет назад, когда был захвачен Медведевым! Только вот ситуация сейчас была иная. Да и камера – не чета прежней. После его бегства её переделали, улучшили и теперь выбраться отсюда было мягко говоря не просто и даже прежний трюк с телекинезом здесь бы уже не помог – статиз-сфера, висевшая под самым потолком камеры (довольно просторной, кстати) перламутровым шаром, и поддерживаемая тремя силовыми контурами в полу, подавляла деятельность тех отделов мозга, которые были ответственны за «работу» сверхъестественных способностей арестанта. Иными словами, Странник, подвешенный в центре сферы, словно муравей в янтаре, был сейчас не более чем человеком, не способным даже пошевелиться. Отливающее перламутром поле окутывало его точно саван, не позволяя двигаться и подавляя все двигательные сигналы, посылаемые его мозгом. Искусственный паралич в действии.