«О, Боже, что мы будем делать? Что я скажу?»

Джен никогда не боялась публичных выступлений… но она так же никогда не была и большим поклонником этого. Женевьева достаточно неплохо могла выступить перед группой… если была готова.

«И это не считая того, что я оказалась здесь под ложным предлогом, солгав о своем браке с этим мужчиной, сидящим рядом со мной», – тоскливо подумала Женевьева. Неужели весь их обман сейчас раскроется, разлетевшись на кусочки прямо перед всеми? Будет ли она выглядеть заикающейся идиоткой, не зная, что сказать? Была ли она…

– А теперь давайте поприветствуем нашу последнюю пару – Дрю и Женевьеву Уэллс, – ворвался голос Филлипса в ее безрассудные мысли.

Женевьева поднялась на нетвердые ноги, почувствовав, как Дрю взял ее за руку. Должно быть, он увидел в ее глазах паническое выражение, потому что, наклонившись, пробормотал:

– Хэй, Джен, ты в порядке?

В его пронзительных голубых глазах застыло встревоженное выражение.

– Я… Я не знаю, – прошептала она в ответ. – Я… Я не знаю, что собираюсь сказать.

– Я знаю, – Дрю подарил ей успокаивающую улыбку, сжав ладонь Джен. – Послушай, я пойду первым – просто следуй моему примеру. Хорошо?

– Хорошо.

Чувствуя, что паника немного отступила, Женевьева позволила Дрю провести ее на приподнятый помост, в передней части помещения, где стоял Филлипс, всем своим видом напоминавший священника.

Когда пара предстала перед ним, Филлипс важно кивнул, начав:

– Дорогие возлюбленные…

Для Женевьевы вся церемония прошла, словно, в тумане. Слова вырвались из нее, и она произнесла: «Я согласна», позволив Дрю надеть на ее палец золотое кольцо, что шло в паре с обручальным, с огромным розовым поддельным цирконием, который Дрю купил для нее в качестве шуточного подарка.

Дрю произнес: «Согласен», а после, почти до того, как она осознала это, Филлипс сказал:

– А теперь, наша последняя счастливая пара должна сказать кое-что друг другу, – он кивнул им. – Вы можете произнести свои обеты.

– Женевьева… Джен… – Дрю обхватил своими ладонями обе ее руки, и, когда она посмотрела на него – ее сердце забилось быстрее, а во рту пересохло.

– Дрю, – прошептала Женевьева, не зная, что скажет, когда придет ее очередь.

– Джен, – вновь произнес Дрю. – Когда мы впервые решили провести эти выходные вместе, я не знал, чего ожидать. Я думал, что ты холодная и сдержанная, и что мы никогда не сможем поладить и справиться с этой работой. Но, когда… все изменилось. – Дрю убрал прядь волос от ее лица и обхватил щеку Женевьевы своей ладонью. – Я начал узнавать тебя… Настоящую тебя, – пробормотал он. – Женщину, которую ты держишь запертой внутри и никому не показываешь. Но ты показала ее мне – ты показала мне себя. Доверилась мне, – прошептал Дрю. – Ты позволила себе быть открытой и уязвимой со мной, и я ничего не мог поделать с собой… Я влюбился в тебя.

– Дрю? – Казалось, дыхание Джен замерло в ее горле. Он серьезно сейчас? Он на самом деле сказал о своих чувствах или просто отлично сыграл свою роль? Но, то, как Дрю смотрел на нее, эта искренность в его глазах заставляла ее сердце биться быстрее, а слезы набежать на глаза.

– Я люблю тебя, – повторил мужчина. – Ты так прекрасна, детка, ты – воплощение всего, что я когда-либо хотел найти в женщине… и в своей жене.

– О! – Женевьева подумала, что заплачет, но она не хотела, чтобы это увидели другие.

– Дрю, – сказала она, забыв о том, что должна произнести свой обет, забыв о Филлипсе и других парах, что наблюдали за ними – забыв обо всем, кроме мужчины перед собой. – Дрю, я не думала, что из этого уик-энда может что-то получиться, – произнесла Джен низким сдавленным голосом. – Раньше мне было так больно, и я… Я не хотела доверять тебе, не хотела вновь доверить кому-либо свое… свое сердце.

– Детка, – Дрю накрыл ее щеку своей огромной теплой ладонью.

– Я не хотела никому доверять, – продолжила Джен, приподняв подбородок, чтобы посмотреть на него. – Но ты заставил меня довериться. И даже больше – ты заставил меня смеяться, а потом… Потом ты сделал так, что я влюбилась.

Женщина накрыла его ладонь своей, прижимаясь щекой к руке Дрю.

– В тебе есть нечто большее, чем я считала раньше, – сказала она ему. – Ты сильный и смелый, находчивый и забавный. Ты равно хорош, как в живописи, так и в гончарном деле… – Джен покраснела, подумав о том, как он использовал шоколадные краски на ней. – И в сражении с медведями, – добавила она.

Дрю усмехнулся, а Женевьева услышала, как Митци пробормотала из зала:

– Сражении с медведями? Что она имеет в виду, говоря о «сражении с медведями»?

Но Джен не обратила на нее внимания.

– Думаю, что я пытаюсь сказать, то… Я тоже люблю тебя, – прошептала Женевьева, глядя на Дрю. – Так сильно. Больше, чем думала, что смогу. И я знаю, что между нами стоит слишком многое…

– Ничего из этого не имеет значение, – Дрю притянул Джен ближе, обернув вокруг нее свои руки, посмотрев вниз, серьезно глядя в ее лицо. – Все остальное не важно, кроме того, что мы нашли друг друга. После всех этих лет я, наконец-то, нашел тебя, Джен – настоящую тебя. И я никогда не позволю тебе уйти.

– О, Дрю, – прошептала она, а после он накрыл губы Женевьевы своими, приподняв ее от земли, так, чтобы ее ноги висели в воздухе, пленив ее в столь страстном поцелуе, что кровь прилила к голове, а сердце забилось так, что она поймала себя на мысли, что оно вот-вот взорвется.

Джен услышала приглушенный голос Филлипса, когда тот сказал:

– Теперь я объявляю вас мужем и женой.

Краем глаза женщина увидела, как другие счастливые пары покинули часовню, но она была слишком счастлива, чтобы обратить на это внимание. Влюбленные застыли в объятьях друг друга, и Женевьева знала, не спрашивая, что Дрю разделяет ее чувства – что он хочет, чтобы у них все получилось, и они были вместе.

А потом, когда последняя пара покинула часовню, в зале раздался глубокий звонкий голос:

– Очень мило, Женевьева… Дрю. Должен сказать, что представление получилось крайне убедительным. Жаль, что все это неправда.

Женевьева почувствовала, как кровь в ее жилах превратилась в ледяную воду, услышав знакомый низкий голос. Подняв взгляд, она увидела, как чей-то силуэт появился из тени балкона. Высокая фигура, облаченная в белое, подошла к перилам, устремив взор на нее и Дрю.

– Стюарт? – прошептала она онемевшими губами.

– Мистер Соломон? – озадачено пробормотал Дрю.

– Во плоти, – прогремел их босс, глядя на парочку. – Я преодолел весь путь сюда на Рождество, чтобы убедиться, что вы, Женевьева, воссоединились со своим супругом. Представьте мое удивление, когда я обнаружил вас здесь с вашим помощником.

– Стюарт… – Женевьева покачала головой. – Я… Я могу объяснить.

– Уж лучше бы вы могли, – Стюарт покинул балкон, спустившись вниз по винтовой лестнице, чтобы предстать перед парой, уперев руки в бедра. – И вам лучше сделать это, прежде чем я уволю вас обоих. Что ты делаешь здесь с Дрю, вместо своего мужа – Чарльза?

Пару мгновений Джен просто смотрела на своего босса. У Стюарта были ослепительно белые зубы и очень модная прическа, словно он был какой-то телезвездой, он почти всегда носил светлые или белые костюмы, сшитые на заказ. Его появление обычно не волновало Женевьеву, но в тот момент ей хотелось схватить Стюарта за его дорогой шелковый галстук и задушить. Тем не менее, ей удалось сохранить голос ровным и спокойным.

– Чарльз бросил меня, – равнодушно произнесла она. – Оставил меня ради своей секретарши около шести месяцев назад.

Стюарт приподнял свою светлую бровь.

– Значит, ты думала, что можешь поступить так же, сбежав со своим помощником?

– Навряд ли, – нахмурившись, шагнул вперед Дрю. – Это полностью было моей идеей, мистер Соломон. Я сказал Джен, что она должна представить меня, как своего мужа, чтобы не потерять работу.