— Скажите, пожалуйста, каким именно видом борьбы мы будем овладевать?

Старец взглянул на неё как на таракана. Истолковав это как немой вопрос, Гермиона пояснила:

— Ушу, кун-фу, каратэ или джиу-джицу…

Она могла бы продолжить, но мощный рык, напоминающий львиный, заставил её замолчать. А в следующий момент Гермиона уже лежала поверженная, не понимая, что происходит. Лежать, однако, ей пришлось не долго. Наклоняясь к ней на мгновение, сенсей успел намотать длинные волосы Гермионы на кулак, а ещё через мгновенье их подружка болталась в воздухе, визжа, что есть мочи. Учитель брезгливо сморщился и отшвырнул её. Ударившись оземь, Гермиона тут же вскочила и бросилась прочь.

— Стой! — на чистейшем английском крикнул ей вдогонку старец. — Уйдёшь — уже не вернёшься никогда.

Всхлипывая, Гермиона безропотно встала в строй. Ребята были так поражены послушанием Гермионы… и произошло всё так быстро, что они и опомниться не успели — не то, что броситься ей на помощь!

— И думать забудьте! — Гермиона дернула их за руки.

‚Ну да, ей ведь теперь не составляет труда прочесть их мысли… совсем как Барину. Где-то он теперь? Уже два дня его не видно‘. Гермиона в тот же день обрилась, дала обет ходить исключительно босиком и заложила программу ‚Разговорник‘ по адаптации тибетского. После чего отправилась в библиотеку, чтобы раз и навсегда усвоить, что из себя представляет та или иная борьба. Очень скоро она уже могла дать фору не только прибывшим с ней Рону и Гарри, но и некоторым старожилам Школы. Режим дня в монастырских стенах был простой и в то же время напряжённый: в пять утра — холодный душ, затем разминка и лёгкий завтрак; в два часа — искусство боя в гимнастическом зале, потом работа по дому, обед и тренировка на воздухе. Вечером — так называемые ‚чтения‘ (что подразумевало самообразование). Ужин отсутствовал. Сначала без ужина было очень голодно. Но вскоре втянулись и не замечали отсутствия третьей трапезы. Вначале ребята искренне полагали (коль их обучение было ускоренным), что их не будут так уж сильно дрючить. Не тут-то было. В том, что фокусы, которые им демонстрировал Учитель с ломкой кирпичей, пробежками по толчёному стеклу и лезвиям кинжалов, станут подвластны им силой определённых заклинаний, они жестоко ошиблись. Стоило Гарри мысленно отдать приказ разломать один из чёртовых кирпичей — тут же получил сильнейший тычок в лоб и, не удержавшись, шлёпнулся на пятую точку. В эту же минуту над ним материализовался грозный Старец, глаза которого метали молнии. Гарри понял его без слов. Рон предпочитал учиться на собственных ошибках. Когда все учились ходить по коврикам, утыканным гвоздями, Рон сделал незаметный (так ему казалось) посыл — и гвоздики чудесным образом перевернулись шляпками вверх. Немного ловкости — и никакой травмоопасности такой коврик уже не представлял. Но в этом случае источник травм стал их дорогой Учитель — он так отдубасил Рона, что его и без того неровная голова была похожа теперь на шишковатый картофель.

— Снегг был просто милашкой по сравнению с ЭТИМ, — прошепелявил Рон, мотнув головой в сторону сенсея.

В это самое время их Учитель с самым свирепым выражением лица обрубал верхние ветки деревьев, которые, по его мнению, загораживали свет солнца. Чтобы проделать этот финт, каждый раз почтенный старец подлетал (!) к верхушке дерева и ребром ладони отсекал ветвь. Некоторое время Рон и Гарри следили за полётами сердитого монаха — вверх-вниз, вверх-вниз — потом их взгляды сфокусировались на худеньком подростке.

— Почему не работаете? — заговорил тот. — Дождётесь, пока вас опять взгреют.

Это была Гермиона. Из-за того что сильно похудела она выглядела ниже ростом. Но её замечание справедливо. Кряхтя, мальчишки взялись за лопаты. Ещё немного и они, побросав ненавистную утварь в специально приспособленный для этого сарай, могут идти в читальный зал. Вот уж не думали, что посещение библиотеки будет для них почти праздником.

— Не вешайте носы! — подбодрила их Гермиона. — Сегодня вас ждёт сюрприз.

В последнее время немногословная, она поставила на крыльцо вёдра, и пошла за следующими. Вёдра были со снегом. В монастыре отсутствовал водопровод. Монахи растапливали снег для всего: умывания, готовки, стирки. Ежедневно натаскивалось столько вёдер, чтобы заполнить чан, стоящий в холле. А в него входило тысяча литров — адский труд! Помнится, в начале обучения Рон спросил Будогорского: для чего это надо вручную перетаскивать вёдра со снегом, не проще ли использовать магию? Ответ Барина их немного уязвил.

— Умелые руки, как известно, не знают скуки. В то время, как блудливые… сами знаете. Яркий пример тому — сентябрьские каникулы в России. Чем вы там занимались большей частью, а?

‚Кто бы читал нам мораль!‘ — подумал тогда Гарри. Впрочем, теперь он был бы не против послушать Барина… пусть даже и чтение нотаций. В этот вечер Бог внял просьбе Гарри — в библиотеке их ждал Ростислав Апполинарьевич.

— Вечер добрый, — приветствовал ребят Будогорский. — Что-то вы невесёлые. А между тем обучение подошло к концу. Завтра последнее испытание.

— ‚Последнее‘ говорите? — усмехнулся Гарри: сколько их уже было, ‚последних‘!

— Вы даже не хотите узнать, в чём оно будет заключаться? — Будогорский потянулся и потёр виски.

Глядя на него, Гарри почувствовал укол зависти: болтается где хочет, влюбляется, наверное. А ещё знает что-то, о чём умалчивает… ‚Всё! Стоп! Остальное додумаю позже!‘ Барин, вроде бы, ничего не заметил. Он с юношеским жаром переубеждал Рона, что восточные премудрости важны не только для расширения кругозора, но и на практике.

— Бросьте! — бесцеремонно перебил профессора Рон. — Э-ээ… Волан-де-Морт разве что посмеётся, глядя на эти выкрутасы.

— Знаешь, Рон, если тебе удастся рассмешить Темного Лорда, это будет не так уж плохо. Кроме того, при помощи нескольких сальто, которым ты здесь научился, можно быстрее ретироваться — до того, как тебя настигнет смертельное заклинание.

— Весёленькая шуточка, — присвистнул Рон.

— Я считаю, что никакое знание не бывает бесполезным, — подала голос Гермиона.

— Ну, то, что ТЫ так считаешь, это ещё ничего не значит, — вступил с ней в привычный спор Рон.

— Давайте всё же послушаем Ростислава Аполинарьевича, — по непонятной причине не стала связываться с приятелем Гермиона.

Будогорский разъяснил им, что каждая вновь прибывшая группа преследует свои цели. В зависимости от этого некоторые обучаются месяц, другие — год или три… или всю жизнь. Следовательно, у всех разные экзаменационные программы.

— У вас задания самые простые, — пел соловьём Барин. — Сначала вас доставят на высокогорное плато. Там вас будут ожидать рыцари в медвежьих шкурах. Их будет трое — столько же, сколько и вас. Главный их козырь — физическая сила. Ваш — ловкость и смекалка. После того, как вы успешно справитесь с первым заданием, вас проводят в ущелье ламаистских орлов, гнездящихся там. Победить их нелегко, но, надеюсь, брат Рона — Чарли — расскажет, как это можно сделать. И, наконец, 3-ий тур. Он может быть как очень простым, так и очень сложным. Вам предстоит сразиться с самим Учителем. Он сам выберет оружие.

— О-о-о, нет! — выдохнула Гермиона.

— Мисс Грейнджер, Вам ли бояться? — Будогорский ласково потрепал девушку по плечу.

Вместо того чтобы утешиться, Гермиона в отчаянии схватилась за щёки:

— Что делать? Что же делать?!

— Утро вечера мудренее. Ступайте-ка спать, — зевнул Будогорский и раскрыл том, лежащий перед ним с начала встречи. Гарри успел прочесть название: ‚ВОСКРШЕНИЕ. Книга таинств‘.

Ростислав попытался сосредоточиться на той главе, где рассказывалось, как обрести былую силу зомбированному волшебнику. Дело в том, что физически Дамблдор почти оправился. Провидческий дар у него развился необыкновенно, а вот с заклинаниями была полнейшая путаница. Вроде того, что ‚сделать хотел грозу — а получил козу‘, в таком духе. Будогорский хотел выяснить: нормально ли это? Поддаётся ли коррекции? Или проходит само по себе, как временный побочный эффект… Рассеянно полистав книгу, он понял, что не в состоянии сосредоточиться. Глаза закрывались сами собой. Что ж, действительно, ‚утро вечера мудренее‘. Отложим до завтра. Прежде, однако, надо известить Севу.