– Всё, достаточно. Я его беру, – решил Аид, расслабленно откинувшись на троне.

В это время Рататоск сидела на орущей кастрюле, поставленной на пол. Она была раздражена – она ловила этот проклятый череп полчаса. Он скакал по всему дому, скидывал всё с полок, потом укатился как мяч в спальню. Пока она пыталась вытащить его из-под кровати, тот укусил её за палец. Затем он прогрыз через матрас себе путь наверх, цапнул девушку за хвост и скатился по перилам на первый этаж, вот тут-то она его и настигла. И всё это время он кричал – непонятно как, но у девушки уже гудели уши от стабильного ора. Она вскочила и, придавив кастрюлю к полу ногой, сдёрнула тряпку с лежавшей рядом швабры и кое-как замотала ею кастрюлю. Затем она побежала на кухню и, распахнув люк подвала, швырнула туда кастрюлю с пленником. Крик оборвался глухим бульком.

Рататоск вздохнула и устало побрела на второй этаж в музыкальную комнату. Там она видела диван – почтальон с пушистым хвостом очень хотела отдохнуть.

«Кажется, у меня выросли крылья, и я только что бегал по потолку», – подумал про себя Порфирий.

Он опустил глаза – принцесса лежала у него на руках, вцепившись в грязную рубашку. Ребёнок всхлипывал, и вампир понял, что сейчас её не следует воспитывать методом ремня и сажания в угол. Надо как-то помягче, что-ли…

– Испугалась? – спросил он.

Девочка кивнула и уткнулась лицом ему в рубашку.

– Значит, больше не будем бегать по крышам, да?

Кивок.

– Хорошо. Не больно?

Всхлип.

– Как ножка, не повредила?

– Не… – тихо сказала девочка.

– Ладно. Идти можешь?

Кивок.

– Так, значит, пошли в дом.

– Отец знает, что ты здесь?

– Не…

– Ты что, из замка убежала?

– Да…

– Без спроса, значит. Почему?

– Захотелось. Я принцесса… И делаю всё, что захочу!

– Я не думаю, что твой отец тебя так воспитывал.

– А что тебе до моего отца. Ты слуга и всё!

– Твой отец мне показался интеллигентным и вежливым человеком. Он просто не позволил бы себе так воспитать дочь.

– И что?

– Вы – принцесса. И вы должны вести себя достойно. А не как мелкая хулиганка. Я думаю, что вы должны уважать труд других. Это – непорядочно.

– Ты мне не отец! – взвизгнула девочка. – Как хочу, так и веду себя! И как ты смеешь! Я – принцесса! Я папе пожалуюсь! Он тебя в шахтах замурует! Если бы он слышал, что ты мне сказал, то…

«Я бы сам лучше не сказал, Мелания. Он абсолютно прав. И, учти, он разговаривал с тобой, соблюдая субординацию. Я собирался сказать тебе то же самое по твоему возвращению. Но тебя уже достаточно отчитали», – услышала она у себя в голове голос отца.

Девочка схватилась за юбку и виновато кивнула.

– Да, папа, – тихо сказала она.

«Ну, вот и хорошо. В качестве наказания помоги Порфирию убрать дом, поняла?»

– Угу.

«Умница. Как закончите – жду обратно. Я пошлю за вами карету».

– Пойдём, – она протянула вампиру тонкую ручку. – Я помогу всё убрать…. Ты – Порфирий, да?

– Да.

– Я – Мелания. Идём.

Ночной столик был в шоке. Ночной столик был в ужасе. Да, да, многие, чуть ли не все пытались стереть с него пятно крови. Все пытались стереть. Но ещё никто не кусал его. Никто не пил, причмокивая это пятно.

Никто.

Ни разу.

Столик был напуган. И на всякий случай, если этот кошмарный вампир решит вернуться, он накапал на пол большую лужу крови и подписал под ней каплями: «Подавись, пожалуйста!».

Перчатки играли на рояле колыбельную. На диване, стоящем около большого окна, сидели почтальонша, принцесса и новоявленный дворецкий. Все трое спали – этот день был долгим, зато дом с привидениями был убран полностью.

Порфирий почувствовал, что-то щекотное у себя на лице. Он повёл носом.

– Цилиндр давай! – вскрикнула Мелания.

Что-то шмякнулось вампиру на затылок. Он всхрапнул и открыл глаза.

Перед ним стояла Мелания и широко улыбалась.

– На, смотри, какая моська! – принцесса достала из-за спины зеркало.

Порфирий видел, как в воздухе на фоне старого дивана летает чёрный цилиндр, монокль на цепочке, красная бабочка и шикарные накладные усы.

«Ах, да. Вампиры не отражаются в зеркалах», – вспомнил он.

Порфирий поправил цилиндр, закинул цепочку за ухо, подёргал бабочку и отклеил усы.

– Я предпочитаю ходить гладко выбритым, – сказал он и встал с дивана.

– Ты просто красавчик! – Рататоск перепрыгнула через спинку дивана и схватила Порфирия за рукав.

– Спасибо, – вампир опустил глаза.

– Эй! Ты чего застеснялся? – Мелания подскочила с другой стороны.

Порфирий предпочёл промолчать про то, что Рататоск стала первой девушкой на его памяти, которая назвала его «красавчиком».

– Я думаю, что пора нам возвращаться, – сказала Рататоск, спускаясь по лестнице.

Принцесса поддакнула и съехала вниз по перилам. Порфирий поймал её. Принцесса и дворецкий отскочили к стене и уронили вешалку.

– Бум! – выкрикнула девочка и отпрыгнула от мужчины.

– Ох, – выдохнул Порфирий и снял с глаза монокль. Пожалуй, его и бабочку он оставит. Даже если ты дворецкий короля Тьмы, ты должен выглядеть элегантно. Он спрятал монокль в карман.

– Эй, ты чего? – спросила Рататоск, возвращаясь из гостиной. На плече у неё снова была сумка.

– Меня. Что-то. Щупает, – севшим голосом ответил Порфирий.

Вампир замер. Что-то высунулось из стены и теперь ползало по его волосам. Какие-то десять гибких палочек. Они цокнули по полям цилиндра.

«Кость!» – догадался Порфирий. «А откуда здесь кость? Может вешалка из костей или… Секунду. По мне ползают кости».

Осознание оборвалось диким воплем. Вампир мешком рухнул на пол и по-пластунски отполз за ноги Рататоск, продолжая подвывать от страха. Там он остановился и закрыл лицо ладонями.

– Да-а-а… – сказала почтальонша и села на дворецкого.

Тот врезался лбом в пол.

– А! Здорово! – выкрикнула Мелания и убежала.

Из стены, где раньше висела вешалка, сейчас торчали две руки скелета. Одна из них ощупывала стену и искала что-то, что только что по ней грохнуло – то есть Порфирия. Вторая же увлечённо изучала трофей, теребя его за поля.

Порфирий, пришедший в себя от шока, теперь видел, кто так низко подшутил над ним.

– Не мни поля! Это дорогая шляпа! – сказал он возмущённо.

Руки замерли. Потом свободная рука постучала по стене, вторая перехватила цилиндр и подняла его дырой вверх. Свободная рука стала водить над шляпой, помахивая пальцами. Потом рука нырнула в шляпу, снова вылезла оттуда и показала наблюдателям кукиш.

– Это… что? – не понял Порфирий.

– Это… фокус? – догадалась Рататоск.

– Тогда я должен заметить, что он не удался. Ещё предположения?

– Может, он хочет что-то нам сказать?

– Тогда он должен не говорить, а кричать. Я так думаю.

– Он что-то имеет в виду. Так, давай подумаем. Он что-то достал из шляпы, верно?

– Шиш.

– Нет, сам процесс. Что-то достать, да?

Свободная рука показала большой палец.

– А! Он хочет, чтобы мы его достали из стены, верно? – догадалась Рататоск.

Цилиндр полетел на пол. Две руки захлопали, и теперь обе показали по большому пальцу.

– А, ну, тогда… Надо чем-то разбить стену, – подумала Рататоск.

– С ума сошла? – взбрыкнул вампир. – Я только что убрал этот дом, а ты – стену ломать?

– А как мы его достанем?

– Я не знаю как, но…

Возражение остановил стул, который вылетел из двери в гостиную. Он врезался в стену с руками. Грохнуло, полетела пыль и щепки. В прихожую вбежала Мелания, победно подняв руки вверх.

– Бух! – торжественно сказала она.