Воротила преступного мира попытался выдохнуть – и не смог. Тогда он стал скрести ногтями глотку и бить себя в грудь, но тщетно. Немота волной покалывания распространялась по его телу, и Флит упал на колени. Он уже не мог даже руки поднять. От страшного удушья лицо его напряглось, а глаза выпучились.

«Помогите! – подумал Флит, но выговорить этого уже не смог. – Помо… гите…»

Один из самых опасных криминальных тузов Содружества упал ничком, несколько секунд подергался, а потом застыл. Глаза его были широко распахнуты, губы густо покраснели, и лишь тонкая струйка крови вытекла из раскрытого рта.

Дверь щелкнула, и мокакский лазутчик вошел. Проверив у Флита пульс и не найдя его, он забрал сигареты с зажигалкой и вышел. Дверь при этом он намеренно оставил распахнутой.

– Ты проститутка.

«Едва ли, – подумала Синтия. – На этом корыте ни с кем не переспать, даже если сама деньги заплатишь». Допрос был совершенно бесполезен. Не считая времени ожидания, она здесь уже почти час мучилась, а эти мокакские инженеры только тем и занимались, что ее половую жизнь критиковали. «Если б она у меня была», – с тоской подумала девушка.

– Пустая трата времени, – наконец заключила она. – Понятия не имею, зачем меня попросили с вами переговорить. Нам следовало знать, что вы все равно ничего дельного не поведаете.

– Тебе, блудница, мы очень много дельного можем поведать, – сказал самый главный мокакский инженер. – Но у тебя нет ушей это услышать.

– Это точно, – согласилась Синтия. – Я не так сексуально озабочена.

Челюсти инженеров мгновенно отпали, а глаза выпучились. Они вдруг на выводок совят стали похожи. Девушка едва от смеха удержалась.

– Всего хорошего, господа, – попрощалась она. Затем она встала и молча вышла из кабинета, а Канси держался позади.

Дальше по коридору была открытая дверь, и Синтия невольно туда заглянула. Она никогда не могла просто так мимо открытой двери пройти. Там лежало тело.

Девушка действовала без раздумья. Она мгновенно подлетела к лежащему мужчине, хотя по жуткому выражению его лица сразу поняла, что сделать тут уже ничего нельзя.

– Он мертв, – сказала она, оглядываясь на своего охранника. Канси уже обращался к кому-то по наручному интеркому.

Синтия услышала, как кто-то в ответ говорит: «Оставайтесь там и ничего не трогайте».

«Вот это номер, – подумала она. – Похоже, я никогда на главную палубу не вернусь».

Бут ворвался в дверь, грубо отталкивая беднягу Канси в сторону.

– О Господи! – в ужасе воскликнул он, глядя на Флита. – Голдберга сюда, Голдберга!

– Пульса нет, – заметила Роббинс.

– Вы! – проревел Бут. – Вы это сделали!

У Синтии аж челюсть отпала.

– Я это не делала! Зачем мне этого человека убивать? Я даже не знаю, кто он такой.

– Прекрасно вы все знаете, – осклабился Бут, сужая глаза. – Вы, деточка, мокакский лазутчик. Я понял это в тот самый миг, когда впервые вас увидел.

Идиотизм происходящего Синтию просто потряс, особенно после всех утренних передряг.

– Но рядом со мной почти все это время кто-то был, – запротестовала она, указывая на Канси.

– Почти все это время, – со значением повторил Бут. – Что онаа имеет в виду? – спросил он у охранника.

– Ну, сэр, мне пришлось сходить за ключом от кабинета, и минут восемь не было. А потом пленных не привели, и лейтенант послала меня выяснить почему. На это еще минут десять-двенадцать ушло. – Вид у несчастного Канси был совсем жалкий.

«В муках вспоминать, что больше часа тому назад происходило, для него, наверное, просто кошмар», – не без сочувствия подумала Синтия.

– Вот так! – театрально произнес Бут. – У вас был мотив и удобная возможность.

– Никакого мотива у меня не было. – «Ну ты и дубина», – подумала она. – Я здесь только потому, что мне приказали сюда явиться. Вы с таким же успехом можете Канси обвинить.

Охранник явно был до глубины души потрясен.

– Нет-нет, сэр, – отчаянно запротестовал он. – Я этого не делал.

– Конечно, сынок, не делал, – успокоил его Бут. – Это все вот эта вот Мата Хари провернула. А потом вот так вот картину преступления исказила. Она ее с головой выдавала.

– Вы с ума сошли? – спросила Роббинс, в душе не сомневаясь, что так оно и есть. – Я увидела лежащего на полу человека, и моим естественным побуждением было подбежать к нему и помочь.

– То, что он мертвый, было за километр видать, – прорычал Бут.

– Ну да. Но это когда вы на него хорошенько посмотрите, а я действовала непроизвольно. Мне по роду работы не так часто трупы попадаются.

– В самом деле? – негромко произнес Бут, придвигаясь и буквально нависая над хрупким бортинженером. – Похоже, лейтенант, у нас тут все больше трупов накапливается. И все ниточки к вам ведут.

– От него ко мне ничего не ведет, – уверенно заявила Синтия, указывая на Флита. – Я его первый раз в жизни вижу.

– И тем не менее вы его убили, – сказал Бут. – Чертовски хладнокровно. Лейтенант арестована, – бросил он Канси. – Оформите ее и поместите в соседнюю камеру. Пусть она подальше от других мокакских пленных сидит.

– Я требую, чтобы вы коммандера Редера проинформировали, – сказала Синтия.

– О, разумеется, – осклабился Бут. – Лично.